— Чушь! — возмутился я. — «Кроты» миролюбивы! Не стали бы нападать на людей!
Начальство смотрело на меня с жалостью:
— У вас есть какие-то основания сомневаться?.. Документ поступил из весьма уважаемой, высокой инстанции — Штаба ВКС.
Я покинул кабинет в ярости.
Меня трясло весь день.
Ночью, когда я выкладывал запись в Сеть, трясло меньше. Разгорелся нешуточный скандал. Влиятельная партия «зелёных» обрушилась на ВКС.
Штаб был вынужден оправдываться. Версия предлагалась, в общем, та же.
Вскоре произошло событие, которого я не предполагал. Кто-то из ВКС, мучимый совестью, а может, и безденежьем, слил информацию в СМИ.
Вызвал бурю. Версия Штаба ВКС рассыпалась — седовласые мужи с большими звёздами на погонах имели довольно бледный вид.
Но что это могло исправить?
Теперь я понимаю: случившееся было неизбежно.
«Кроты» слишком доверчивы. С людьми так нельзя. Многих интересовало, что у «кротов» внутри.
И в чём секрет безынерционного движения, которым они владели в совершенстве. Какие внутренние органы позволяют нм подчинять себе гравитацию, проскальзывать через «норы», да и в обычном пространстве развивать огромные скорости, которые людям не снились.
Идея препарировать «крота» зародилась в учреждении военного профиля.
Всё, разумеется, делалось в строжайшей тайне.
Выбран был самый доверчивый и маленький, названный в отделе Колобком.
Странно, что Колобок их подпустил, ведь улавливал настроения. Должно быть, военные использовали шлемы, экранирующие, блокирующие излучение мозга. Или «крот» не ожидал, что люди причинят ему зло. Мы-то не причиняли. Семь боевых кораблей дружно подошли к Колобку и развернули сеть.
Опутав, повели за Луну, чтобы расправа не была видна с Земли.
Возможно, «крот» воспринимал это как новую игру.
Совсем не противился — его щедро угощали потоками вкусных радиоволн.
Шкура у «крота» прочная.
Только боевой лазер не бытовой электрический фонарик. Ощутив страшный удар когерентного излучения, Колобок рванулся.
Прочнейшая сеть из наноуглеродных трубок выдержала. Толстая «кротовая» шкура впитывала излучение разных видов. Но, разумеется, не такой интенсивности, не такой разрушительной мощи.
Наверное, он кричат от боли.
К нему устремились сородичи. Их сразу отогнали залпами лазеров.
Уверен, Колобок сумел бы защититься, отшвырнуть корабли, убить людей направленной гравитацией.
То же могли и сородичи. Ведь они с «норой» справлялись. Ничего не сделали.
Подозреваю, что у «кротов» убивать не принято.
Колобок ещё был жив, когда роботы стали углублять, расширять возникший разрез.
Параллельно велось тщательное сканирование фиксировалась деятельность внутренних органов.
До последней секунды, пока жизнь не покинула Колобка… Вот почему «кроты» ушли. Вот почему канули в «пору» и больше ей не пользуются. Не появляются в освоенной человечеством зоне космоса.
Вдруг это навсегда?
Подлость, вероломство не прощают. Ни люди, ни животные.
Думаю, «кроты» не сталкивались с агрессией, жестокостью иных живых существ.
А может, вообще мы стати первыми живыми существами, которых они встретили.
Могу вообразить, до чего они разочарованы.
Я сам разочарован, в высшей степени.
* * *
Результаты вскрытия засекречены. Тем не менее военные преуспели не слишком. До сих нор человечеству недоступны перемещения сквозь «кротовые норы».
Мне горько.
И стыдно.
Чем дольше я думаю о происшедшем, тем хуже становится. Как вымолить прощение?
Совет моего сына вновь актуален.
Хотя повод совсем другой.ТМ
Яков Хотомлянский
ОТКЛОНЕНИЕ
1'2012
Я ни за что не хотела учиться на компьютере, но Юрка сказал, что надо, а то я не буду такой, как все.
— А все, — какие они?
— Нормальные, — сказал Юрка. — Интернет, драйвера там всякие, а ещё принтер и торрент.
Я сказала что ничего не понимаю, а Юрка мне сказал, что это само собой, потому что я ещё не пробовала, а когда попробую, какая мышка умная и какие строчки ровные сами собой получаются, когда пишешь на клаве, то вообще умру от счастья.
Мне вообще не хотелось умирать — хоть от счастья, хоть от несчастья, и поэтому я спросила Юрку, зачем писать на Клаве, вон она какая хорошая девочка и почти моя подружка. А Юрка сказал мне, чтобы я заткнулась и сколько у меня есть денег?
Денег у меня было маловато для компьютера. Мне на день рождения надарили подарков на три тысячи семьсот рублей, они хотели мне подарить всякую ерунду, но я твердо сказала, чтобы только деньгами. Твёрдо я говорю редко, но когда говорю, то все слушают. И деньги мне принесли безоговорочно в конвертике таком красивом. И я сказала Юрке, что три тысячи семьсот рублей. А Юрка отвернулся и сказал, что он мне может дать ещё семь тысяч, он их год копил. Я хотела заплакать от счастья, что Юрка такой добрый, но заплакать у меня не вышло, а вышло только засмеяться, а Юрка велел мне заткнуться, потому что всё равно мало, к нужно хотя бы пятнадцать. И мы стали думать, где ещё взять денег. Но взять было совсем негде, у моих самых лучших подруг было совсем немного, а у двух девочек в нашем классе деньги были, но они бы не дали, потому что я не стала бы у них просить, потому что я у жадин не прошу.
Вся тогда Юрка и сказал, что пойдём всё равно в магазин, и хоть посмотрим, что мы можем купить на эти деньга, или приценимся. Я не очень поняла про «приценимся», но Юрку нужно слушать — он старше меня на два класса, и ещё семь тысяч мне даёт. Хотя они ему тоже нужны, и я даже не понимаю, чего это он такой добрый ко мне.
Он ещё сказал, чтобы я ничего хорошего от покупки компьютера не ждала, потому что хоть денег было очень много, всё равно их было мало, а что хорошее можно купить в наше время на малые деньги?
— Ничего хорошего, — сказал Юрка.
— А вдруг хоть что-нибудь выберем, — как эхо повторила я.
В магазине было приятно. Горело много ламп, и от их света сияли разные сложные и красивые штуки на полках, и мне показалась, что я в старинной сказке пещеры Али-бабы.
Но очень скоро мне как-то стало прохладно и зябко. Я не знала, что со мной. Я сказала Юрке, что, может, мы лучше пойдём домой, а он мне ответил, чтобы я не выступала и что если мне жалко денег, то эти моё дело, а комп всё равно нужно купить.
Продавец был молодой парень, Он был симпатичный, в белой рубашке, и очень умный, тугому что глупый во всём этом не сумел бы разобраться.
