- Вот и все! - сказал Психоконструктор, включая сложную аппаратуру, описание которой было бы чрезвычайно интересным, однако привести его, к сожалению, невозможно, так как оно займет слишком много места.
- Все! - повторил он устало и удовлетворенно. Последний штрих нанесен, и отныне профессора Глюка больше не будет мучить то, что, по его же словам, древние называли "комплексом неполноценности".
Юный Ассистент спросил с прямотой, ставшей в те времена непреложным законом поведения:
- Но была ли необходимость создавать для профессора столь ужасные условия?
- Конечно! Только так закаляется сталь!
- Простите, Конструктор, а в чем, собственно, заключался тот изъян, та, как вы выразились, "душевная трещинка", от которой Совет решил избавить профессора?
Психоконструктор ответил серьезно:
-Ничего особенного... я хотел сказать-ничего сложного. Однако эта трещивда могла весьма плачевно отразиться на личной судьбе незаурядного, очень нужного Обществу человека.
- А точнее?
- Он был слишком, до болезненности, застенчив. Застенчив настолько, что даже не мог объясниться с девушкой, которую любил уже более четырех лет. Не знаю, в чем причина... Неожиданный всплеск отягощенной в неизмеримо далеком прошлом наследственности? Или следствие того, что слишком уж совершенен наш нынешний мир? Не знаю... Но, во всяком случае, теперь все позади. "Трещинка" ликвидирована.
- Н все-таки. Конструктор... Вы уверены в правильности выбора? Следовало ли "посылать" профессора Глюка в этот ад? Гнездо закоренелых мещан, невежд и стяжателей, к тому же свитое в коммунальной квартире с общими удобствами...-Ассистента передернуло. - Неужели нельзя было ограничиться инсценировкой нападения на профессора разбойников с большой дороги или, скажем, "забросить" его на необитаемый остров, кишащий ядовитыми змеями и хищными зверями?!
- Я уже сказал, юноша... насчет стали. У Глюка было заболевание достаточно серьезное. Соответственно требовались и наиболее радикальные из всех известных нам методы лечения... Ну, хватит об этом. Мне пришла в голову довольно забавная мысль. Не кажется ли вам, что в основе ложной тревоги древних социологовпрогнозистов по поводу якобы неизбежного в будущем -то есть в нашем с вами настоящем-резкого возрастания так называемой некоммуникабельности людей лежал в корне ошибочный тезис: сверхгорода с многоэтажными домами и изолированными квартирами в них ведут к разобщенности, к самозамыканию в тесном семейном кругу? Как видите, получилось наоборот-индивидуальные капсулы-жилища действительно дали возможность каждому создать свой собственный мир. A это...
- Это принесло людям подлинную свободу! - с юношеской горячностью подхватил Ассистент. - Свободу в самом широком смысле слова-бытовую, духовную, физическую... Свободу передвижения, наконец. А ведь именно отсутствие или недостаток всех этих факторов и были когда-то главным препятствием на пути установления контактов между людьми!
- Согласен,-задумчиво произнес Психоконструктор. - Впрочем, здесь есть одно обстоятельство...
Но какое нам дело до этих скучных материй?
Две сферические капсулы, слившиеся в одну, словно состыковавшиеся космические корабли, свободно парили в тщательно отрегулированном антигравитационном поле.
- Знаешь,-доверительно шепнул профессор Глюк золотоволосой девушке, стоявшей рядом с ним у огромного сферического окна, и крепче обнял ее за плечи. - Знаешь, я все-таки выяснил точное звучание того лексического варваризма, который ранее открыл теоретически, Помнишь?
- Угу, - ответила золотоволосая, без особого, впрочем, интереса. - И как же он звучит?
- Когда я крикнул: "Милиция!"-все они сначала замолчали, а потом детина в майке сказал: "Слушай, друг, давай лучше сообразим на троих и замнем... для ясности. Идет, а?"
- Идет...-эхом отозвалась Золотоволосая, но было видно, что она думает о другом.
