— Мать твою!!! — зажав спусковой крючок пулемета, вопил медленно отступающий к сбитому вертолету Крыса. Скрипнув зубами, сержант Уваров поменял рожок автомата и, щелкнув затвором,
выстрелил в мелькнувшую на заборе окровавленную фигуру. Вырвавшиеся откуда-то из догорающего научного комплекса солдаты ударили неожиданно, буквально выкосив весь отряд Крысы, посланный на поиски выживших ученых. Залитые кровью эти нелюди просто рвали спецназовцев на куски голыми руками.
Рвали, получив пол обоймы бронебойных в грудь. Они двигались непостижимо быстро, тенями мелькая среди обгоревших стен комплекса, казалось не чувствовали боли и не знали жалости. Орудуя голыми руками, твари отрывали спецназовцам головы и руки, впивались в шеи зубами и тут же бросались преследовать остальных… И это была только верхушка айсберга. Неизвестных тварей, что выглядели как люди, было сравнительно немного, а вот фанатики… Фанатиков было чертовски много. Сотня? Две? Три? Александр не мог с уверенностью сказать, сколько именно, только он один расстрелял не меньше двух-трех десятков. Едва ли не пуская пену, сверкая безумными глазами, они валили сплошной волной, просто задавливая «Дельту» количеством. Крыса оказался прав — патронов у отряда было достаточно, но вот перезаряжать оружие времени не было. Задержись на мгновение, и тебе в шею уже вцепиться какая-то плотоядная зараза, принявшая облик человека, или подстрелит проклятый безумец. Тяжело дыша, сержант сорвал шлем и сплюнул на землю. Вскинув автомат, он дал очередь по группе фанатиков, зажимающих отряд к стене, и подумал, что не стоило высаживаться здесь. Как только эти ублюдки подбили первый вертолет нужно было подобрать отряд Ларина и сваливать, но… Но это было бы трусостью. Не выполнением приказа. Они ведь солдаты, в конце-концов — солдаты не должны бежать с поля боя! Нужно придумать что-то.
— Отступаем! К вертолетам! — оторвав чеку с гранаты и бросив ее в сторону сцепившихся фанатиков и «тварей», закричал Александр.
Артёма отбросило в сторону взрывной волной. Чудом не пострадав, он нащупал упавший рядом автомат и поднялся на ноги. Фанатичный огонь, пылающий у него в сердце, заставлял раз за разом подниматься на ноги, раз за разом нажимать на курок ради своего Пророка. Благо, целей для праведного гнева хватало… Осмотревшись, фанатик радостно улыбнулся. Только недавно высадившееся солдаты отступали под напором воинов Пророка! Их осталось меньше половины, а это значит, что победа близка!
— Вперед! За истин… — закричал парень, вскидывая автомат, но закончить свой воодушевляющий вопль не успел. Прыгнувший сбоку, заляпанный кровью солдат сбил его с ног, и вместе они покатились по земле. Захрипев от боли, Артём схватил напавшего за горло — этот неверный выглядел особенно жутко и все норовил впиться зубами ему в шею. С трудом отпихнув от себя оказавшегося невероятно сильным солдата, парень выхватил пистолет и несколько раз выстрелил ему в голову. С невероятной скоростью увернувшись от двух пуль и получив третью прямо в глаз, солдат упал на землю так и не достав его. Тяжело дыша, Артём вытер выступивший на лбу пот. Убив этого человека, он вдруг почувствовал себя сильнее.
