Но вместо ожидаемой жгучей боли, я, к своему удивлению почувствовал приятную прохладу, овевающую мое разгоряченное тело. Словно тысячи микровентиляторов включились одновременно, принося мне покой и прохладу. Это было чрезвычайно приятно и щекотно одновременно, а в целом выглядело потрясающе. Как будто бы я обтерся мокрой простыней и встал под поток прохладного воздуха, льющегося из кондиционера. Я вспомнил о жалких поделках фирмы "Смэлл Кондишенел" и слабо улыбнулся - природа опять обскакала людей в изощренности своей фантазии.
Сделав свое дело насекомые исчезли так же быстро, как и появились, оставив после себя ощущение прохлады и бодрости, а я остался стоять посреди обжигающей пустыни рядом с невозмутимым аборигеном, с бесконечным терпением ожидавшем, не появится ли вдалеке еще один любитель путешествовать пешком.
Потом, словно под влиянием неведомого внутреннего импульса туземец встрепенулся и начал собираться в дорогу, небрежно загружая свои бутылки в объемистую сумку, лежавшую рядом с раскладным столиком. Было похоже, что он потерял ко мне всякий интерес. Может быть, каким-то неведомым чутьем он почувствовал, что где-то по раскаленным пескам Ареса ползет еще один страдалец и потенциальный покупатель, а может он просто хотел сдать стеклотару... не знаю, но парень явно собирался отбыть в неизвестном направлении.
- Эй, мистер, - я в отчаянии бросился к нему наперерез, ощутив острый страх от перспективы вновь остаться одному в центре этой раскаленной сковородки. - А как же я? Мне нужно в город. Помогите мне туда добраться, и я хорошо вам заплачу.
Он поправил чешуйчатой конечностью рюкзак с бутылками и слегка повернул в мою сторону свою уродливую пасть, обнажив при этом ряд мелких остроконечных зубов. Мне показалось, что он ехидно улыбается, но впрочем мимика жителей Ареса могла означать что угодно - от вежливого добродушия до яростного гнева.
- Через девяносто две минуты плюс-минус сто секунд здесь будет проезжать кар с людьми из Черного каньона. У них большая платформа и они вас подберут. А сейчас прощайте... Приятно было с вами встретиться, мистер, - и он зашуршал своим хвостом, оставляя за собой неглубокий извилистый след, тут же задуваемый горячим песком.
Спустя несколько мгновений его фигура скрылась в жарком мареве пустыни, вызывая зыбкое ощущение нереальности этой встречи. Мне опять приходилось рассчитывать только на собственные силы...
Примерно через пол-часа на горизонте появилась черная точка - сюда направлялась какая-то машина - гораздо раньше, чем предсказал туземец. Надежда вспыхнула во мне с новой силой, и я молил бога только об одном чтобы в ней не оказалось Бена или его головорезов.
Скрипнув тормозами и подняв клубы оранжевой пыли передо мной остановился шикарный реактивный кабриолет последней модели "Пилигрим-Супер". Такие обычно нанимают очень богатые туристы для прогулок по пустыням Ареса или охоты за Песчаными Попрыгунчиками. Под прозрачным колпаком кузова сидели шофер и женщина неопределенного возраста, усыпанная бижутерией и толстым слоем косметики.
- Есть проблемы, парень? - скорее утвердительным, чем вопросительным тоном обратился ко мне водитель, высунувшись из наполовину поднятого обтекателя.
- Да, и серьезные. Я потерпел аварию и мне срочно нужно добраться до города.
- Понимаю... но, как видишь, у нас двухместная машина, да и туристская фирма, в которой я работаю, запрещает нам подбирать голосующих на дороге.
Я задохнулся от бешенства.
- Но я же не голосующий, а потерпевший бедствие! Закон запрещает отказывать в помощи людям в моем положении!
- А где, интересно, ваша машина? - противным скрипучим голосом прокаркала дамочка, сверля меня подозрительным взглядом.
- Я был вынужден оставить ее в пустыне, далеко от сюда, - начал было я на ходу создавать подходящую легенду о несчастном геологе, нашедшим золотую жилу и потерпевшем аварию. Как я когда-то убедился, обращение к человеческой жадности действует гораздо эффективнее, чем призывы к милосердию. Я не без оснований надеялся, что сообщение о якобы обнаруженном мною золотом месторождении заставит ее проявить ко мне интерес.
Но старая кочерыжка не дала мне этого шанса и прервала на полуслове.
- Я сообщу о вас в полицию - пусть они решат сами, что с вами делать, - явно подразумевая, что если меня и заберут отсюда, то только в каталажку. На том мы и расстались.
Только через час, как и предсказал торговец, меня подобрал вездеход старателей, на котором я добрался до поселка.
Там меня ждало глубокое разочарование. Я как-то совсем позабыл, что в субботу суд не работает, а найти судью во время уик-энда будет не так-то просто. С трудом мне все же удалось выяснить адрес местного вершителя справедливости, и я отправился на его поиски.
Жил он в противоположном конце города в самом престижном районе, утопающем в зелени. Я шел по чистеньким улочкам предместья, еле передвигая ноги и с трудом выдерживая правильное направление, которое я выяснил у случайного прохожего. Улицы казались вымершими - да и в самом деле, какой идиот покажется на открытом солнце в самый пик жары? Все добропорядочные граждане в это время или спят или нежатся на золотом песочке на побережье. Сиеста.
Кажется, сейчас нужно повернуть направо... или налево? Вот черт, и спросить не у кого. Я помотал тяжелой от жары и жажды головой, пытаясь внести ясность в свои мысли... Этот парень сказал: "прямо, потом направо, налево, еще раз налево. Там под желтой акацией будут высокие ворота с аркой".
"Сколько же раз я повернул налево? Один или два? А вот и ворота с аркой". - Я остановился перед большим домом, утопающим в зелени и окруженным высоченным забором. Именно этот почти двухметровый забор убедил меня, что я попал по назначению. Только судья мог таким образом отгородиться от остального мира, опасаясь справедливого возмездия за свои далеко не безупречные приговоры.
Я толкнул калитку, и она бесшумно отворилась, пропуская меня внутрь. Кинокамера у входа медленно повернулась, провожая непрошенного гостя бесстрастным взглядом, но больше ничего не произошло. Я прошел по широкой, усыпанной гравием дорожке и оказался возле уютной беседке, сплошь заросшей вьющимся растением, слегка напоминающем земной виноград, только гроздья его ягод больше напоминали рождественские конфетти и были окрашены во все цвета радуги - от желтого до пурпурного.
На скамейке у входа спал мальчик. Ему было лет четырнадцать пятнадцать, и он спал спокойно и расслабленно, как умеют спать только дети. Его правая рука свободно откинулась в сторону, едва касаясь пола, а левая прижимала к груди книгу, которую он читал, пока не уснул. Я подошел поближе и мельком взглянул на обложку. "Репликация ДНК в малодифференцированных геномах абортивного типа". Неудивительно, что мальчишка уснул, читая эту белиберду. Я в его годы читал другие книжки. Возможно, это сын судьи, но мне-то нужен его папаша. Я повернулся к дому и остолбенел, потому, что в трех шагах от меня стояла эта тварь.
