Хокмуна потряс еще один приступ головной боли, который почти ослепил его. Калан снова увеличил мощность. Хокмун застонал, его глаза вновь затуманились. Но Дориан, защищая себя от мелькающего вокруг оружия, сумел удержать над толпой Рунный Посох.
Когда на минуту его зрение прояснилось, он увидел, что д'Аверк прорубает себе дорогу явно в определенном направлении. Хокмун понял, что друг стремится во Дворец, чтобы поскорее увидеть любимую женщину, Королеву Флану. Но, увы! Суждено ему было другое...
Каким-то образом д'Аверк все же сумел пробиться к самому Дворцу. Он проник внутрь сквозь брешь в стене, спешился у наружной лестницы и бросился к стражникам, охраняющим вход. У них были огненные копья, а у д'Аверка остался только меч. Пламя с визгом пронеслось над его головой. Он бросился наземь и перекатился в канаву, которую прорезала жидкость от пузырей Калана. Д'Аверк нашел там огненное копье и направил его на стражников, прежде чем они осознали, что произошло.
Затем д'Аверк выбрался из канавы и помчался по коридорам. Грохот его сапог эхом разносился по покоям Дворца. Он бежал, пока наконец не добрался до дверей Тронного Зала. Ему вновь пришлось воспользоваться тем же огненным копьем: д'Аверк сразил два десятка стражников, отделавшись при этом легким ожогом правого предплечья. Д'Аверк приоткрыл дверь и заглянул в Тронный Зал. Примерно в миле от дверей виднелось возвышение, где должен был находиться трон. Но разглядеть, сидит ли там Флана, он не мог. В Зале, казалось, никого больше не было.
Д'Аверк оглянулся и побежал к трону. На бегу он выкрикивал ее имя:
- Флана! Флана!...
Флана грезила, сидя на троне. Подняв взгляд, она увидела приближающегося к ней человека. Графиня услышала свое имя, подхваченное тысячекратным эхом в огромном зале:
- Флана! Флана! Флана!
Она узнала знакомый голос, но боялась поверить, думая, что это игра ее воображения...
К ней приближался человек в шлеме, сверкающем, словно начищенное до зеркального блеска серебро. Но этого человека нельзя было не узнать.
- Хьюлам? - неуверенно прошептала она. - Хьюлам д'Аверк?
- Флана. - Человек снял с себя шлем и отшвырнул его прочь; шлем покатился по полу. - Флана!
- Хьюлам. - Она поднялась с места и стала медленно спускаться к д'Аверку.
Он раскрыл ей навстречу объятия, радостно улыбаясь.
Но им было не суждено соединить руки. С галереи над ними ударил луч пламени, подобный разряду молнии, и выжег лицо д'Аверка. Он с пронзительным воплем упал на колени, а потом рухнул навзничь и умер у ног своей возлюбленной. Рыдания сотрясли ее тело.
А с галереи прозвучал самодовольный голос солдата:
- Теперь вы в безопасности, сударыня.
16. ПОСЛЕДНИЙ БОЙ
Войска Темной Империи еще наводняли город-лабиринт, и Хокмун с отчаянием заметил, что Легион Зари тает. Теперь уже, когда погибал один воин, не всегда его место занимал другой. Но воздух вокруг Хокмуна был насыщен горько-сладким запахом Рунного Посоха и заполнен его удивительными узорами.
Дориан Хокмун увидел Мелиадуса, и волна боли вновь захлестнула его мозг; в глазах вдруг потемнело, и он рухнул с лошади.
Мелиадус тоже сошел со своего черного скакуна и медленно направился к Хокмуну. Рунный Посох выпал у герцога из рук, а Меч Зари он еле удерживал.
