— Я уже почти закончил еще один фильм, — осторожно заговорил он. — Фантастический, по роману «Стажеры» братьев Стругацких.
— А что это за роман? — заинтересовалась специалистка по этике. — Кажется, я знаю авторов. Знакомая фамилия…
— Они родились в двадцатом веке, — объяснил Серж. — И потом очень долгое время оставались самыми известными писателями-фантастами…
— В двадцатом? — Эльмира нахмурилась. — Скажите, Сергей Анатольевич, а роман, который вы экранизируете, был одобрен нашим Советом? В те времена очень многие писатели…
— Нет-нет, что вы! — Серж поспешно замотал головой. — Все их ранние произведения признаны этически-безопасными. Их можно найти в любой библиотеке, и в Интернете тоже!
— Только ранние? — прищурился Железняков.
— Э-э-э… — мысленно прощаясь с новой престижной работой на телевидении, протянул Чернов. — Я слышал, что какие-то из их последних романов не прошли одобрение, потому что в них встречаются ругательства.
— Нецензурная лексика, — поправила Эльмира, и Серж кивнул:
— Да, именно. Но в тех книгах, что я читал, и в «Стажерах» в том числе, ничего такого нет. Это просто замечательный роман! В детстве я им просто зачитывался и всегда хотел сделать по нему фильм. Дмитрий и Эльмира снова переглянулись, но о чем они в тот момент думали, он мог только догадываться.
— Надо будет почитать этот роман, раз уж вы так яро его защищаете, — усмехнулся Железняков. — В любом случае, желаю вам сделать хороший фильм по любимой книге. Только не забывайте готовиться к новым съемкам!
— Само собой, — Сергей понял, что встреча окончена, и поднялся. С ним все так же вежливо и доброжелательно попрощались, и он выскочил из кабинета в коридор, едва удерживаясь от того, чтобы не помчаться к лифту бегом — так ему не терпелось поскорее оказаться на улице и поехать поделиться с кем-нибудь последними новостями.
Куда именно ехать в первую очередь, он не знал. Одновременно хотелось помчаться и в главный офис фирмы «Алиса», чтобы высказать своей стервозной начальнице все, что он успел о ней подумать за последние десять лет совместной работы, и к товарищам из съемочной группы, жаждущим узнать, не напрасно ли они вчера угощали его в кафе выпивкой. А кроме того, неплохо было бы повидаться с некоторыми из его знакомых режиссеров-любителей, снимавшими кровавые боевики, в которых перестрелки чередовались с постельными сценами, и при каждом удобном случае твердившими, что он, Чернов, никогда не соберет своими «слащавыми» фильмами такого огромного количества зрителей, какое с легкостью собирали они. Нет, он не стал бы доказывать им, что был прав, создавая фильмы без чернухи и ругани, он бы выслушал еще раз все их насмешки, а потом как бы случайно, вскользь, обронил, что уходит из любительского кино в профессиональное…
Кончилось тем, что первым делом Чернов поехал домой. Обе его дочери, радуясь, что отец вернулся так рано, с восторженными криками кинулись ему на шею. Сергей пошатнулся, удивляясь про себя, как же быстро растут эти еще недавно бывшие совсем маленькими и легкими девочки, и понес их в комнату своей жены Маргариты.
— Что-то у тебя в последнее время то перелет, то недолет, — насмешливо заметила его супруга, отрываясь от книги и вставая с кресла, в котором она сидела, свернувшись «калачиком». — Вчера под утро домой явился, сегодня — в середине дня. Что-то случилось?
— Да, — ответил Серж, расплываясь в довольной улыбке. Рита настороженно вскинула брови, пытаясь понять, что происходит — вроде бы муж чему-то страшно рад, но в то же время он явно взволнован.
— Поставь девочек на место и рассказывай, — потребовала она.
