- Вы про бивень не забывайте. Ведь не зря его у родственников шамана обнаружили. Может, ему он достался от последнего служителя культа Золотой Бабы.
- Поэзия! - морщился Введенский.
- А ящерицы?!
- А насечки зачем? Что они значат?
- Не знаю, - сдавался Геннадий Михайлович.
- То-то же...
Месяц спустя Введенского поднял с постели ночной звонок.
- Победа! - прокричал знакомый атакующий голос.
- Геннадий Михайлович? Откуда вы?
Сон разом слетел. Введенский взял со столика папиросы, потянулся за зажигалкой.
- Из Салехарда. Только что прибыл с Острова пурпурной ящерицы.
- Нашли Бабу?
- Даже снялся с этой дамой на память. И на днях представлю вам свидетельства нашего с ней романа... Впрочем, это не она, а он...
- Кто, Баба?
- Баба - это трехметровый скафандр из золотистого металла, похожий на знакомые всем жесткие скафандры для глубоководных погружений.
- То есть как? Вы что, разыгрываете? Во времена Герберштейна кто-то затащил к вогулам водолазное снаряжение?..
- Вы не поняли меня. Скафандр вовсе не водолазный...
- А, - начал было Введенский и поперхнулся.
- Вот-вот, - подтвердил Геннадий Михайлович. - Теперь мыслите в правильном направлении.
- Но где же хозяин этой штуки? - сдавленно произнес академик.
- Тайна сия велика есть. Пока. Надеюсь, впрочем, что скафандр кое-что расскажет о своем владельце. Дело в том, что через определенные промежутки времени на груди у него включается какая-то аппаратура, производящая набор звуков и подающая световые сигналы.
- И это опять-таки еще со времен Герберштейна? - ядовито спросил Введенский.
- Думаю, так оно и есть. Даже гораздо раньше, - серьезно ответил Геннадий Михайлович. - Вся пещера завалена десятками тысяч полуистлевших шкурок соболей, куниц и песцов - эти жертвоприношения сносились сюда на протяжении веков.
Введенский с минуту тяжело молчал, пытаясь осмыслить сказанное. Собеседник его тактично прервал свои объяснения и ждал, пока академик справится со свалившейся на него новостью.
- А при чем здесь ящерицы? - наконец вопросил Введенский.
- Мы ни одной не видели. Возможно, они уже давно вымерли, но в давние времена еще попадались на глаза людям, и память об этом сохранили легенды.
- Но ведь они должны были быть в каких-то особых отношениях с этой вашей Бабой... пардон, скафандром...
- Не знаю. Однако мне представляется, что никакого альянса между тритонами и скафандром не было - эту связь установили поэты тайги. Можно предположить, что красный цвет кожи - результат мутации под воздействием неизвестного излучения, исходящего от скафандра, причем характерно, что оно действовало в четко очерченной концентрической зоне, постепенно ослабевая к ее краям.
- Но почему покраснели только ящерицы, а лоси, олени, медведи, обитающие во владениях Золотой Бабы, сохранили обычный природный покров?
- А что, если неизвестное излучение имеет избирательное воздействие только на земноводных? Что, если программа этого излучения была заложена в скафандр еще в те времена, когда главными обитателями Земли были ящеры? А другие, более высокие формы жизни к излучению невосприимчивы...
- Это уже вопрос для меня, - заметил Введенский. - Что ж, здесь есть о чем подумать.
- Приезжайте немедленно! - восторженно поддержал его Геннадий Михайлович. - И результаты прежних экспедиций захватите.
- А бивень тоже везти?
- Нет, не надо. У меня есть его фото. Кстати, насечки на бивне - это суточный график включения приборов скафандра. Совпал до секунды... А вы говорили, не доверяйтесь легендам.
- Кто старое помянет... Однако вы открыли свою Трою...
