Он подумал, что нужно отсюда побыстрее убираться, пробормотав наспех пару вежливых фраз о погоде – и остался на месте.
– Вы случайно не привидение? – спросила девушка с наигранным ужасом.
– Странно, – сказал Кирьянов. – Я о вас поначалу то же самое подумал.
– А давайте поставим эксперимент… – Она легонько постучала двумя пальчиками по его плечу пониже погона, с тем же наигранно-веселым ужасом. – Нет, на бесплотного духа вроде не похожи, добротная казенная ткань и пресловутое крепкое мужское плечо…
– Вы в лучшем положении.
– То есть?
– Вы-то уже убедились, что я не бесплотный дух, а я…
– Вот и убедитесь, – сказала она то ли кокетливо, то ли насмешливо.
Она смотрела так простодушно и невинно, что это было не хуже изощренной насмешки – но не прикажете ли пасовать перед соплюшкой раза в два моложе тебя, слишком хорошо знающей о своем очаровании? Решительно протянув руку, Кирьянов сомкнул пальцы вокруг ее тонкого запястья.
– Результат? – поинтересовалась она лукаво.
– Вот теперь и я, со своей стороны, уверен, что вы не бесплотный дух, а создание вполне материальное, – сказал Кирьянов. – Не стоит даже добавлять, что очаровательное, вы это и без меня знаете бог ведает с каких пор… Вот и внесли ясность, а? Два материальных создания… Я вас еще не видел в поселке…
– И немудрено. Вовсе я не из поселка.
– Шутите? – удивился он искренне.
– Отнюдь, сказала графиня. Во-он я откуда… – Она повернулась и указала на дальний конец озера. – Видите, там, за беседкой, в распадке, стена проглядывает?
Кирьянов присмотрелся. И точно, в глубине распадка, за старой дощатой беседкой, хоть и неплохо сохранившейся, но принадлежавшей явно к тому времени, что и заброшенные дома, виднелась между тонкими желтыми стволами светло-коричневая стена с двумя высокими окнами, гораздо более современной постройки.
– Странно, – сказал он. – Мне про этот дом ничего не рассказывали.
– Вы новенький, ага?
– Есть грех.
– Вы не смущайтесь, я все равно не из «стареньких», – сказала девушка, вмиг вернув прежнюю непринужденность одной-единственной улыбкой. – Я, к сожалению, человек неискоренимо штатский. Мало того, я, как ни прискорбно признаться, имею к Структуре лишь косвенное отношение. Я, господин офицер, обыкновенная генеральская дочка. Ужасно, правда?
– Почему?
– Потому что жизнь далека от нормальной. Штабные хлыщи ухлестывают невыносимо развязно, полагая себя чем-то вроде неотразимых преображенцев старого времени, а обычные офицеры в большинстве своем от генеральской дочки на всякий случай шарахаются. А я – создание бойкое, в общем, не особенно беспутное, но определенно непосредственное. И жажду простого человеческого общения во всех его проявлениях. Особенно если уточнить, что в этом шикарном доме отдыха человеческим общением и не пахнет.
– А, так это дом отдыха…
– Ну да, – сказала девушка. – Небольшой такой и вовсе не престижный, не то что «Фиолетовые пески» или «Туманность» – очень уж здесь скучная, ничем не примечательная планета. Там сейчас только я и какой-то ветхий дедушка с тремя генеральскими кометами на погонах. По виду и общему состоянию – современник братьев Монгольфье. Как ни столкнемся в столовой или на веранде, только и рассказывает, как он прокладывал трассу через гравиловушку у какой-то двойной звезды с непроизносимым названием – лет этак триста тому. Ну, не триста, конечно, а всего-то тридцать, я от отчаяния посмотрела в Информаторин: это было совершенно рядовое предприятие в свое время, вроде постройки обыкновенного земного моста через какую-нибудь Лопушайку. Ну, я так и подозревала… Рехнуться можно! Я давно уже хотела зайти к вам в поселок, в гости, но неудобно как-то. Совершенно не представляю, как зайти ни с того ни с сего и сказать: «Здрасте, мне скучно, я живу по соседству…» Вы там, наверное, по уши в работе, про вас та-акое рассказывают… Те же штабисты. Между прочим, я – Тая.