— Сейчас, — Чернов уже и сам пытался освободиться от весело хохочущих дочек, но они не желали от него отцепляться, и на то, чтобы все-таки спустить их на пол и выставить в соседнюю комнату у них с женой ушло довольно много времени. Но, в конце концов, они все-таки остались вдвоем, и Рита выжидательно уставилась Сергею в глаза:
— Ну что? В какую авантюру ты на этот раз впутался?
— Ох, Марго, ты даже не представляешь в какую! — Сергей не мог больше сдерживаться и, подхватив жену на руки, завертелся в центре их маленькой комнатушки. Через полчаса они, уже успокоившись, сидели в обнимку на кровати и мечтательными голосами обсуждали, как изменится их жизнь, после того, как Серж станет работать на телевидении.
— Переедем из центра куда-нибудь за город, хотя бы в тот район, где у тебя студия… Или даже еще дальше, на природу…
— На работу придется далеко ездить. Тьфу, о чем это я, мы же сможем тогда машину купить!
— Девочек устроим учиться в триста первую гимназию. Или, может быть, лучше в первый гуманитарный колледж? Там большой упор на иностранные языки… Нет, все-таки для начала лучше в триста первую, а потом, когда подрастут, посмотрим, что им будет больше интересно.
— Ага, так и сделаем. А Марианну можно будет отправить учиться в Европу. Подальше куда-нибудь… А то она будет каждый день ругаться с моими поклонницами!
— Я тебе покажу поклонниц!
— Ну что ты, Марго, нужны они мне! Лучше подумай, какие ты любишь драгоценности? Что тебе купить с первого гонорара?
— Ой, мне ничего не надо, главное, девочкам…
— Девочкам само собой. Они, кажется, кукольный дом хотели — вот его им и подарю. А тебе обязательно нужен какой-нибудь гарнитур, чтобы со мной в свет выходить.
— Мне нужен ты, а не гарнитуры.
— Ну, я-то у тебя и так уже есть. Слушай, а поехали с девочками за город? Прямо сейчас? Они поднялись с кровати и пошли к двери, не спуская друг с друга влюбленных глаз.
— Я всегда в тебя верила, — шепнула Рита мужу. — Я всегда знала, что ты этого добьешься.
«Нет, ты верила в это далеко не всегда! — неожиданно понял Сергей. — Ты очень часто думала, что я не добьюсь ничего. Но это не главное — главное, что ты никогда, ни единым словом не дала мне понять, что в меня не веришь. И что, несмотря на это, заставила поверить в себя меня самого…»
Всю следующую неделю Серж, как заведенный, мотался из дома на работу, а с работы — в студию, и улаживал свои многочисленные дела. Сотрудники бросали на него завистливые взгляды и приторными голосами сообщали, как они за него рады, начальница возмущенно восклицала, что больше никогда не возьмет в фирму творческих людей, Марианна при каждом удобном случае спешила назвать его «великим» или «лучшим режиссером», а друзья по съемочной группе требовали поскорее закончить фильм, потому что после официального вступления на новую должность у Чернова вряд ли могло остаться для этого свободное время. Хотя здесь их с Сергеем желания полностью совпадали: он и сам хотел обязательно доснять «Стажеров» и втайне ругал себя, что не приступил к экранизации любимого романа раньше. И одновременно был рад, что фильм по этой книге станет его последним любительским фильмом: уж если что-то заканчивать, то особенно красивым и ярким кадром — это он за годы творческой работы усвоил очень хорошо. Единственным, что его по-прежнему беспокоило, были сомнения в том, что декорации, изображающие внутренности космического корабля «Тахмасиб», в котором происходила основная часть действия, все-таки выглядят как-то неестественно. Чернов чувствовал, что, создавая их, допустил какую-то ошибку, но что именно там было не так, понять не мог. А тратить время на раздумья о том, что же он упустил из виду, режиссер не мог — он и так боялся, что не успеет закончить съемки, и заставлял всю свою группу каждый день работать до поздней ночи. Группа же, как назло, вместо того, чтобы сосредоточиться на съемках, так и норовила устроить перекур и в очередной раз расспросить Сергея о его встрече с «великими и всемогущими» деятелями культуры.
