- Желудям?! Неужели и они на чьей-нибудь стороне?! - изумился полковник.
- К счастью, лумбаганские растения не принимают активного участия в общей войне, - сказал Ретиф. - В противном случае шансы на мир здесь были бы еще призрачнее, чем они есть сейчас.
- Здесь никогда не будет мира! - в раздражении воскликнул Маньян. Какую расовую терпимость вообще можно привить там, где единственным стоящим развлечением считается взаимное массовое убийство?!
- Если теперь такова ваша точка зрения, господин Маньян, то я предрекаю в ближайшей перспективе крутой взлет вашей карьеры.
- Смотрите под ноги, земляне, - проговорил проводник, показывая остальным узенькую каменную лестницу, почти отвесно сбегающую в кромешную тьму небольшого круглого колодца. - Еще немного - и мы на месте.
Видя замешательство Маньяна, Ретиф обошел его и сам приблизился к спуску.
- Вы, вероятно, будете несколько расстроены, господин Инарп, - сказал он, - но у господина Маньяна сейчас нет времени обследовать заброшенные шахты.
- Кто же возглавит спуск - я или ты, землянин? - ядовито спросил лумбаганец. - Вспомни, ведь никто иной, как я, не так давно спас всем вам жизни.
- Между нами, - внешне не реагируя на издевку, продолжал Ретиф, - для чего вы нас туда заманиваете?
Маньян стоял рядом и тяжело ловил широко раскрытым ртом спертый подвальный воздух.
- Заманиваю?.. Мм... С чего вы взяли?! - При этих словах лумбаганец попытался незаметно отойти в тень, но был резко остановлен Ретифом.
- Эй! Отпустите мою шею! - крикнул тот. - Я ведь уже сказал вам!
- Ну-ну, спокойнее. Как-то так совершенно случайно я узнал, что Весенние Обряды начинаются лишь через пару дней, а не сегодня. Кто-то не пожалел сил на изобретение всей этой комедии с разъяренной толпой. Но зачем, Инарп?
- Тебе не понять, Ретиф, - отозвался тот, все еще пытаясь оторвать от своей шеи стальную руку землянина. - Я слышал, вы не имеете представления ни о том, что такое убийство, совершаемое толпой, ни о доброй семейной поножовщине...
- Отчего же? - Ретиф еще сильнее сдавил рукой узкий воротничок проводника. - Ну, рассказывайте, рассказывайте, Инарп.
- Ретиф? - вмешался Маньян. - Уверены ли вы? В конце концов, если кому-то и хотелось видеть нас окровавленными, то это легко можно было устроить на площади...
- Нет, - вдруг возразил лумбаганец, - мне было ведено доставить вас сюда в целости и сохранности.
- Значит, ты сам во всем и признался! - рявкнул полковник.
- Рука твоего друга, сжимающая мне шею, не оставляет иного выбора, вздохнул Инарп.
- Так что вам было приказано? Что?
- Те, кто нанял меня, - захрипел Инарп, - просили доставить им землянина или землян в хорошем состоянии, это все, что я могу сказать вам. Я всего лишь посредник.
- Замолчите! - прервал его Ретиф. Он предупредительно поднял руку. Из глубины колодца, куда вела узкая лестница, раздался еле слышный звук - как будто кто-то украдкой поднимался к ним. - Придется отложить наш разговор до лучших времен, Инарп, - сказал он тихо. - А теперь выводите нас отсюда. И на этот раз постарайтесь не заблудиться.
- Хорошо, я постараюсь.
Он повел землян обратно по коридору, по которому каких-то полчаса назад они спасались от ярости озверелой толпы. Затем все повернули в один из боковых проходов, - а попросту в очень узкий туннель с осклизлыми неровными стенами, прорубленный в громаде здания, - и через пять минут остановились перед первой ступенью узкой каменной лестницы, ведущей наверх.
- Вот, кажется, и военная лавка вашего посольства, - сказал, хмуро улыбаясь, лумбаганец. - Только не думайте, что это я вскрыл брешь в вашей системе безопасности. По меньшей мере пара десятков здешних семеек живут роскошно благодаря этой лестнице. На икорке и паштете. И знаете, они вовсе не желают возвращаться к нашим истолченным в порошок гнилым орехам и обезвоженным псевдофруктам.
- Так они воруют из посольских магазинов?! - вскричал полковник.
- Не нервничайте, - посоветовал ему Инарп. - Это обходится вам неизмеримо дешевле, чем если бы мы обратились к вам за статусом зоны бедствия и "гуманитарной помощью". Но мы считаем: если та или иная форма жизни в состоянии прожить сама - пусть живет, пусть идет своим собственным путем. Хорошо бы вам это уяснить.
- А что вы нам прикажете делать с вашими нищими? - сказал Уорбатон. Никакими коврижками у них не изменить мнения о режиме правления, с которым они знакомы только со слов полицейских в участке. Конечно, было бы проще всех этих нищих изъять... из жизни. Но почему-то эта акция доброй воли вызывает роптание на страницах наших желтых газетенок...
- Ну, мне, пожалуй, надо идти, друзья, - сказал Инарп, смело прерывая рассуждения военного атташе. - Я признаю, что все случившееся было паршивой затеей. И чтобы нам окончательно помириться, хочу вам сразу дать совет: будьте настороже, когда придет Летняя Резня, - она не за горами. Я назначен в команду, девиз которой: "Земляне - убирайтесь домой!" Тамошние мальчуганы из тех, что попроще, они играют без правил.
- Пошли, Ретиф, - сказал Маньян, ставя ногу на ступени лестницы. - Все равно с толпой бороться нет смысла, это вам не разгневанный шеф нашей миссии.
Отпуская воротник лумбаганца, Ретиф сказал:
- Да, да, Инарп. Даже после того, как мы познакомились со здешними настроениями, мы называем нашу миссию миссией. Возвращайтесь к своим нанимателям и скажите им, что мы, земляне, имеем привычку все-таки приходить на помощь, когда нас зовут.
- Вы, иноземцы, - народ со странностями, - проговорил Инарп и в следующую секунду растворился в темноте.
- Эй, Ретиф! - тоном упрека заговорил полковник. - Нам следовало задержать этого мерзавца и не выпускать до тех пор, пока мы не выясним все детали этой его "паршивой затеи".
- Мне кажется, что будучи на свободе, он нам больше пригодится. - С этими словами Ретиф вытащил откуда-то визитку, одолженную у лумбаганца из кармана: - Таверна "Почки и наковальня", улица Дакойт, двенадцать, прочитал он.
- Я знаю, где это, - сказал полковник. - Это отвратительный притон около скальповых полей. За рюмку араки там снимут голову с кого хочешь.
- Место свиданий, - задумчиво произнес Ретиф.
2
Маньян и Ретиф оказались в числе последних, поспевших к длинному столу в конференц-зал. Они занимали свои места, сопровождаемые укоризненными взглядами выпуклых глаз посла Паунцрифла. Он сидел во главе стола рядом с миниатюрным Джитом, который здесь на Лумбаге, отправлял сразу две должности: посла с планеты Гроа и генерального председателя лумбаганской Комиссии Мира.
- Итак, если все мы готовы, - начал его превосходительство, - я...
- Секундочку, Гарвей, если позволите... - заговорил вдруг Джит своим обычным голосом - шепотком с придыханием. Так у гроасцев были устроены голосовые связки. - Сегодня моя очередь председательствовать на совещании. Так что, если вы не возражаете...
