выключен, дозвонится не могу. Очень жду новостей, не знаю, что и делать, собираюсь ехать туда.
Григорий: Уехал полчаса назад, всё тихо было.
Дмитрий: Живу рядом, в Академ. Похоже, что-то вроде взрыва было слышно. Недавно совсем.
СВ: У нас скорые под окнами проехали. 3 штуки.
Gerg: Бх-х-х… губер к нудистам приехал. Пукан рванул!
Альбина: Не смешно. Реально на месте есть кто-то?
Даня: Тоже со своими связаться не могу. Только что набирал.
Minhe: Только что рядом на такси проехал. Кордон на съезд, да. Фото отправить не могу, не грузиЦЦо(
Дин: Блин, только ехать собирался. Облом отдыху. Проблемы только там, или ещё где?
Мусичка: Говорят, состав с рельсов сошол. За платформой электрички.
Мяу: Тоже слышала.
Альбина: Что за состав? Кто-нить может сказать? До МЧС не дозвониться((
Minhe: Да химия какая-нить небось.
Даня: ППЦ((
Альбина: Должны же какие-то объявления быть? Там же люди рядом!
Gerg: Ой, да ладно! Замнут всё. Трупы по моргам раскидают и скажут, что «от естественных причин». Как в ковид скрывали!
Дин: Нигде фоток нет. И связь висит. Глушат, походу…
Мяу: Может, просто вышка во время крушения пострадала?
Дин: Может.
Альбина: А что, точно крушение? Нигде не вижу! Такси вызвала.
Даня: Телега тупит.
Дин: Есть такое.
Даня: Тоже на место еду. Если получится пришлю че там как.
*Центральный архив «Западно-Сибирской железной дороги»
Руководителю Дирекции тяги филиала ОАО «РЖД» «Западно-Сибирская железная дорога»
От машиниста 12 бригады Сухорукова Д. И.
На перегоне «Восточная — Шелковичиха» в 17.10 мною на путях было замечено постороннее сооружение, с виду напоминавшее пассажирский самолёт. Сразу после обнаружения препятствия мною было принято решение прибегнуть к экстренному торможению. Я осознавал, что экстренное торможение, с учётом массы состава и скорости (60 км/ч) не приведёт к полной остановке состава до встречи с препятствием. Однако полагал, что таким образом мне удастся минимизировать ущерб как имуществу ОАО «РЖД», так и обнаруженному сооружению. Спустя несколько секунд я обнаружил в кабине постороннего. Мужчина, лет сорока, в чёрной обтягивающей одежде. Мой помощник окликнул его, но тот не отреагировал. Он смотрел вперёд, на препятствие на путях. При этом он говорил что-то неразборчивое, возможно, на иностранном языке. Я хотел попросить его покинуть производственное помещение, но не успел этого сделать. На путях перед препятствием появился человек. Это был молодой парень в спортивных штанах, с голым торсом. Он был рыжий. Через секунду после того, как я его заметил, состав резко затормозил. Треснуло стекло в кабине, меня немного задело осколками. Через двадцать метров состав остановился, что явно противоречило накопленной инерции. Подозревая, что упустил ещё одно низкое препятствие, я выглянул наружу. Там я обнаружил, что кабина частично деформирована. К локомотиву, по путям, приближался рыжий мужчина. Он окликнул меня, но я не разобрал слов. После этого я почувствовал резкую боль в затылке и потерял сознание. Когда я пришёл в себя, то увидел, что нахожусь в машине скорой помощи. Я сразу поинтересовался у врачей о сохранности состава, но они отказались со мной разговаривать. Я настаивал, однако они сделали мне укол, после которого я почувствовал себя очень спокойно и уснул.
Электронное письмо с ящика kir_reel_off1@***.ru*
*Опубликовано с разрешения Кириллова А. А.
Комментарий Кириллова А. А.: Я верю, что отец вернётся. И его возвращение будет означать открытие новой эры бесконечного развития и далёких горизонтов. После того, через что ему пришлось пройти, бездна чужих пространств и измерений не является чем-то непреодолимым. Я чувствую, что он жив. А, значит, живы и все члены экипажа «Востока». Конечно, я могу предположить, что они столкнулись с чем-то, имеющим отношения к тем событиям, о которых мне написал отец. Надо сказать, я хранил эту тайну долгие десятилетия. И теперь пришло время её поделиться: чтобы дать надежду тем, кто отчаялся.
Саш, привет. Знаю, ты говорил, что пользоваться ящиком для переписки — очень старомодно. Что сейчас есть мессенджеры. Но понимаешь, какое дело… я не могу заставить себя писать в мессенджер о том, что мне пришлось пережить недавно. Будто бы сразу значение этих событий резко снижается. Говоря по правде, я даже думал написать настоящее, бумажное письмо. Но это привлекло бы совершенно излишнее внимание. Чувствую, мне предстоят многие часы общения с не самыми приятными организациями, но Даниил сказал, что всё будет хорошо. И я ему верю.
Прежде, чем мы перейдём к Даниилу, я хочу признаться в том, что сделал нехорошую вещь. Тут мне хочется вставить кучу оправданий про обстоятельства, про мир, про незнание и прочее в таком же духе. Но правда заключается в том, что я был слаб. И очень трусил. И вот, от чего бы я хотел тебя предостеречь: трусость — это такая мерзка зараза, которая тебя медленно и незаметно затягивает в болото чёрного отчаяния. Начинается всё с малого, совсем как в той пословице про коготок и птичку. А потом… потом ты сам себя не узнаешь.
Если коротко — я помог одной очень нехорошей силе, которая пришла в наш мир, проторить дорогу для своих последователей.
К счастью, в последний момент меня остановили. Люди, которые пришли с Даниилом. Не сейчас, но гораздо позже, ты ещё услышишь о нём. Когда наш мир опять будет стоять на распутье в ожидании людского выбора. Тогда его история проявится и даст новую надежду людям. Как моё искупление дало надежду мне.
Когда мы приехали в Новосибирск, я ещё не знал, что мне предстоит сделать. Мы поселились в гостинице, а потом Даниил привёл нас на центральный пляж. Был солнечный день, и народ купался, несмотря на будний день.
Мы устроили что-то вроде пикника: притащили полотенца, немного еды, выпить, и сели на песке, на берегу. Признаться, я ожидал чего угодно, но не такого вот расслабленного отдыха среди своих. Мне даже, впервые с момента отъезда из нашего родного Екатеринбурга, стало почти хорошо. Страхи и сожаление уходили, будто растворяясь в пресных водах Обского моря…
Миновал полдень. Мы разговаривали обо всякой мелочи. И тут Игорёк, самый молодой из нас, спросил:
— Нас уже семеро. Скажи, мы в Новосибе кого-нибудь подберём? А то в машине место не останется!
Даниил посмотрел на него, чуть нахмурившись. Но потом улыбнулся и ответил:
— Нет. Точнее, не совсем. Мы здесь кое-кого потеряем. Но потом кое-кого обретём. И этот кто-то будет лучше прежнего.
— Я думал, что мы тут все до конца будем… в смысле, до Владивостока… — стушевался Игорёк.
— Андрей был одним из нас, — ответил Даниил, — но он остался с родными.
