– Ты говоришь, не смогли расплатиться в баре, – в третий раз переспрашивала Ольга Сергеевна.
– У Андрюши две карточки, и у меня одна. Основной он никогда не пользуется, до самого Марса не собирался ее трогать. А тут просто вытащил не ту по ошибке. Хотел поменять, а бармен уже чиркнул.
– И?
– И говорит: на этой – остаток нулевой. Андрей – как? Что? Начал кричать, я расплатилась со своей, но бармен уже вызвал дежурного, мы пришли сюда…
Бух. Бух. Бух. Не помогала таблетка, только горло морозила. Так нехорошо стало Ольге Сергеевне, впору лечь и помирать.
– Тише, Анечка, успокойся, – слабым голосом сказала она. – Что хотели офицерику-то предъявлять? Зачем сюда пришли?
– Как? Как «зачем»? – Анна всплеснула руками. – Все документы, состояние временного счета, заверенная справка о переводе – все в сейфе.
Самое наступило время принять сильнодействующее – иначе невозможно будет слушать эту историю. Ольга Сергеевна, белее мела, запила лекарство водой и сказала:
– Анечка, нужно собраться. Расскажи, голубушка, все по порядку. Про визы, про документы, про деньги, все расскажи.
Услышав из уст свекрови «голубушку», Анна снова заревела в голос, и еще какое-то время ушло на то, чтобы привести ее в чувство.
Потом общими усилиями «вспомнили» код. Открыли сейф. Ольга Сергеевна дотошно рассматривала бумажку за бумажкой и слушала невестку. Спрашивала, переспрашивала, уточняла.
Картина яснее не становилась.
– Какая-то ошибка, – убежденно сказала Ольга Сергеевна. – Сбой в системе, вирус, я не знаю! Надо извиниться перед этим офицером, попросить прощения, чтобы Андрюшу отпустили, и срочно разбираться с банком. Деньги переведены, все оригиналы документов у нас на руках. Нет абсолютно никаких поводов для волнения.
– С банком связаться нельзя, – подал голос из угла Боба.
Обе женщины повернулись к нему.
– Мы сейчас очень близко от Солнца, сигнал глушится. От земного Интернета мы отключились вчера, а к марсианскому подключимся только через четыре дня.
Анна молчала.
– Тем более, – пытаясь убедить в первую очередь себя, продолжила Ольга Сергеевна. – Через четыре дня уже на спокойную голову и разберемся. А из Андрея узника делать не позволим! Все летят как люди, а он там один непонятно где…
– Там их трое! – закричал Боба. – Папа и два араба!
– Какие арабы, голубчик? Ты о чем?
Боба сбивчиво рассказал про террористов.
– Все повторяется, – непонятно сказала бабушка.
Анна приняла успокоительное.
– Надо идти к капитану, Ольга Сергеевна, – настаивала она чуть погодя. – Незачем нам связи ждать, нужно по горячим следам разбираться! Показать бумаги, зарегистрировать заявление…
– Да след-то, чай, остыл уже, – задумчиво сказала Ольга Сергеевна. – Мы, Анечка, сначала подумаем, а потом сделаем. Капитан – лицо должностное, его задача – привести корабль на Фобос. Он в ответе за наши жизни, а не карманы. Нужен контакт с банком. И, видимо, с полицией.
– Стражей порядка Марса, Фабиуса и Демократоса, – поправил начитанный внук.
Все замерли в молчании. Потом потихоньку расползлись по разным углам. Анна неожиданно уснула, видимо, подействовало успокоительное.
– Ба, – тихо позвал Боба. – Все плохо, да?
– Пока не знаю, Борис, – строго ответила Ольга Сергеевна. – Пока не знаю.
Мальчишка еще долго ворочался, прежде чем тоже уснул.
Ольга Сергеевна включила лампочку в изголовье и снова принялась рассматривать и сверять документы.
* * *
Когда «Фридом» замер в захватах дока, началась обычная сутолока. Силу тяжести урезали до половины «же» рывком, словно намекали: полет окончен. Ольга Сергеевна поглядывала на выигранные в лотерею дешевые часы с марсианским циферблатом. Аня орала на Бобу, чтобы тот не смел высовывать нос в коридор. Вещи, за месяц расползшиеся по шкафам и полкам, теперь снова выстроились чемоданной пирамидой, напоминая хозяевам об их иммигрантском положении.
Наконец и на четвертую палубу подали гравиконтейнеры для багажа, а затем начали выпускать пассажиров. По длинным прозрачным рукавам от громады «Фридома» к устью терминала «Фабиус» ползли цепочки людей.
Сколько же звезд, подумала Ольга Сергеевна. Как обделена Земля этим чарующим видом! Багровый блин Марса нависал над горизонтом. Мысли об Андрее ютились где-то на заднем плане. Ольге Сергеевне в какой-то момент показалось, что она увидела его в соседнем тоннеле – сутулую фигуру в сопровождении двух охранников.
«Жалко, что мы теперь долго не увидимся, – отстраненно подумала она. – Не поужинаем вместе под бутылочку бургундского. Андрей бы рассказывал о своих несусветных идеях, Аня смотрела ему в рот, а Боба спорил с отцом, пытаясь найти в его рассуждениях дырку. А я бы сидела в своем кожаном кресле, подобрав ноги, куталась в плед, слушала их перепалку, и было бы так хорошо и спокойно…
Но нам путь туда. – Марс в ответ скабрезно оскалился долиной Маринера. – Нам туда – а Андрею на Деймос. На Ужас, ибо нет у маркетологов права переименовывать небесные тела. На достаточно обустроенном Демократосе – образцовый трудовой лагерь, и Андрей застрянет там на пару лет, это как пить дать. Что впаять, найдут. Оставшихся у нас денег не хватит и на два месяца, и нужно что-то делать, ведь Бобе всего двенадцать, а Аня – абсолютная тряпка, незлая, глупая и мнительная, она не вытянет семью, а я – я никому уже не нужна, старая развалина, во сто раз глупее, раз вообще согласилась на эту авантюру…»
На паспортном контроле их долго мурыжили из-за того, что Андрея провели по другому каналу. Пришлось заполнять дополнительные документы, ставить, толком не читая, десятки подписей. Смысл в этом угадывался один – неблагонадежная семья заслуживала повышенного внимания.
Аня находилась в глубоком ступоре. Как заводная игрушка, она реагировала только на прямые команды. Боба жался к матери, став словно на пару лет младше.
Ольга Сергеевна бросила магнитную карточку вида на жительство и уже ненужный паспорт на стойку последнего контроля. Им осталось получить багаж, пройти в соседний зал, оформиться на челнок до Нью-Франклина и навсегда опуститься в атмосферу своей новой планеты, без гарантий нормальной жизни и без перспектив достойной. Потому что так за них решили какие-то грамотные мерзавцы.
Паспортистка медлила, листая паспорт туда и сюда. Ольга Сергеевна подняла на нее взгляд. Симпатичная девчушка. Открытое лицо, нос в веснушках, ямочка на подбородке. Немного похожа…
– И что, безмозглая дура, – улыбаясь, сказала пограничница, – так и пойдешь дальше, как корова на убой?
Не «похожа», а это и была – Магда. Только молодая-молодая, как пятьдесят лет назад. Ольга Сергеевна открыла рот, чтобы возразить, но вместо этого проснулась.
