Брекенридж кивнул. На лице его блестели капли пота. Он выглядел обеспокоенным. Уортон сказал:
- Вы не обязаны были вызываться, капитан. Существуют другие люди, которых я мог бы послать, и если...
- Это - моя обязанность. И я не устраняюсь.
- Вы обеспокоены этими бредовыми россказнями, которые слышали, Брекенридж. Я почти читаю ваши мысли.
- Россказни - это всего-навсего россказни, сэр, - флегматично заметил Брекенридж. - Услышал и забыл. Разрешите идти, сэр?
Уортон улыбнулся.
- Хороший вы парень, Брекенридж. Идите.
"У Брекенриджа займет более часа, чтобы доехать до чужого звездолета на реактивных санях, полчаса отнимут переговоры, - подумал Уортон. - И час или около того - дорога обратно. Округляем - получается три часа. Итак, если миссия Брекенриджа окажется успешной, корабль Халивану взлетит примерно в то же время, когда Брекенридж вернется на базу. Если..." подумал Уортон.
Сначала он стоял перед радарным экраном, разглядывая белое пятно, изображающее корабль Халивану, находившийся в 120 милях от них и на крохотную белую точечку, бегущую через экран на северо-восток - то есть, сани Брекенриджа.
Затем он отошел от экрана и попытался заниматься повседневными хлопотами, но мысли его все возвращались к инциденту с Халивану. Он чувствовал себя страшно усталым. Он ничего так сильно не хотел, как заползти в резервуар для Глубокого Сна - и пусть его омоет холодная лечебная жидкость.
Уортон с усилием напомнил себе, что на сегодня он уже исчерпал свою норму Глубокого Сна. Он строго соблюдал ее - один сеанс в сутки, не более. А это означало: ему придется молча терпеть дальше.
Вечерние тени удлинялись. Барлетт V был безлунной планетой, и ночь здесь наступала быстро. Маленькое солнце стремительно катилось к горизонту, заливая оранжевым светом унылые пустынные равнины. Радарный экран показывал, что Брекенридж возвращается домой. Он возвращался четыре часа спустя после отбытия. Экран все еще показывал, что корабль Халивану стоит на плато.
Лингвист немедленно явился к полковнику Уортону.
- Итак?
Брекенридж устало улыбнулся.
- Мы обо всем договорились, сэр. Они улетают на следующей неделе, как только закончат свои наблюдения.
Уортон так и сел.
- Что вы сказали?!
- Я дал согласие, чтобы они остались, сэр. Уортона словно оглушили томагавком. Он сказал сурово и сдержанно:
- Вы дали согласие, чтобы они остались, Брекенридж? Как любезно с вашей стороны. Но я-то думал, что посылаю вас туда передать ультиматум, а не переговоры вести!
- Конечно, сэр. Но я обсудил с ними вопрос, и мы решили, что было бы неблагоразумно их выгонять, пока они не закончат наблюдения. Они явно не хотят причинять нам вред. У них даже нет оружия, сэр.
- Брекенридж, да вы никак спятили?! - поразился Уортон.
- Сэр?
- Как вы можете стоять передо мной и нести подобную чушь? Ваше мнение, что они не собираются нам вредить, к делу не относится, и вы это знаете. Вас направили к ним с ультиматумом, вот и все. Мне нужен их ответ.
- Но мы все обсудили, сэр. Ничего дурного с нами не случится, если мы сделаем маленькую уступку вроде этой.
- Брекенридж, да что они, опоили вас? Вы говерите, как сумасшедший. Да какое вы имели право...
- Вы сами сказали, что вы бы, скорее, сдались и позволили им остаться, чем начали бы войну, сэр. А поскольку они настаивали на том, чтобы не улетать, я последовал вашим инструкциям и сказал им, что все будет в порядке при условии, что они улетят, когда...
- Вы следовали моим инструкциям?! - зарычал Уортон. Его пальцы угрожающе забарабанили по столешнице. - Да когда вы вообще слышали, будто бы я что-либо подобное говорил?
- Как раз перед тем, как я выехал, - с невинным видом сообщил Брекенридж.
- Теперь-то я точно знаю, что вы спятили. Я ни слова не говорил о каких-либо уступках. Я велел дать им понять, что если они не уберутся с этой планеты к назначенному сроку, мне придется их уничтожить. А насчет уступок - ни слова. И...
- Я не хотел бы вам противоречить, сэр, но... Уортон вздохнул и вызвал ординарца. Мгновение спустя тот просунул голову в дверь. Уортон сказал:
- Роджерс, отведите капитана Брекенриджа в изолятор, и пусть его там задержат для психиатрического обследования. Да, и пришлите ко мне Смитсо-на...
Через несколько минут вошел Смитсон. Унтер-офицер неуверенно застыл у двери. Уортон сказал:
- Расскажите мне в точности, что произошло между капитаном Брекенриджем и пришельцами.
Смитсон покачал головой.
- Простите, не могу, полковник. Я не входил в корабль. Капитан Брекенридж велел мне ждать его снаружи в санях.
Стараясь, чтобы не дрожал голос, Уортон сказал:
- В таком случае, вы мне ничем помочь не можете. Идите.
- Есть, сэр.
Уортон подождал, пока закроется дверь, и тут же обхватил голову руками. Плечи его устало поникли.
Он не давал Брекенриджу никаких инструкций насчет переговоров. И все же лингвист клялся и божился, что их получил. Что заставило бы такого крепкого человека, вроде Брекенриджа, свихнуться подобным образом? Уортон покачал головой. О Халивану рассказывают небылицы: туманные небылицы о еще более туманных сверхъестественных ментальных возможностях. Но ведь все это, что кстати, и Брекенридж признавал: "Услышал и забыл". Уортон в этом и не сомневался. В свое время он слишком часто наблюдал, как легенды развеиваются, и словно наваждение, каким они ни были и сменяются новыми. Богатые фантазией космолетчики всегда наделяют сверхъестественными качествами малоизвестные цивилизации, но вероятность, что так оно и есть, составляет примерно один процент.
Резко вздохнув, Уортон нажал звонок. Появился ординарец.
- Пришлите ко мне лейтенанта Кросли. И побыстрее.
Кросли явился пять минут спустя. Была уже почти ночь. Лейтенант выглядел еще более бледным и скованным, чем когда-либо. Он недавно закончил Академию, ему было немногим более тридцати.
Наклонившись вперед, Уортон сказал:
- У нас возникли некоторые осложнения, лейтенант. Между прочим, наш с вами разговор записывается.
Кросли кивнул.
- Осложнения, сэр?
- Сегодня днем я послал Брекенриджа к пришельцам с ультиматумом. Я хотел, чтобы он им передал: у них три часа на то, чтобы убраться с планеты, или я открываю огонь. Но он вместо этого дал им разрешение оставаться здесь до тех пор, пока они не завершат свои наблюдения. И теперь он утверждает, будто действовал по моему указанию.
- То-то я удивился, почему его к психиатру упекли.
- Теперь вы знаете. Я не стану прикидываться, будто понял, с чего это он свихнулся, Кросли. Но я знаю, что мы должны прямо сейчас послать к Халивану другого человека, дабы отменить разрешение Брекенриджа и велеть им пошевеливаться.