Хокмун пошевелился и застонал. Вокруг него бушевала битва, но она, казалось, не имела к нему никакого отношения. Дориан почувствовал, что боль усиливается, открыл глаза и заметил приближающегося Мелиадуса в маске, которая своим оскалом как бы предрекала ее владельцу близкую победу. В горле у Хокмуна пересохло. Он попытался дотянуться до Рунного Посоха, что лежал на камнях мостовой.
- Ах, Хокмун, наконец-то, - мягко произнес Мелиадус. - Тебе больно, я вижу. Ты ослаб... Единственное, о чем я сожалею, так это о том, что ты не доживешь до нашей победы и не увидишь Исольду в моей власти, - Мелиадус говорил с глумливой жалостью и заботой. - Неужели ты не можешь подняться?.. Что, Камень разъедает твой мозг, скрытый за этой серебряной маской? Как ты думаешь, стоит ли мне подождать, пока он убьет тебя, или сделать это самому? Ты можешь мне ответить?.. Не хочешь ли попросить пощады?
Рука Хокмуна схватила Рунный Посох и крепко сжала его. Дориан ощутил, что в него вливаются новые силы. Энергии оказалось не так много, но по крайней мере достаточно, чтобы подняться на ноги. Он стоял согнувшись, а дыхание перемежалось тяжкими рыданиями, приглушенными шлемом. Хокмун будто в тумане увидел Мелиадуса: барон взмахнул мечом, намереваясь собственноручно лишить жизни героя Камарга.
Дориан попробовал поднять Меч Зари, но не смог.
Мелиадус на секунду заколебался:
- Так значит, ты не можешь сражаться? Ты не можешь драться! Мне тебя жаль, Хокмун. - Он протянул вперед руку. - Отдай мне этот посошок! Именно им я поклялся отомстить замку Брасс и его обитателям. И теперь моя месть почти завершена. Позволь мне забрать его, Хокмун!
Дориан, шатаясь, сделал пару шагов назад и покачал головой. Он не мог говорить из-за страшной слабости во всем теле.
- Хокмун, отдай его мне!
- Ты... не... получишь... его, - прохрипел герцог Кельнский.
- Тогда мне придется убить тебя. - Мелиадус вновь поднял меч, и в этот момент Рунный Посох вдруг вспыхнул еще ярче, и барон увидел свое отражение в сверкающем шлеме Хокмуна.
Это так поразило Мелиадуса, что он замешкался, опуская свой меч.
А Хокмун, получив новые силы от Рунного Посоха, поднял Меч Зари. Он чувствовал, что его хватит лишь на один удар, и понимал, что удар этот должен быть смертельным для противника, загипнотизированного собственным отражением.
Герцог Кельнский поднял Меч Зари и опустил его. Мелиадус издал громкий мучительный крик, когда клинок Хокмуна перебил ему предплечье и вошел прямо в сердце.
И вместе с последним вздохом из уст Мелиадуса вырвалось:
- Будь проклята эта вещь! Будь проклят этот Рунный Посох! Он принес гибель Гранбретании!
Хокмун уже ничего не слышал. Он рухнул на землю, думая, что теперь он несомненно умрет, что погибнут Исольда и Орланд Фанк, у которых совсем не осталось сил. А у Темной Империи осталось еще неисчислимое войско...
17. ПЕЧАЛЬНАЯ КОРОЛЕВА
Хокмун очнулся и с ужасом увидел над собой змеиную маску барона Калана Витальского. Дориан выпрямился, словно пружина, и рука схватилась за оружие.
Калан повернулся к стоящим рядом людям:
- Я же говорил, что смогу это сделать. И вот... мозг его восстановлен, силы к нему вернулись... А теперь, Королева Флана, я бы хотел попросить разрешения продолжить то, что я делал, когда меня прервали.
Хокмун узнал маску Цапли. Флана кивнула Калану, и тот проскользнул в соседнюю комнату, осторожно закрыв за собой дверь. К нему приблизилось несколько человек, и Дориан с радостью увидел среди них Исольду. Он заключил ее в объятия и поцеловал.
