указанного периода Земля не принимала никакого участия в
Галактической истории. Однако, Земле неизбежно предстояло
сделать два исключительно важных открытия, которые могли
вывести ее на звездную сцену. Можно быть совершенно
уверенным - если бы Вега получила информацию, что именно
Земле суждено стать ее наследницей, то она употребила бы
все свое огромное могущество для предотвращения подобного
развития событий. Но Вега не предприняла никаких действий,
и это свидетельствует о том, что там не имели ни малейшего
представления о происходивших на Земле событиях..."
Акрефф-Моналес "Млечный Путь.
Пять культурологических портретов"
КНИГА ПЕРВАЯ
ПРЕЛЮДИЯ. ВАШИНГТОН
Мы не верим в способность какой-то группы людей, либо
достаточно компетентных либо просто разумных, работать без
определенной доли критики или сомнения. Мы знаем, что
единственный путь избежать ошибки - обнаружить ее. И
единственный путь обнаружить ее - это иметь возможность
свободно задавать вопросы. Мы знаем, что в завесе
секретности незамеченная ошибка будет процветать и
искажать суть.
Дж.Роберт Оппенгеймер
По стенам, слева и справа от него, едва заметно метались тени, подобно смутным фигурам, быстро появляющимся и исчезающим в невидимых дверях. Несмотря на страшную усталость, это все же действовало на нервы. Ему даже захотелось попросить доктора Корси, чтобы тот погасил огонь. Тем не менее, он продолжал смотреть на скачущее оранжевое пламя, чувствуя, как тепло проникает в кожу на щеках и возле глаз, пропитывает грудь. Корси слегка пошевелился рядом, а сенатору Уэгонеру показалось, что его собственный вес непрерывно увеличивается с тех пор, как он расположился на диване. Несмотря на свои сорок восемь лет, он чувствовал себя опустошенным, сонным, старым и тяжелым, как камень. Всего лишь еще один плохой день в долгой веренице плохих дней. Хорошие дни в Вашингтоне остались далеко в прошлом, будто во сне.
Расположившийся рядом Корси, несмотря на груз в дополнительные двадцать лет, чувствовал себя легким и неутомимым. В прошлом он являлся Директором Бюро Стандартов, опять-таки в прошлом - Директором Всемирной Организации Здравоохранения, а в настоящем - главой Американской Ассоциации за Развитие Науки (обычно упоминаемой в Вашингтоне как "левацкая ААРН").
- Мне кажется, ты понимаешь, чем рискуешь, видясь со мной, - еле слышно проговорил Корси. - Я вообще бы не приехал в Вашингтон, если бы не считал, что того требуют интересы ААРН. Во всяком случае - после той трепки, которую мне собственноручно задал Мак-Хайнери. Теперь, когда я завязал с работой на правительство, более всего моя жизнь похожа на плаванье в аквариуме. За стеклом, на котором имеется надпись "Пиранья". Да ты и так все знаешь.
- Знаю, - согласился сенатор. Тени прыгнули вперед и снова отступили. - Я заметил хвост, пока добирался к тебе сюда. Парни Мак-Хайнери уже давно пытаются собрать на меня компромат. Но я все равно должен с тобой поговорить, Сеппи. Я попытался как можно лучше разобраться во всем, что накопилось в архивах комиссии с тех пор, как стал ее председателем. Но у меня, как у неученого есть особые ограничения. Я не хотел задавать слишком откровенные вопросы своим ребятам, потому что это верный путь к утечке информации. Возможно, прямо в лапы Мак-Хайнери.
- Вот теперь мы знаем, что такое правительственный эксперт, - угрюмо заметил Корси. - Это - человек, которому даже ты боишься задать важный вопрос.
- И который даст тебе такой ответ, какой, по его мнению, ты хочешь услышать, - вздохнул Уэгонер. - Я тоже столкнулся с этим. Работа на правительство - вовсе не сахар. Даже для сенатора. Между прочим, мне не раз хотелось снова оказаться на Аляске. В Кодьяке у меня имеется домик, где я мог бы НАСЛАЖДАТЬСЯ огнем в камине, не думая о том, что отбрасываемые им тени, могут иметь при себе записные книжки. Ладно, хватит ныть, вспоминая спокойные деньки. Я дрался за свое кресло и теперь постараюсь максимально использовать свои способности - надеюсь, что таковые имеются.
- Что ж, весьма похвальные слова, - одобрил Корси, забирая из руки Уэгонера бокал с бренди и пополняя почти нетронутое янтарное озерцо в нем. Над его руками, скручиваясь тяжелыми, пахучими кольцами, поплыли алкогольные пары.
- Когда я впервые услышал, что Объединенная Комиссия Конгресса по Космическим Полетам будет находиться под руководством свежеиспеченного сенатора, который до своего избрания занимался исключительно рекламным бизнесом...
- Ну, будь снисходительнее, - произнес Уэгонер, шутливо нахмурившись. - Юридическими консультациями по рекламной информации.
- Как тебе больше нравится, Блисс. И все же я выругался. Я знал, что этого никогда бы не случилось, изъяви кто-то из сенаторов со стажем желание занять председательское кресло. И сам по себе факт, что никто из них не соблаговолил, казался, по моему мнению, лучшим обвинительным актом нынешнему Конгрессу.
Каждое произнесенное здесь мною слово фиксируется. И, конечно же, будет использовано против тебя. Рано или поздно. Со мной уже так поступали и слава Богу, что хоть с ЭТИМ все ясно. Но на твой счет я ошибся. Ты проделал чертовски большую работу. Ты обучился быстро, как по волшебству. И если ты хочешь перерезать себе горло как политику, спрашивая у меня совета - клянусь Господом, я тебе его дам.
И Корси символически вложил бокал в руку Уэгонера.
- Но только тебе, и никому другому, - добавил он. - Я не собираюсь рассказывать правительственным чиновникам, каков наилучший способ просеивания песка. Если только меня не попросит ААРН.
- Я знаю, что ты бы так никогда не поступил, Сеппи. Оттого-то и имеешь столько неприятностей. А потому - спасибо. - Сенатор машинально покрутил бокал с бренди. - Хорошо, тогда скажи мне вот что: почему возникли проблемы с космическими полетами?
- Вояки, - просто ответил Корси.
- Да, но это не все. Во всяком случае не главное. Естественно, Армейская Космическая Служба пропитана завистью, взяточничеством и болеет полным окостенением мозгов. Но в те дни, когда более полудюжины правительственных служб работали над космическими полетами все было еще хуже. Кто там только не старался. Метеорологическое бюро, Флот, твое Бюро, ВВС и так далее. Я просматривал кое-какие документы того времени. Программу по запуску искусственных спутников Ричард Саймингтон объявил еще в 1944 году. Однако первый пилотируемый корабль стартовал только в 1962. И то лишь после передачи всех полномочий армии. А у той полудюжины эта чертова штуковина так и осталась на кульманах. Каждый контр-адмирал настаивал на том, чтобы в чертежи стартовой площадки непременно вносилась стоянка для его собственного любимого лимузина. По крайней мере сейчас мы ИМЕЕМ космические полеты.
