Он в отчаянии. Что делать? Как помочь несчастным?
Они тем временем заметили Райна и принялись стучать в иллюминатор и по обшивке корабля, требуя, чтобы он впустил их внутрь. Райн услышал, как под их пальцами заскрежетал металлический корпус, и в ужасе закричал:
— Остановитесь! Несчастные безумцы! Вы же уничтожите корабль! Ступайте к шлюзовой камере. Я встречу вас там!
Но они уже проломили дыру и в облаке ледяных игл ввалились в рубку. Он успел лишь прохрипеть: «Вы сгубили экспедицию…» и упал замертво.
Он очнулся на полу рубки. Со стоном повернув голову, он увидел возле левой руки — с закатанным рукавом рубашки — пустую ампулу из-под продитола, а под щекой — сложенную куртку. Еще один взгляд — на хронометр — помог сориентироваться во времени. Утро. Постепенно он вспомнил, что случилось здесь накануне, и удивился собственному самообладанию: значит, все-таки успел сделать инъекцию, чтобы снять наваждение.
Внезапно он чуть не подпрыгнул от неожиданности — возле него раздался спокойный, ничуть не изменившийся за это время голос брата:
— Пришел в себя? Вот и хорошо. Как ты себя чувствуешь?
Райн поднял глаза в направлении голоса — так и есть, Джон. Брат ласково усмехнулся и протянул лежащему руку:
— Вставай, бедолага!
Райн все еще не может прийти в себя от удивления.
— Как тебе удалось проснуться, братишка? Вот это сюрприз!
— Скорее всего, это сделал компьютер. В его программе, вероятно, заложена такая возможность — на случай каких-нибудь непредвиденных обстоятельств. Современная техника все-таки! Ты не представляешь, как я рад! Только теперь я понял, насколько неразумно поступил, взвалив все на себя одного! Самонадеянный осел! Я даже не предполагал, насколько велико перенапряжение…
— Да не переживай ты так! Если хочешь, можешь даже отдохнуть в анабиозе. Я тут управлюсь…
Но Райн поспешно прервал его:
— Я не до такой степени плох, Джон. Поверь. Просто срыв от длительного одиночества. А теперь, когда ты рядом, есть с кем разделить его, да заодно и поделиться заботами. Никогда бы не подумал, что одиночество так чудовищно…
— Он слегка поежился и с трудом удержался от желания оглянуться.
— Безусловно, — кивнул Джон. Он произнес это слово с таким чувством, как будто сам пережил нечто подобное, а потом, желая по-видимому сгладить излишнюю серьезность, добавил: — Не мешало бы свечку поставить во здравие аварийной системы!
— Аминь, — рассмеялся Райн.
Ах, как было бы прекрасно, если бы вместо Джона проснулась Джанет, подумалось Райну. Он отогнал эту приятную мысль: конечно, Джон парень неразговорчивый, но пользы для дела от него значительно больше, хотя…
Стоя за спиной Джона, Райн понаблюдал, как тот умело провел контроль одного из датчиков. Джон полуобернулся к брату и мягко проговорил:
— Тебе, пожалуй, лучше прилечь. Не беспокойся — я управлюсь.
Предвкушая отдых, Райн взмахом руки попрощался со «сменщиком» и отправился в жилой отсек.
Он удобно устроился в постели и еще раз порадовался тому, что одна доза продитола надежно избавила его от галлюцинаций. Однако присутствие Джона вызывало некоторую тревогу.
Райн не знал, догадывался ли Джон о его связи с Джанет. Скупой на слова и несклонный к внешнему проявлению чувств, тот вполне мог затаить обиду, а потом неожиданно проявить ее. Следовало держать ухо востро.
Ему вдруг вспомнилась давняя история, связанная с дочерью Карсона, Сарой…
В свое время и Карсон, и Райн начали постигать азы бизнеса в компании «Игрушки Сондерса». Изучив тонкости профессии, они отделились от нее, образовав свои фирмы — «Игрушки Райна» и «Свет Луны» — и с тех пор стали конкурентами на рынке сбыта своей продукции. Сохранив прежние приятельские отношения, они часто встречались за совместными трапезами, пока этот обычай не канул в Лету. Позже они стали ограничиваться беседами по видеотелефону, но от этого их отношения не стали менее теплыми.
Когда на политической сцене появились Патриоты, Карсон превратился в ярого сторонника нового движения, и с тех пор их встречи приняли эпизодический характер. Однако со временем прагматизм Райна тоже привел его в стан Патриотов, и теперь он чаще виделся с товарищем по партии, хотя больше и не испытывал к нему истинно товарищеских чувств. Чаще всего эти встречи случались на каком-нибудь мероприятии, устроенном Патриотами. И однажды на одном из митингов Карсон появился вместе с дочерью.
За время знакомства с Карсоном маленькая Сара превратилась в яркую красавицу и к двадцати двум годам покорила уже не одно мужское сердце.
В тот период между Райном и Джозефиной «пробежала черная кошка»: нервы Джозефины не выдержали постоянной тревоги за детей и общей непредсказуемости жизни, и она постоянно находилась под воздействием успокоительных средств; а Райна доконали неприятности с фирмой, над которой — как дамоклов меч — повисла угроза экспроприации. Все это, конечно, не способствовало ладу в семье. Именно тогда и появилась Сара.
Однако инициатива более тесного знакомства принадлежала не Райну, а энергичной Саре: она постаралась очаровать старого знакомого отца с первой же встречи.
Местом их свиданий стала недостроенная гостиница, где за чисто номинальную стоимость Райн снимал многокомнатный номер: в то время гостиницы пустовали, поскольку далеко не каждый рисковал — без крайней необходимости — покидать родные стены.
С появлением Сары от депрессии не осталось и следа: в плотских утехах она оказалась пылкой и ненасытной партнершей. Теперь Райну было не до уныния — только бы удалось урвать днем часок-другой для сна.
Свое отсутствие дома он оправдывал необходимостью посещать все мероприятия Патриотов и иногда в самом деле появлялся там в обществе Сары и ее отца.
Через некоторое время Карсон расплевался с Патриотами и стал основателем собственной партии так называемых пустотников, основная идея которой заключалась в том, что Земля не шар, а воздушный пузырь внутри некой тверди. Человечество, по мнению Карсона, обитало не на поверхности сферы, а — напротив того — внутри нее.
Как ни забавно, но ему удалось завербовать порядочное число последователей, разделявших с ним веру в Пустотелую Землю. Сара по-прежнему сопровождала отца на сборища, ссылаясь, правда, не на его слабую голову, а на больное сердце.
Спустя некоторое время «пустотник» Карсон возненавидел Патриота Райна, увидев в нем врага прогрессивных идей новой партии. Это Сара — в перерывах между ласками — и сообщила Райну, добавив:
