И как потом добавили патологоанатомы: несчастный случай вследствие чрезмерного употребления алкоголя.
И вот, в этот самый нелепый случай, никак не хотел поверить Григорий Лещинский.
А уж когда узнал про дозу алкоголя, тем более.
Ещё больше его разозлили действия милиции. Глянули, увидели и всё… Поняли!
Поняли?! Да они даже Мальву не расспросили как следует! Лишь когда пришла, да как ушла. Наделали кучу снимков, сдали тело санитарам и опечатали помещение бара.
Поставив на охранную сигнализацию. И поспешили на день рождения коллеги.
Первым делом Григорий навестил официантку. Та совершенно не удивилась его визиту, тем более что знала о приятельских отношениях Лещинского с покойным. Хоть и предупредила сразу:
— Ты уж извини, времени у меня в обрез! Собраться мне надо как можно скорей — билеты на поезд у меня в кармане.
— От милиции что ли бежишь? — пошутил Григорий. — Или за себя испугалась?
— Тю! Та шо ж мне от милиции бегать? А ж не зэчка, какая! — засмеялась Мальва. — Да и меня никто не обижает! Просто к племяннице еду, двойня у неё родилась.
Крестить будем завтра. Радость то какая…, — она поперхнулась, наткнувшись на осудительный взгляд гостя. — Ладно тебе! Я Фёдора очень уважала и любила, но что ж теперь, вообще не жить?! Раз уж такое случилось поеду. А то он меня отпускать не хотел. И как я его не уговаривала! Ни в какую! Уволить даже грозился! Вот! И наорал на меня!
— А когда это вы поссорились? — как можно мягче спросил Лещинский.
— Да с самого утра, в субботу. Ох и разозлил же он меня! — призналась Мальва и вдруг замерла. Видимо прочувствовала подноготную вопроса. И затараторила: — Да ты что, Григорий?! Побойся бога! Уж не думаешь ли ты, что я его в подвал столкнула по злобе? И не стыдно?! До такого додумался?! Да у меня и енто, как его, алиби есть! В милиции про это не спросили, но я сразу вспомнила: когда уходила Фёдор за мной двери закрыл. И это многие видели. Я издалека оглянулась, а он так в дверях и стоял.
— Может ждал кого?
— Может и ждал, мне то что? У меня своих дел по горло!
— Алиби — это хорошо! — грустно закивал головой Григорий. — А вот кто конкретно стоял рядом с баром?
— Ой! Да мало ли там синюшных околачивается! Я, конечно, не тебя в виду имела.
Ты у нас человек солидный, уважаемый. Другим не ровня. А из тех, кто там находился я только мужика из соседнего дома узнала. Такой маленький и лысый, ну, ты знаешь его? На колобка похож! Вспомнил? И под деревом на другой стороне Спец сидел. Да пустую бутылку из-под водки нянчил. Как всегда в угаре. А может и с похмелья.
— А скажи, Мальва, ты в курсе закулисной преемственности? Бар теперь кому принадлежит? — Лещинский развёл руками, — Фёдор мне так ни разу и не сказал, на кого он оформлен.
— Да здесь и секрета нет! Всё на них троих оформлено было: На Фёдора, и его родителей. Я их там часто видела, помогали очень много по хозяйству. Отец особенно. И добрые старики, может даже слишком. Мне мать сегодня звонила и попросила и дальше у них работать. Хоть и плакала бедняжка…
— То есть сейчас бар принадлежит только им?
— И раньше принадлежал! Они же свои денежки все накопленные в него вбухали! До последней копеечки! Только в последние месяцы стали жить намного лучше, по-людски.
А то во всём себе отказывали.
— Да…, — разочарованно протянул Григорий, — А мне Федько всё время рассказывал, что это он так умеет дела вести…
— Дела то может и умеет…, ой господи! — Мальва поправилась: — Может и умел, да только бар он не за свои деньги выкупал.
— А какие у него отношения с местными бандитами были? — неожиданно спросил Григорий.
— Даже и не знаю! — официантка в удивлении приподняла брови. — Никогда никто с ним не ругался, уважительно так заходили, расплачивались нормально за выпивку.
Ну, пошепчутся там иногда, посмеются. И всё!
— И кто чаще всех наведывался?
— Да кто ж ещё может тут шастать! Сундук ходил, да прихлебатель его шестёрочный Мята. И рожи, до чего противные, а всё из себя человеков корчить пытались! Тьфу ты, господи! И чего это Фёдор с ними общался, ума не приложу!
Следующий вопрос последовал по поводу симпатий покойного среди женской половины, но тут уже Мальва возмутилась:
— Григорий! Ты совесть имеешь?! Мне собираться надо! А ты про несуществующее спрашиваешь. Какая ж дура с ним захочет больше одного вечера провести? Он как наврёт три короба, так на следующий день на него уже и смотреть не хотят. То мама у него генерал! То папа — учитель Сахарова! Да если бы ещё хоть врать умел!
Позорище! — и совсем непоследовательно добавила: — Царство ему небесное!
Следующим, с кем Григорию удалось столкнуться был Спец. Длинный, но сильно ссутулившийся забулдыга с очень странной кличкой стоял за столиком одного из пивных баров и вяло улыбался каждому проходящему мимо. В тщетной попытке получить дармовую выпивку. Рукой он сжимал пустой бокал и время от времени опускал туда нос, словно вынюхивая что-то приятное. И даже выглядел относительно трезво. Когда он увидел Григория с двумя кружками пива, якобы оглядывающегося в поисках места, то чуть слюной не подавился от вожделения.
— Сюда… кх-м! Сюда, кх-м, кх-м! — он смешно махал двумя руками, забыв отставить пустой бокал. — Григорий! Ты же не куришь, а здесь свежесть от окна идёт!
А когда Спец увидел, что одну из кружек предложили ему, то чуть не прослезился.
И мелкими глотками осушил сразу пол емкости. Затем отстранил от себя и с сожалением уставился на оставшееся пиво.
— Да нет, пиво хорошее! — прикинулся простаком Григорий. — Явно не разбавленное!
— А жаль, — медленно протянул Спец, — Было бы чем, я бы обязательно разбавил…
Хоть водой…
— Ха! А водой то зачем?
— Что бы больше было…, — и столько грусти было в голосе забулдыги, что Григорий ему посочувствовал:
— Бывает… Но ведь на работу вначале надо пойти. Ты почему ничего не ищешь?
Сколько помню, только в барах и сидишь.
— Работать? — неожиданно Спец весь напрягся и глаза его буквально засверкали. — На кого работать?! На этих ублюдков?! А они же потом меня и в грязь втаптывать будут?! Да лучше сдохнуть! Под забором! Как собака!
— Э-э! Да тебя я вижу кто-то неплохо на весь мир озлобил. — Лещинский помотал головой. — Так нельзя! Совсем в себе человеческое потеряешь…
— А я уже потерял! — неожиданно согласился Спец. И чуть ли не одним глотком допил пиво. Деликатно отвернувшись в сторону, отрыгнул. — Одна только и осталась радость — выпивка. Попробовал бы наркотики, так кто мне даст? Что б от них сдохнуть, надо быть побогаче.