— Именно так! Пророк открывает вам путь к истине! Пророк очищает от вас мир нашими руками! Мир, который вы жаждете уничтожить! — победоносно выкрикнул парень и нагнулся, что бы поднять автомат…
Упав на землю с застрявшей в глазнице пулей, Тарасов застыл на целую минуту. Его будто выключили — сознание померкло, оставив после себя лишь наполненную багрянцем пустоту. Но голод вырвал его из пустоты. Первым пришло это чувство. Чувство, дающее услышать бьющиеся вокруг человеческие сердца, текущую по венам кровь, и тепло их тело. А потом он снова смог дышать, хватая ртом воздух, снова мог попытать удачу и попробовать утолить голод. Уже мгновение спустя майор широко распахнул единственный глаз и сорвался на ноги. За один прыжок, преодолев расстояние к потерявшему бдительность парню, всадившему в него пулю, он переломал ему позвоночник. Легко и непринужденно, просто со всей силы ударив кулаком по спине. Раздался едва различимый среди не прекращающейся стрельбы хруст и человек завалился на землю. Нагнувшись над уже мертвым противником, Тарасов впился зубами в его шею, вырывая куски плоти. Выбитый глаз его нисколько не беспокоил — майор даже не чувствовал причиненной боли… Так и не насытившись, он опять сорвался на ноги и побежал к вертолетам, возле которых разразилась нешуточная бойня. Голод гнал его дальше, туда, где добычи еще больше, туда, где слышны звуки выстрелов, где все так же медленно бьются сердца будущих жертв.
Стоящий рядом спецназовец упал на землю, зажимая разорванное пулей горло. Александру хватило одно взгляда, что бы понять — не жилец. Ругнувшись, он нажал на спуск прилаженного к автомату подствольника. Ударившая в группу подобравшихся особенно близко фанатиков граната взорвалась целой тучей легких алюминиевых осколков, но и этого хватило — в отличие от плотоядных тварей, эти ублюдки не отличались высоким болевым порогом… Что-то просвистело у самого уха сержанта и, отпрыгнув в сторону, он тут же поморщился из-за резкой боли пронзившей плечо. Едва не выронив автомат, парень отступил назад к вертолету, превращенному в своего рода укрепление, и оперся о его борт. Взглянув на окровавленное плечо, он ругнулся сквозь зубы — пуля угодила в брешь, не защищенную броней.
— Крыса! Кинь кого-то на мою сторону! — закричал Уваров, укрывшись за дверью вертолета. Ребят из его отряда осталось всего семеро и отстреливались они с превеликим трудом — не дай Бог, еще кого-то убьют и оборонительный порядок рухнет как карточных домик.
— Есть! — всадив в голову плотоядной твари, так и рвущееся полакомиться человеченкой, с десяток пуль, отозвался сержант. После смерти Ларина и потери больше части своего отряда, он взял на себя командование остатками двух групп. — Сайгак, Пика — на сторону лидера, сейчас! Двое бойцов выкрикнули уставное «Так точно!» и, пригнувшись, перешли к отряду Уварова. Александр укрылся за дверью и, вытащив из полевой аптечки подвешенной на пояс шприц, сорвал зубами колпачок, скрывающий иглу. Штатных медиков, которых в самом начале было трое, уже не осталось в живых — один погиб еще во время экстренной посадки подбитого вертолета, двух других достали шальные пули… Вот теперь и приходилось все делать самому. Ткнув иглой поближе к ране,
сержант надавил на поршень шприца — препарат должен был остановить кровь и унять боль. Хотя, если на чистоту, боль его не особенно беспокоила. Она просто отошла на задний план, спрятавшись где-то в темном углу сознания вместе со страхом, жалостью и неуверенностью. Кровавая баня, в которую попал его отряд, поглощала все мысли, не давая даже секунды, что бы подумать о чем-то еще кроме боя. Ситуация складывалась еще та — его отряд уменьшился уже больше чем на половину, но благодаря слаженности действий, подготовке и вооружению пока еще держал оборону, но… С одной стороны напирали фанатики, которых было просто до черта как много — казалось, высыпающимся из подвалов, окружающих площадь перед въездом в научный корпус, психам не было конца. Они перли сплошной толпой и единственное, что утешало — были вооружены просто отвратительно, да и с тем оружием, что имели обращались словно с дубинами или палками… Совсем с катушек поехали, блаженные.
