Ему интуитивно казалось, что истинный метод определения и улавливания Случайности должен даже выглядеть действительно случайным. Казалось подходящим гадание на кофейной гуще, к примеру, но вызывали сомнение технические сложности. Качество гущи, скажем, а паче того — квалификация гадателя. Ясно же, что с этим, весьма сложным делом мог справиться исключительно человек, наделенный особым талантом. Как всякому человеку, причастному к какому-бы то ни было ремеслу — да хоть и к составление ненужных отчетов — Ляхову было доподлинно известно, что мастеров своего дела крайне мало в любой области. И как сделать так, чтобы не нарваться на шарлатана, он пока представить себе не мог.
Дома Николай Федорович повел себя, не как обычно. Рявкнул за что-то на дочь, отчего та фыпкнула и насупилась, однако же ходила и разговаривала куда тише обычного. Грозно взглянул на жену, и та, удивленная и заинтригованная этим обстоятельством, на время прекратила обычное брюзжание. Случаев, подобных произошедшему с Ляховым, каждый достаточно взрослый гражданин сможет припомнить из собственного опыта множество. Сколько раз тот или иной российский обыватель вдруг решает что-то изменить в своей жизни, но настает утро нового дня, он по привычке встает, одевается, завтракает, выходит из дома — и все опять движется по накатанной колее. Возможно, то же самое произошло бы и с Николаем Федоровичем, если бы не раздавшийся поздно ночью телефонный звонок.
— Вы мне звонили сегодня…
Собеседник замолчал, отдавая инициативу разговора Ляхову. Можно подумать, что тот, едва заснувший, весь день ждал этого звонка и готов был вести разговор, даже не просыпаясь. Нет, если его собеседник такое и предполагал, то он явно ошибался. Спросонок Николай Федорович смог лишь спросить:
— Это кто?
— Любомир. Вы мне звонили сегодня, — повторил Любомир и вновь замолк в ожидании.
Единственный звонок, который мог припомнить Ляхов — его звонок магистру белой магии. Давал ли он ему свой домашний телефон? Сквозь сон вспоминалось плохо. Может и давал, кто знает. Уж очень он тогда был в расстроенных чувствах.
— Не знаю никакого Любомира, — грубо ответил Ляхов, — а о чем мы с Вами говорили, не напомните?
— О шестнадцатом старшем аркане. А кто давал Вам номер моего телефона?
— Да он в газете напечатан, в объявлении, — не раздумывая ответил Ляхов, чьи мысли внезапно сосредоточились на таинственном шестнадцатом аркане.
— Это ошибка, — твердо заявил Любомир. — Не надо было Вам по этому номеру звонить. До свидания.
В трубке раздались гудки. Николай Федорович облегченно рухнул на подушку, намереваясь продолжить сон, но тут в разговор вступила супруга.
— Это кто был?
— Любомир какой-то…
Точнее Ляхов сказать не мог. Какой-то: вот вся понятная для него лично характеристика. Ведь Любомир не подтвердил, что он и есть магистр белой магии, которому Николай Федорович звонил днем. Да и впрямь: давал ли он магу свой домашний номер?
Супруга обиженно сопела под боком. Ляхов не смог определенно ответить на ее вопросы, потому что сам ничего толком не понимал. Заснуть не получалось. Он так и проворочался до раннего утра, и заснул, как показалось, всего за несколько минут до звонка будильника. Утро, которое, как известно, вечера мудренее, принесло и некоторое облегчение. Ляхов смутно вспомнил, что, кроме магистра белой магии он звонил еще нескольким колдунам. В памяти отложилось, что звонки оказались безрезультатными, но вдруг он кому при этом номер своего телефона называл? Вспомнить бы еще, кому. А так получалось, что отыскать таинственного Любомира он не сможет.
Ночью подморозило, и лишь вдоль стен неутомимая капель проложила мокрые дорожки. Николай Федорович держался от стенок подальше, зорко поглядывая по сторонам. Навряд ли Случайность снова использует против него лед — снаряд дважды в одну воронку не падает. До работы он добрался без приключений. А в управлении уже стоял дым коромыслом. Слухи о смене начальства и грядущих преобразованиях сгустились до такой степени, что приобрели характер неизбежного перехода в разряд фактов. И переход этот состоялся, когда стрелка на часах еще не добралась до цифры 10.
В кабинет вошел непосредственный начальник Ляхова и работавших с ним в одной комнате сослуживцев Периков. Встав посреди комнаты, он с видом провинциального актера произнес:
— Господа, я должен сообщить вам пренеприятнейшее известие…
— Начальство меняется, — ахнула невоздержанная на язык Алина, сорока одного года от роду.
— Да, — грустно кивнул Периков, — и там, наверху, — его указательный палец нацелился на потолок, — нашему новому руководителю намекнули, что неплохо бы подсократить штаты и повысить эффективность работы. Так что готовьтесь. Возможно, на днях господин Мальцев к нам зайдет и выслушает ваши доклады о проделанной работе. Говорите по сути дела. Будете воду лить — окажетесь первыми в очереди на сокращение.
После его ухода в комнате начался приступ бюрократической паники, совершенно миновавший Николая Федоровича. Во-первых, Ляхов на своем веку пережил слишком многих начальников, чтобы всерьез бояться новой метлы и сокращения штатов, которым, как всем известно, всегда пугают, но никогда не наказывают. Во-вторых, он полагал, что его предусмотрительность, аккуратность и опыт гарантируют ему выживание при любых передрягах. А в-третьих, и это главное, мысли его сейчас были направлены не на работу, а на необходимые для борьбы со Случайностью действия. Та же Алина подсказала, что аркан — это всего лишь название карты из колоды Таро, и теперь следовало разузнать все об этой колоде и шестнадцатом старшем аркане.
Пока четыре женщины лихорадочно копались в бумагах, просматривали отчеты и все вместе обсуждали микроскопические реальные дела управления, Ляхов висел на телефоне, обзванивая знакомых. Потом быстро оделся и сбегал в книжный магазин, где в разделе оккультизма разыскал нужную книгу. Остаток рабочего дня ушел на ее изучение. Колода карт Таро в книге приводилась, и Николай Федорович быстро ее отксерил, разрезал листы и получил требуемую колоду в 78 карт или арканов.
— Что это у Вас, Николай Федорович? — сунула нос в его бумаги неугомонная Алина.
— Истинные карты для гадания, Алиночка.
— Что же их так много?
— Сколько положено. Двадцать два старших аркана, и 56 младших. Из младших и образовались привычные нам игральные карты, кое-что потеряв и сменив названия мастей.
— А вы мне не погадаете? — понизила голос Алина, — на нового начальника. Покарает он меня или помилует?
