Ведь вроде и хорошего-то было с ней немного. Больше огорчений, чем счастья. А помнится. Все хорошо помнится. Наверно, потому, что первое, настоящее...
На углу Нагорной и Красной, наискосок от Раиного дома, небольшая двойная платформа. Возле нее очередь - восемь человек. И рядом - невысокая металлическая ферма, к которой подвешены тросы и провода. Они тянутся к другим металлическим фермам, все более и более высоким, уходящим вдаль, к Западной Поляне.
"Фуникулер, - догадывается Федор. - Наконец-то построили!.."
Полтора года назад, когда Федор в последний раз был дома, фуникулера в городе еще не было. О нем только говорили.
Федор подходит к платформе, становится в очередь. Надо, конечно, прокатиться на фуникулере, раз уж его построили в твоем родном городе. Заодно и к Косте можно зайти, расспросить, что нового у аэропортовских ребят.
Между платформами вкатывается кабинка. Четыре человека выходят из нее с одной стороны, и четыре садятся с другой. Такая же кабинка, как в Московском парке культуры, на колесе обозрений. Только там старинные - тяжелые, железные. Никак не решатся заменить... А тут легкие, из голубого капролита.
Кабинка трогается и, медленно уменьшаясь, уходит вдаль.
К Федору подходят двое мальчишек в весенней, зеленоватой, школьной форме, со школьными полиэтиленовыми сумками на боку. Наверно, с уроков удрали, чтобы покататься.
- Вы последний? - спрашивает Федора один из мальчишек веснушчатый, в сдвинутом на затылок берете.
- Я.
- Мы за вами.
За мальчишками становится девушка с папкой. Невысокая, полненькая, с какими-то очень прозрачными и удивленными серыми глазами. Федор на секунду встречается с ней взглядом и потом растерянно смотрит по сторонам и все еще видит всюду ее глаза - прозрачные и удивленные. "Красивые глаза! - вдруг понимает он. - Чертовски красивые глаза!"
- Сколько минут идет кабина до Западной Поляны? - спрашивает Федор девушку. - Вы не знаете?
- А вы что - впервые на фуникулере? - спрашивает она в ответ.
"Какой голос! - восхищенно думает Федор. - Прямо звенит весь!"
- Впервые, - отвечает он.
- Восемь минут, дяденька! - говорит веснушчатый мальчишка. - Мы проверяли по часам.
- Спасибо, ребятки.
Федор улыбается мальчишкам и снова спрашивает девушку:
- А в каком месте там платформа, на Западной?
- В конце улицы Попова, - опять бойко отвечает тот же мальчишка. - Возле "Радиотоваров".
Девушка молча улыбается и слегка прикусывает губу.
- Ну, ты, брат, прямо все знаешь, - говорит Федор мальчишке.
- А мы здесь часто катаемся, - отвечает его товарищ, более высокий и темноглазый. - Нам на мороженое дают деньги, а мы сюда ходим.
Веснушчатый сердито дергает его за рукав. Видимо, темноволосый сказал то, о чем говорить не следовало.
Подходит кабина. Она увозит всех, кто стоял впереди. Федор оказывается первым у невысокой алюминиевой вертушки.
Следующая кабина подходит через минуту.
Федор бросает в щель вертушки монету, выходит на край платформы и садится в переднюю часть кабины. Мальчишки устраиваются вместе в задней. Девушка с красивыми серыми глазами садится рядом с Федором.
Закрыв дверь, она поворачивает голову назад и спрашивает:
- Ребята, у вас все в порядке?
- Поехали, тетенька! - отзывается веснушчатый.
- Дверь заперли?
- Конечно!
- Ну, поехали!
Девушка нажимает ногой педаль. Кабина плавно трогается, заворачивает налево и с легким треском скользит над домами, над улицами. Федор - летчик. На каких только современных самолетах он не летал! Мало, наверно, таких. Федор - космонавт. Он уже летал вокруг Земли на ракете и сажал в Кара-Кумах вторую, управляемую ракету. Ту, в которой роботы. Это была тренировка. Обычная теперь уж тренировка для космонавтов. Как и о всякой тренировке, о ней ничего не писали в газетах, и имя Федора осталось таким же неизвестным, каким оно было раньше.
И несмотря на то, что Федор был в космосе, он испытывает сейчас какое-то почти детское удовольствие от того, что медленно плывет над давно знакомыми кварталами к громадному жилому массиву на Западной Поляне.
Западная Поляна - самое высокое место в Пензе. Одна только улица - узкая и крутая Лермонтовская - связывает ее со всем остальным городом. Как ни пляши, а бурного движения на Лермонтовской не устроишь - начинаются аварии. Слишком круто. Слишком узко. Особенно зимой, в гололед. Поэтому сообщение с Западной Поляной всегда было проблемой. Когда-то были очереди на остановках автобусов и маршрутных такси. Когда-то многие сотни людей шли после работы на Западную пешком - в гору, через лес.
Теперь вот построили фуникулер из самого центра города. Только решает ли это проблему?
- Сколько всего кабинок в фуникулере, вы не знаете? спрашивает Федор свою сероглазую соседку.
Он спрашивает тихо: боится, что услышат и снова ответят мальчишки.
- Шестнадцать, - говорит девушка.
"Восемнадцать минут на полный оборот, - считает в уме Федор. - По восемь человек в оба конца... Солидно выходит около пятисот человек в час..."
- И большие очереди бывают на фуникулер? - снова спрашивает Федор.
- Когда как... Обычно - быстро. Вы же видели... Иначе бы не пользовались; всем дорого время. А вы, видимо, приезжий? Откуда?
- Как сказать... - Федор пожимает плечами. - Вообще-то я пензяк... Но живу в Москве. В отпуск вот приехал... К маме.
- А я вообще москвичка, - говорит девушка. - живу вот в Пензе.
- Как же это у вас получилось?
- Папин институт перевели. Мы и переехали.
- Учитесь?
- В политехническом.
- Кем будете?
- Специализируюсь на электронике... А вы, вероятно, тоже инженер?
- Нет. Летчик.
- Гражданский?
Девушка окидывает быстрым взглядом светлый костюм Федора.
- Был когда-то гражданским. Теперь военный.
Впереди уже видны две платформы для кабинки. На одной из платформ ждут люди,
- Ну вот и приехали, - говорит девушка. - Вы, наверно, обратно поедете?
- Нет. Я поброжу тут. А потом зайду к другу.
Федор выходит на левую платформу и держит дверь, пока не выйдет девушка.
Мальчишки выскакивают сзади и, размахивая сумками, бегут прямо на правую платформу.
- Ну, мне на Ленинградскую, - говорит девушка и поворачивает направо. - Всего хорошего.
- Мне вообще-то тоже надо бы на Ленинградскую. - Федор глядит в ее прозрачные серые глаза и улыбается. - Мой друг живет там.
Федор спокойно глядит в ее глаза. Костя Ибрагимов на самом деле живет на Ленинградской. Но, даже если бы он там не жил, Федор все равно сказал бы, что он там живет.
- Тогда идемте.
Федор идет рядом с девушкой по широкой и какой-то удивительно светлой улице. Наверно, светлой от майского солнца и от белых, вольно стоящих зданий по сторонам.
