— Боткин, какого черта! — оборвал его капитан, спустившись с корабля. — Что означает весь этот бедлам? Что ты опять натворил? Почему они гнались за тобой?
По всему было заметно, что капитан медленно, но неумолимо закипает.
— Все это мелочи в сравнении с моим открытием, — самодовольно выпалил «чемпион». — Я взял пробу хронарного воска. Вот и все, что я Сделал-то. Нашел целый ком в одной из хижин. Насекомые используют воск для обмазки своих нор, но производят его в мизерных порциях. Вот я и воспользовался гостеприимством туземцев, которые все равно на халяву таскают его. Правда, пока бежал сюда, обронил пробу в болото. Жаль, конечно, что так вышло, но открытие я все-таки сделал.
— Другими словами, ты присвоил плоды труда туземцев?
— Что значит «присвоил»? — обиделся Боткин. — Они-то обворовывают бедных насекомых! Если им так уж нужен воск, могут наскрести еще — они все норки знают. Не больно-то большой труд.
Капитан побагровел.
— Боткин! — взревел он. — Ты… ты идиот! Безответственный тип! Что ты мне мозги полощешь?! Что еще за хронарный воск?!
— Насекомые выделяют его из особых желез, расположенных под присосками. Он обладает уникальным свойством нейтрализовать неравномерность течения времени, благодаря чему насекомые не испытывают никаких трудностей при выводе личинок. Свойства у этого вещества просто фантастические, капитан! Его молекулы стабилизируют хронополе, не расходуя ни капли энергии! Вы только представьте себе: теперь мы можем выбросить все эти железки, эти стабилизаторы к едрене фене — нам достаточно просто обмазаться воском!
— Хм-м, — Тенев задумчиво почесал за ухом. — Это слишком привлекательная перспектива, чтобы быть правдой… Однако по долгу службы я обязан выслушать и другую сторону.
Когда Тутму пропустили сквозь силовой барьер, его синяя кожа заметно посерела, что не предвещало ничего хорошего, поэтому «великий открыватель» счел благоразумным удалиться в корабль — от греха подальше. Разгневанный вождь предстал пред нами и торжественно изрек:
Если Боткин не возвращать нам большой священный камень, Тутма сделай колдовство, и вы насовсем оставаться здесь.
— Зачем нуждайся Тутма в большой камень? — попытался подделаться под его стиль общения капитан, наивно полагая, что так его лучше поймут.
— Нет священный камень — нет время. Время делайся большое, священный камень — маленький. Камень кончайся, Тутма умер, новый жрец делай новый камень. Это очень долго и трудно.
— Я поговорить с Боткин, — пообещал Тенев. — Сейчас Тутма уходить и приходить завтра. Потому что Боткин спрятай большой священный камень, я заставляй его камень приносить сюда.
— Хорошо, но Тутма осторожный, Тутма на всякий случай делай колдовство. Не забывай: или возвращай камень, или оставайся здесь.
Жрец удалился. Я облегченно вздохнул — уж очень оскорбляет слух суперполиглота подобное измывательство над языком. Капитан зашагал к кораблю, я последовал за ним. Пристыженный Боткин ждал нас в кают-компании.
— Разойтись по каютам! — сухо бросил капитан. — Объясняться будем потом, сейчас — экстренный взлет. Но на Земле этот тип у меня за все ответит.
«Этот тип», он же Боткин, сконфуженно молчал, зато я набрался наглости спросить:
— Капитан, может, отбивные хотя бы захватим? Жалко ведь…
— Какие, к черту, отбивные! Инструкции не знаешь?! В случае возникновения конфликта мы должны немедленно покидать планету.
Возражать я не стал. Уже лежа в пористой массе, я позволил себе крамольные мысли о несовершенстве инструкции.
Прошло довольно много времени, но мы почему-то не взлетали. Я уже начал нервничать, когда на экране интерфона нарисовалась физиономия капитана.
— Хватай Боткина и мигом ко мне, — его голос не предвещал ничего хорошего. — У нас проблема.
Я только теперь заметил, как мала рубка для троих взрослых мужиков. На Тенева смотреть было жалко — лицо бледное, руки мелко дрожат.
— Ты видишь вот эту красную кнопку? — спросил он меня с ка-кой-то непонятной тоской в голосе. Я, конечно, близорук, но это не помешало разглядеть, что под кнопкой золотыми буквами было написано: СТАРТ.
Вопрос меня, мягко говоря, озадачил. Взглянув на Боткина, который не знал куда девать свои длинные ходули в тесноте рубки, я утвердительно кивнул.
— Давай, нажми ее! — сказал вдруг Тенев. — Хотя это и не по правилам.
Я совсем перестал что-либо понимать, но все-таки протянул руку к пульту. Не тут-то было! — она застыла на пол пути к цели, как я ни старался заставить ее продолжить начатое движение. Вторая попытка завершилась с тем же результатом. Всего за несколько секунд я взмок и совсем выбился из сил.
— Достаточно, — будто издалека донесся до меня охрипший голос капитана. — Ничего у тебя не выйдет.
Он обернулся к Боткину:
— Ну, теперь твоя очередь.
«Великий открыватель» прервал свой смешной танец и уставился на пульт. Сколько он ни пыжился, а стартовая кнопка по-прежнему оставалась недосягаемой.
Вот в какую историю ты нас втянул, Боткин, — сокрушенно вздохнул Тенев. — Остается одно… Ты кашу заварил, тебе и расхлебывать. Так что пойдешь искать этот чертов священный камень на болото, где ты его так некстати обронил.
Сконфуженный лик Боткина неожиданно просветлел.
Погодите, у меня есть идея! Нужно прижать кнопку чем-то тяжелым! Примотаем какой-нибудь груз к концу провода, проденем провод через штатив вот этой телекамеры, поднимем и опустим груз с высоты. Все гениальное, как говорится, просто!
— Ну-ну, — только и вымолвил капитан, явно не разделяя оптимизма биолога.
Мы отправились на склад, где с большим трудом среди хлама обнаружили пакет с бухтой провода. Но едва прикоснувшись к пластиковой упаковке, наши руки будто отсохли.
— Полная психомоторная блокада, — безнадежным тоном констатировал Тенев. — Вот черт, а эти ученые остолопы записали цивилизацию в предкласс IX-A!
— Может, у робота получится? — неуверенно вымолвил Боткин. — Электронные мозги не то что наши.
Мы переглянулись. А ведь и в самом деле, как мы не додумались до этого раньше?! Вызвав робота, мы вернулись в рубку. Теснотища стала такой, что мне, как самому низкорослому, пришлось взгромоздиться на систему управления полетом. Торжественная пауза явно затягивалась, но Тенев почему-то продолжал молчать.
— Черт побери! — наконец выползло из него. — Едва я собираюсь отдать приказ роботу, челюсти словно слипаются! И ведь сколько раз я спорил с Комиссией об этой проклятой кнопке, предназначенной только и единственно для включения центрального корабельного компьютера! Так нет же, у них все одно: капитан-де не должен оставаться без дела, чтоб их! И вот теперь я спрашиваю вас, как же нам взлететь?!