– Константин, – сказал он, твердо решив обойтись без отчества, он все-таки не престарелый генерал с тремя кометами на погонах. – Обер-поручик Кирьянов.
– Что обер-поручик, я и сама вижу, – сказала Тая. – Я ж как-никак генеральская дочка, мне в таких вещах положено сызмальства разбираться… или с сыздевичества, так вернее, хотя и неграмотно… Значит, вы и есть один из этих загадочных суперменов? Галактический спецназ в сверкающих скафандрах, рыцари и витязи? Что же вы молчите? Военная тайна? Вы что, нисколечко не хотите произвести впечатление на великосветскую дурочку?
И она старательно придала лицу выражение, по ее мнению, как раз приличествующее дурочке из высшего света. Вот только ничего не получилось, она так и осталась собой – созданием определенно умным, лукавым и острым на язык…
– Да нет, – сказал Кирьянов. – Меня никто не предупреждал о необходимости хранить военную тайну, даже перечня тайн не показывали. Я подозреваю, его не существует вообще – в силу специфики службы.
– Ой, какая казенщина… Расскажите что-нибудь из героических будней.
– Да это попросту работа, – пожал он плечами.
– Ну, в таком случае соврите что-нибудь завлекательное, что вам стоит? Знаете, какие байки штабисты разводят! Даже мне, существу юному и неискушенному, ясно, что это чистейшей воды побрехушки. Но завлекательно, спасу нет… – Тая прищурилась. – Знаете, а мне нравится, что вы от меня не шарахаетесь. Совершенно нормальный обер-поручик…
– Хотите страшный секрет? – спросил Кирьянов почти непринужденно. – Я не армеец, я пожарный. У меня просто нет такого рефлекса – шарахаться от генералов и уж тем более от их очаровательных дочек. Исключительно оттого, что пожарный генерал – это явление, знакомое лишь теоретически, существующее где-то на космическом отдалении. Вот вы на Земле видели когда-нибудь пожарного генерала?
Она старательно подумала, округлила глаза:
– А вы знаете, нет… Военных, из Структуры, из органов – сколько угодно. Но пожарных – ни разу в жизни.
– Вот то-то, – сказал Кирьянов. – Эта форма в Галактике встречается крайне редко. Я лично прослужил семнадцать лет и за это время пожарных генералов видел только дважды, да и то издали, в президиуме огромного зала…
– Понятно… У вас бывают какие-нибудь дискотеки?
– Честно говоря, у нас бывают пьянки, – сказал Кирьянов. – Может, и танцы случаются, но я совсем недавно здесь.
– Понятно, – повторила Тая. – Будни захолустного гарнизона а натюрель… Выходит, вы от скуки забрели в эти развалины?
– А что здесь, кстати, было раньше, вы не знаете?
– Представления не имею, – безмятежно сказала Тая. – Я же не в Структуре, я в МГУ учусь и не горю желанием продолжать семейные традиции, в Структуру уходить. Моя специальность – иностранные языки, а на это существование Структуры как-то не влияет… Что-то тут, конечно, было в стародавние времена, это и дураку ясно. Какая-нибудь «точка» из прежних времен. Так и побросали все почему-то – совсем как в «Руслане и Людмиле», только здесь нет никакой говорящей головы, вообще ничего нет, даже привидений, я специально интересовалась. А от этого вовсе уж уныло. Водись здесь привидения, можно было бы ночью наведаться, издали посмотреть осторожненько, чтобы не уволокли, чего доброго… Но привидений, увы, не бывает. Совсем. Отец давно служит в Структуре и ни о чем подобном не слышал…
