— Не пойду, — говорил я, — напрасно! Вы не понимаете?
Еще один селенит присоединил свои усилия. Я должен был двинуться вперед.
— Смотрите, — кричал я, — остановитесь! Все это очень хорошо для вас… — и я отпрыгнул назад, повернувшись на каблуках. Но тотчас же разразился проклятиями, потому что один из вооруженных селенитов кольнул меня сзади копьем. Высвобождая свои кулаки из сдерживавших их оков, я напустился на копьеносца.
— Будь ты проклят! — кричал я. — Говорил я тебе! На кой чорт, ты думаешь, я создан, чтобы шпиговать меня таким образом? Если ты еще раз меня тронешь…
Вместо ответа он снова кольнул меня.
Я услыхал голос Кавора, тревожный и умоляющий. Даже и тут, повидимому, он хотел идти на компромиссы с этими тварями, но вторичный укол копьем как будто разрядил во мне накопившуюся энергию. В один миг звено цепи упало и вместе с ним рушились все соображения, державшие нас безответными в лапах этих лунных уродов. В это мгновение, обезумев от боли и гнева, я не раздумывал о последствиях. Цепь обвилась вокруг моего кулака…
Но тут произошел снова один из тех адских сюрпризов, которых не перечесть в лунном мире.
Мой броненосный кулак прошел как будто прямо насквозь чрез селенита, и он лопнул, как яйцо. Это было вроде того, как если бы ляпнуть какое-нибудь сухое пирожное с жидким содержимым. Он раскололся, его студенистое тело потекло, расползаясь на дюжину ярдов и шлепнулось с легким звуком. Я был ошеломлен; мне не верилось, что какое-нибудь живое существо могло быть таким жидким. На мгновение мне показалось, что все, происходящее со мной, сон.
Но оно опять сделалось грозной действительностью. Ни Кавор, ни прочие селениты, повидимому, не шевельнулись с того момента, как я повернулся, и до той поры, как мертвый селенит рухнулся на землю. Каждый стоял позади нас обоих, каждый держался наготове. Это затишье длилось по крайней мере секунду после того, как селенит свалился. Каждый, должно быть, старался сообразить, в чем дело, и я тоже, помню, стоял, слегка согнув свою руку и также пытаясь сообразить. «Что же дальше? — вопил мой рассудок. — Что дальше?» Дальше — в одно мгновение все зашевелилось.
Я понял, что мы должны сбросить свои оковы, но прежде, чем мы окажемся в состоянии это сделать, селениты должны быть отогнаны. Я сурово взглянул на группу троих копьеносцев, и вдруг один из них метнул в меня копьем. Оно просвистело у меня над головой и упало, я думаю, в пропасть, находившуюся позади. Я прыгнул прямо на селенита с такой же стремительностью, как копье, промчавшееся надо мною. Он пустился удирать от моего прыжка, но я его сшиб и пошел прямо по его телу; поскользнулся в его разлезшихся внутренностях и упал. Я очутился на корточках. По обе стороны виднелись голубые бока селенитов, скрывавшихся во тьме. Я отогнул со всей силы звено цепи, охватывавшей мои щиколотки, разнял ее и вскочил на ноги, держа цепь в руке. Другое копье просвистело около меня, как дротик, и я ринулся опять в темноту, из которой сейчас только выступил. Затем я вернулся вновь к Кавору, все еще стоявшему около светящегося ручейка, у его излучины, и судорожно трудившемуся над своими кандалами.
— Ступайте сюда! — крикнул я.
— Но мои руки… — отвечал он.
Однако сообразив, что я не решаюсь к нему возвращаться, потому что мои плохо рассчитанные шаги могли бы перенести меня через край бездны, он поплелся ко мне, волоча свои ноги и протягивая вперед беспомощные руки. Я тотчас схватил его цепи, чтобы освободить его от них.
— Где селениты? — пролепетал он.
— Убежали прочь, но они вернутся. Это — мстительные существа. Какой путь мы изберем?
— Пойдем по направлению света, к туннелю, а?
— Хорошо, — сказал я, и его руки были свободны.
Я встал на колени и пригнулся, работая над его ножными кандалами. Бац! Шлепнулось неизвестно что и расплескало голубоватый ручеек, обдавший нас брызгами. Где-то, вправо от нас, послышалось снова свистание и чириканье.
Я сорвал цепь с ног Кавора и сунул ее ему в руку.
— Бейте вот этим! — проговорил я и, не дожидаясь ответа, пустился огромными прыжками обратно по тому пути, которым мы явились. Я слышал шум от прыжков Кавора вслед за моими.
Мы пробежали так громадное пространство, но этот бег, как вы должны понять, был совсем нечто иное, чем на земле. На земле, если прыгнешь, то почти тотчас снова касаешься почвы; на луне же несешься по воздуху несколько секунд, прежде чем снова опустишься вниз. Несмотря на нашу отчаянную спешку, это производило как бы длинные паузы, в течение которых можно было просчитать до семи или восьми. Шаг — и вы взлетаете на воздух. Всякого рода вопросы проносятся за это время в мозгу: «Где же теперь селениты? Что они станут делать? Доберемся ли мы до туннеля? Далеко ли позади Кавор? Уж не отрезали ли они его от меня?» Затем бумс! И вот новый прыжок и новая пауза, до следующей передышки.
Я увидал вдруг селенита, бежавшего передо мною. Его ноги двигались совершенно так же, как у человека, ходящего по земле. Я увидал, как он оглянулся через плечо на меня, услыхал, как он вскрикнул и бросился в сторону, скрывшись во мраке. Мне кажется, что это был наш проводник, однако, не ручаюсь. Затем, при другом дальнем полете мелькнули каменные стены по бокам, и еще через два прыжка я уже был в туннеле и двигался, умеряя прыжки, вследствие низких сводов. Достигнув поворота, я остановился, взглянул назад и — плюх, плюх, плюх, — показался вдали Кавор, разбрызгивая при каждом прыжке струи голубоватого света. Вот он стал вырисовываться яснее и яснее и, наконец, совсем налетел на меня. Мы стояли, схватившись один за другого. Хотя на миг мы отделались от гонителей и были одни.
Оба мы страшно запыхались; говорили отрывисто, короткими фразами.
— Что нам делать?
— Спрятаться.
— Где?
— В одной из боковых пещер.
— А затем?
— Думать.
— Хорошо; шевелитесь!
Мы снова метнулись в пространство и добрались до темной пещеры, ветвящейся многими ходами. Кавор был впереди. После некоторого колебания, он выбрал темную нору, обещавшую, повидимому, хорошее убежище. Он двинулся вперед и, обертываясь ко мне, проговорил:
— Тут страшная темень.
— Ваши ноги посветят нам. Вы сплошь обрызганы светящейся жидкостью.
— Но…
Вдруг масса звуков, и в особенности звуки, напоминавшие удары гонга, приближавшиеся по главному туннелю, коснулись нашего слуха. Это было предвестием громадной погони. Мы ринулись дальше в темную боковую пещеру. Пока мы здесь мчались, наш путь озарялся лучами, исходившими от ног Кавора.
— Счастье, — пролепетал я, — что они стащили с нас сапоги, а то бы мы наполнили всю пещеру их стуком.
