– Почему? – простонал Витек.
– Что почему, Рикошет?
– Я убил… – пробормотал Рикошет. – Господи, какая же я мразь!
Гарик быстро осмотрел бас-гитариста. Тот не порезал руку об осколки просто каким-то чудом. Потом Гарик глянул вниз и обомлел. Осколок зеркала размером с наконечник копья воткнулся в пол рядом с его ногой. Солист «КБ» на миг отчетливо представил, что было бы, попади осколок на сантиметр левее.
– Рикошет, ляг там, – сказал Гарик, борясь с подступающей к горлу тошнотой.
Музыкант добрел до дивана и рухнул на него. Гарик едва успел сделать два шага, отделявших его от раковины, как его бурно вырвало. Подняв голову, Бабай увидел свое отражение в осколке зеркала, уцелевшем в раме. Вид у парня в зеркале был неважнецкий.
– Вот ДК и обновили, – пробормотал Гарик, пустил воду и умылся.
Он прошел к Рикошету. Музыкант стоял на диване на четвереньках, лицом к двери, уткнувшись лбом в подлокотник. Одной рукой Рикошет держался за грудь. У Гарика задрожали губы, когда он увидел это. Гарик понял наконец, что такое с Витьком. Бабай, ломая ногти, выдернул шпингалеты на окне и распахнул его.
– Тебе нельзя сейчас выступать, Рикошет, – ломающимся голосом сказал он.
– Ерунда, – пробормотал тот. – Грудь вот только что-то сдавило, но это сейчас пройдет…
– Лежи здесь, – сказал Бабай. – Не вставай и вообще не двигайся, понял? Я сейчас!
Он чуть не захлопнул дверь, но вовремя сообразил, что этого делать нельзя. Гарик чуть не бегом подошел к шкафу, рывком распахнул стеклянную дверцу и вытащил самую крупную фигурку. Это оказался Змей Горыныч. По замыслу юного скульптора, дракон должен был быть трехголовым, но одна из голов, центральная, отвалилась – видимо, в глину попал пузырек воздуха – и от нее остался лишь неровный скол.
* * *
Рита нашла Вику в туалете, когда уже начала беспокоиться по поводу долгого отсутствия подруги. Секунду она смотрела на растерзанную, всхлипывающую на полу около умывальника Вику, на алые пятна, которыми было покрыто все – пол вокруг, фаянсовая чаша раковины, зеркало и стены. Глаза Риты сузились, превратившись в две крохотные щелочки. Она подошла к Вике и рывком поставила ее на ноги.
– Рита… – безобразно растягивая рот, прорыдала та.
По лицу Вики двумя черными полосами стекала тушь. Рита мельком вспомнилась другая девочка, кажется, какая-то Катина родственница, которая прибежала к их столу в ТХМе в таком же виде. Господи, как же давно это было…
– Ну, успокойся, Вика, все уже хорошо…. – сказала Рита. – Давай умоемся.
Рита пустила воду, и Вика, содрогаясь от рыданий, склонилась над умывальником.
– Я тебе книгу принесла, – пробормотала Вика. Рита заметила книжку на полочке под зеркалом. Мягкую обложку украшало грязно-бурое пятно, бумага покоробилась от мокрых пятен.
– Спасибо, – сказала Рита.
Вика, хлюпая носом, пыталась вытереть лицо рукой. Рита огляделась, оторвала бумажное полотенце из круглого держателя, и вытерла подругу. Бросила изгаженный бумажный лоскут в ведро, отмотала еще от полотенца. Затем опустилась на корточки и осторожно стала вытирать ноги Вики. Та стояла, не двигаясь, только сильно вздрогнула, когда рука Риты поднялась выше колен. Рита приподняла край юбки и увидела, что на Вике нет трусов.
Кто-то зашел в туалет, громко ойкнул и поспешно закрылся в кабинке.
– У тебя запасных трусов нет в «газоне»? – спросила Рита, поднимаясь. – Я принесу, ты скажи где.
Вика покачала головой и вытащила из топика смятую синюю тряпочку. Рита увидела, что трусы разорваны. Но, впрочем, для этой модели это было не страшно. Рита ловко одела трусы на подругу и завязала разорванные тесемочки на бедре. Затем оправила юбку.
– Это Грин? – очень спокойным голосом спросила Рита.
И тут Вика разрыдалась снова, так отчаянно, по-детски, что у Риты от ярости аж сдавило в груди. Тем более неожиданно и дико прозвучали для нее слова подруги:
– Сережа…. Он меня не любиии-иит… А-ааа!
Кто-то вскрикнул за их спинами. Рита обернулась и увидела вошедшую Катю. Та несколько озадаченно рассматривала заляпанный кровью туалет. Увидев, как изменилось лицо подруги солиста «Акафиста» при этих словах Вики, Рита невольно выдвинулась вперед. Катя сжала руки в кулаки так, что хрустнули костяшки, и сказала:
– Ну да, он меня любит.
Катя посмотрела на Вику тяжелым взглядом. Губы «официальной» подруги солиста «Акафиста» подрагивали.
– Да только мне от этого сейчас ничуть не лучше, чем тебе, – заключила Катя.
– Ну зачем ты так, – сказала Рита тихо. – Сергей, насколько я понимаю, всегда таким бабником был, ты уже, наверно, привыкла…
Катя горько усмехнулась и покачала головой.
– Нифига невозможно привыкнуть, – сказала она. – Да, кстати, а Грин-то знает?
Рита обернулась. Вика кивнула, и опять уголки ее губ поползли в разные стороны, открывая огромную рану рта.
– Он меня прогна-аа-ал....
– Где он сам?
– Не зна-аа-аюю-ууу…
– В баре Ромы нет, – сказала Рита. – Там вообще никого из наших не осталось.
– Позвони ему, – сказала Катя.
Рита достала мобильник из сумочки. Гарик советовал ей носить телефон на груди, на ремешке, но девушка где-то услышала, что излучение мобильника способствует возникновению рака. Так что только из-за мобильника Рита и носила с собой эту крохотную «плетеную» сумочку, писк нынешнего сезона. Да в нее больше ничего не и помещалось. Ну, разве ключи еще. Рита набрала номер. Вика всхлипнула. Катя подняла руку и детским жестом погрозила ей пальцем. Отблеск лампы под потолком сверкнул в ее огромном перстне, ударил в глаза Вике, и Вику кольнуло неприятное предчувствие. Девушка сжалась и закрыла голову руками.
– Рома? – сказала Рита. – Слушай, а ты где?
Ответ был кратким. Она отняла трубу от уха. Вид у Риты был ошарашенный.
– Рома на вокзале, – ответила девушка на взгляд Кати.
Катя взглянула на часы.
– Так, – сказала Катя. – Позвони Сергею. Пусть ловит машину и найдет в «газоне» Викины вещи. Мы сейчас выйдем. Или лучше дай, я сама позвоню.
Она запнулась.
– Черт, – сказала Катя, глядя на Риту. – У тебя ведь номер, наверно, хиришский? Тебе это очень дорого будет, да?
И снова вспомнился Рите вечер под Рождество и туалет в ТХМе.
– У меня роуминг, – сказала Рита и протянула Кате свой телефон.
* * *
Старуха-гардеробщица неприязненно посмотрела на Гарика.
– У вас есть валидол? – повторил тот. – Пожалуйста, дайте хоть пару таблеток. Там человеку очень плохо…
Бабулька пожевала сухими губами.
– Сначала жрут дрянь всякую, – сказала она. – А потом валидола просют…
Гарик встал на колени, прямо на заплеванный, забросанный лузгой от семечек и окурками пол.
