Бэйта с улыбкой спросила:
— Откуда же он убежал, сэр?
Охранник повысил голос (собиралась толпа, с широко раскрытыми глазами, бормочущая, все увеличивающаяся, и потому чувство собственного достоинства у охранника возрастало в арифметической прогрессии).
— Откуда он сбежал? — повторил он с непередаваемым сарказмом. — Думаю, вы слышали о Муле.
Все бормотанье прекратилось, и Бэйта почувствовала внезапное ледяное покалывание в низу живота. Глаза клоуна смотрели только на нее — он все еще дрожал под мускулистой рукой охранника.
— А кто, — продолжал тот значительно, — этот проклятый кусок тряпья, как не сбежавший придворный шут Его Светлости? — Он хорошенько встряхнул пойманного. — Ты признаешь это, шут?
Ответом были лишь побледневшее от страха лицо клоуна да еле слышный свистящий шепот Бэйты на ухо Торану.
Торан дружелюбно приблизился к охраннику:
— Ну, ну, старина, может, ты отпустишь его хоть ненадолго. Этот паяц, которого ты держишь, танцевал для нас, но еще не на все деньги.
— Ага! — Голос охранника внезапно посерьезнел. — А вознаграждение?
— Ты получишь его, если докажешь, что это именно тот, кто тебе нужен. Ты бы отпустил его пока. Видишь ли, ты имеешь дело с гостями, а это не шутки.
— А вы имеете дело с Его Светлостью, и это будет иметь серьезные последствия для вас. — Он снова встряхнул клоуна: — Верни деньги этого человека, мерзавец.
Рука Торана сделала быстрое движение — и бластер охранника отлетел в сторону, а за ним чуть было не последовала половина его пальца. Охранник зарычал от боли и ярости. Торан решительно отпихнул его в сторону, клоун, освободившись от державшей его руки, торопливо спрятался за спину Торана.
Толпа, границы которой нельзя уже было охватить глазом, не обратила большого внимания на последние события. Некоторые вытянули шеи и, как будто под воздействием какой-то центробежной силы, решили отойти подальше от центра происходящего.
Потом последовала небольшая суматоха, и резкий приказ послышался невдалеке. Образовался коридор, по которому прошли двое, держа наготове электрические кнуты. На малиновой рубашке каждого был изображен зигзаг молнии и под ним — раскалывающаяся планета.
Темный гигант в форме лейтенанта следовал за ними — темнокожий, темноволосый и с мрачной усмешкой.
Темный заговорил с опасным спокойствием, которое показывало, что ему не надо было повышать голос, чтобы его приказы были услышаны:
— Это вы известили нас?
— Охранник, все еще держась за покалеченную руку, с перекошенным от боли лицом, пробормотал:
— Я требую компенсации, Ваше Благородие, и я обвиняю этого человека…
— Вы получите ваше вознаграждение, — ответил Лейтенант, не глядя на него. Затем кратким движением приказал своим людям: — Взять его.
Торан чувствовал, как клоун судорожно вцепился в его халат.
Он повысил голос и постарался, чтобы тот не дрожал:
— Прошу прощения, Лейтенант, но этот человек — мой.
Солдаты послушались приказа, не моргнув глазом. Один умело поднял хлыст, но резкий выкрик Лейтенанта остановил его.
Его темно-мрачное благородие быстро прошел вперед и стал перед Тораном.
— Кто вы такой?
Прозвучал ответ:
— Гражданин Фонда.
Это подействовало — по крайней мере, на толпу. Сдавленная тишина переросла в напряженное гудение. Имя Мула могло вызывать страх, но в конце концов, это было новое имя, и оно едва ли успело войти в гены, как старое слово «Фонд». Тот, что разрушил Империю, и страх перед которым правил этим участком Галактики с безжалостным деспотизмом.
Лицо Лейтенанта не дрогнуло. Он сказал:
— Вы можете засвидетельствовать личность этого человека?
— Мне сказали, что он беглец из дворца вашего лидера, но лично я о нем знаю только то, что он мой друг. Вам понадобятся очень веские аргументы, чтобы забрать его.
Из толпы послышались громкие вздохи, но Лейтенант не обратил на это никакого внимания.
— У вас имеются документы, подтверждающие ваше гражданство Фонда?
— На моем корабле.
— Вы отдаете себе отчет в том, что ваши действия противозаконны? Я ведь могу и убить вас.
— Несомненно. Но если вы застрелите гражданина Фонда, то, вероятнее всего, ваше тело пришлют в Фонд — четвертованное — как частичную компенсацию. Так поступали все другие военные правители.
Лейтенант облизнул губы. Утверждение было верным.
Он спросил:
— Ваше имя?
Торан решил воспользоваться своим преимуществом:
— На дальнейшие вопросы я буду отвечать на своем корабле. Вы можете узнать номер ячейки в Ангаре; он зарегистрирован под названием «Бэйта».
— Вы не отдадите беглеца?
— Разве что Мулу. Посылайте за ним.
Разговор перешел на шепот, и Лейтенант внезапно круто обернулся.
— Разогнать толпу, — приказал он своим людям, задохнувшись от ярости.
Электрические кнуты взлетели и опустились. Послышались вскрики, и толпа распалась и рассеялась.
Торан вышел из задумчивости только по пути к Ангару. Он произнес почти про себя:
— О, Галактика, Бэй, ну и дела! Я так перепугался…
— Да, — сказала она все еще дрожащим голосом, а в глазах светилось нечто похожее на поклонение, — это было довольно неожиданно.
— Н-да, я все еще не пойму, что произошло. Я просто стоял с бластером, которым даже пользоваться не умею толком, и разговаривал с ним. Я даже не знаю, почему я так поступил.
Он посмотрел через проход в маленьком скоростном воздушном корабле, который нес их от линии берега, на то место, где клоун Мула скорчился во сне, и добавил с раздражением:
— Это было самым трудным из того, что я когда-нибудь делал.
Лейтенант почтительно стоял перед гарнизонным Полковником. Полковник взглянул на него и сказал:
— Отлично сработано. Ты свободен.
Но Лейтенант не сразу отошел. Он мрачно заметил:
— Мул ударил в грязь лицом перед чернью, сэр. Необходимо будет предпринять дисциплинарные меры для восстановления должной атмосферы уважения.
— Эти меры уже предприняты.
Лейтенант повернулся, чтобы уйти, потом сказал почти с негодованием:
— Я готов согласиться, сэр, что приказ есть приказ, но стоять перед этим человеком с бластером и выслушивать его дерзости было самым нелегким делом за всю мою жизнь.
«Ангар» на Калгане был сооружением совершенно особенным, рожденным необходимостью помещать огромное число кораблей, прилетающих издалека, а также разместить всех прибывающих. Светлый ум, первым придумавший такой простой выход из положения, моментально стал миллионером. Его наследники — по крови или по финансам — естественно входили в число самых богатых на Калгане.
