Я оглядел каменистые холмы, окружающие лагерь.
— Значит, выбор места не случаен?
Она пожала плечами:
— Естественно! В этой местности активность аборигенных форм жизни минимальна.
Я начинал потихоньку уважать местное руководство — все, что зависело от них, они сделали. И что это за формы жизни такие, перед которыми спасовали техники Компании? Программа стерилизация посадочной площадки предусматривает уничтожение всего живого, включая вирусы, на глубину два метра.
Нас прервал Черчилль, Шефу Безопасности явно нужен был я. Увы, все, что не касалось ее работы, доктора Венсон не интересовало.
— Лейтенант, — Черчилль с трудом сдерживал раздражение, — Я хотел бы, чтобы капрал Пауэл был отстранен от занятий с моим персоналом.
Что это на него нашло?
— Пауэл — мой лучший специалист, его познания…
Черчилля прорвало:
— Вот и пусть делится ими! У моих ребят нет времени на философские диспуты. Хочет стать священником — пусть одевает рясу!
Упс! Это надо было учесть. Капрал‑то у нас — землянин:
— Я разъясню Пауэлу ваши претензии.
— Излишне, я настаиваю!
Я кивнул и улыбнулся, стараясь замять возникший конфликт. Прощай, спокойная жизнь офицера!
Все оказалось даже хуже, чем я решил в начале, капрал полностью устранился от дел. Приструнить Пауэла я не мог — среди солдат он пользовался авторитетом, тогда как мне свой еще предстояло завоевать. И карцера в поселке не было.
— Таких надо сажать! — гневно шипел капрал.
— Это их право, их выбор.
— А кто позволил им брать с собой детей!?
На это трудно было возразить. В принципе, прямого запрета на подобное не было, но обычно колонисты больше беспокоились о своих семьях.
— Проклятые безбожники! Не иначе — сунули кому‑то в лапу!
Памятуя о финансовых проблемах экспедиции, я в сильно этом сомневался, но спорить с капралом было бесполезно, его праведный гнев отрицал логику. Я заменил Пауэла на занятиях, следил за работой кухни и прачечной, участвовал в боевых пятиминутках мистера Биггера, разбирал конфликты коммандос с колонистами, короче — был группен–командером.
Постепенно основной задачей нашего отряда стало сопровождение сотрудников Биоконтроля в вылазках за пределы лагеря. О причинах подобной активности доктор Венсон сказала кратко:
— Поисковая группа дважды пропустила сеансы связи, — я впервые заметил на ее лице что‑то, кроме сардонической усмешки. — Мы должны найти другие источники информации.
— Вы не собираетесь отправлять за ними спасателей?
Она усмехнулась устало и горько:
— Это бессмысленно — мы не знаем их точного маршрута и не можем рисковать людьми.
Все правильно: бойцов у них всего четыре десятка, а в лагере — три тысячи человек и их безопасность важнее жизни нескольких добровольцев. Решительности руководства можно было позавидовать: одно дело — читать о тактике выживания, другое — участвовать в ее реализации.
Особенно далеко мы не ходили, идеальным полигоном для исследований стало пересохшее русло ручья. Подгоняемые призраками грядущих бедствий, помощники Венсон рылись в пыли и просеивали песок под снисходительными взглядами вооруженных до зубов коммандос.
В своей лаборатории Венсон препарировала странного вида находки. Обломки панцирей, выеденные оболочки плодов, гирлянды кожистых икринок, какие‑то высохшие шкурки.
Увлеченная работой, доктор Венсон забывала играть в «своего парня» и становилась тем, кем и была — симпатичной загорелой блондинкой лет тридцати:
— В целом, я с биологами Компании согласна, но они страдают общей болезнью — все рассматривают призму земной истории, — Венсон постучала ногтем по экрану, — местная фауна абсолютно уникальна и не соответствует обычной классификации. Боже! Да я с ходу набрала данных на сотню диссертаций! Страшно подумать, что будет, если сюда доберутся эти психопаты.
— Ровные английские лужайки? — почему‑то, упоминание лужаек особенно ее раздражало.
Венсон фыркнула:
— Ага, как же! Еще неизвестно кто кого. Здешние обитатели чем‑то напоминают насекомых, очень хорошо приспособлены и весьма агрессивны. Могу поспорить, кошки тут точно не приживутся.
Домашние кошки — бич экологии иных миров, даже на Стрейме они что‑то там уничтожили.
— А мы?
Доктор на секунду отвлеклась от работы и задумчиво пожала плечами:
— Я верю в интеллект. Гениус не имеет собственной разумной жизни, возможно, мы создадим себе экологическую нишу, а если нас сжуют, за дело примется Компания.
И стерилизует планету под ноль.
Комм–браслет замигал, призывая меня к выполнению долга. Венсон окликнула меня в дверях:
— Кстати, Рой выяснил, на чем Компания свернула свою программу. Вам интересно?
— Да, да!
— Они проводили эхо–сканирование, а через три дня после возвращения зондов эвакуировались.
Эхо–зонды — ракеты многоразового использования, запускаемые со стационарной площадки, прямо рядом с лагерем. У колонистов таких не было, зато имелись челноки, от рева которых можно было свихнуться, последний из них улетел неделю назад.
И наступила тишина.
Человек традиционно ждет опасности от темноты, Гениус и в этом уникален — проблемы начались с наступлением теплой погоды, днем, когда почва особенно хорошо прогрелась.
Вой тревожной сирены оторвал меня от изучения доклада Венсон, рекомендующего перенести лагерь западнее, подальше от обнаруженных поисковой группой болот. Как будто, это так просто!
Через минуту я уже бежал навстречу потоку людей, покидающих восточный сектор лагеря (надо отдать им должное — без паники).
Впереди заухали штурмовые винтовки. Я на ходу вытянул из кобуры пистолет.
То, что я увидел, едва не вышибло из меня дух. Никакая выучка от этого не спасает! Передо мной предстал истинный обитатель Гениуса — панцирное чудовище полутора метров высотой, отдаленно напоминающее майского жука с очень маленькой головкой. Он раздраженно размахивал перистыми усиками и скреб землю четырьмя парами лап. В опасной близости от передних, похожих на ковши землечерпалки, лежало тело капрала Пауэла.
Ранен? Убит?
Ребята палили по жуку в упор (видимо, на этом и погорел сержант), но эффекта я не замечал. Часть пуль рикошетила в стороны (как бы не зацепило!), другая — исчезала в туше без следа.
А есть ли у него уязвимые точки? Или хотя бы, мозги? И что я делаю здесь со своим пистолетом?
Жук двинулся вперед, прямо на капрала. Кто‑то начал лупить его прикладом, но это было все равно, что пинать броневик. Сколько в ней весу‑то, в этой твари?
