Дельгадо вздрогнул.
— Все в порядке, — напомнил ему Валентайн. — Он только блефует. Он хочет обмануть нас. Мы должны поверить, что он знает все.
Мюррей чуть было не улыбнулся, соглашаясь. Но он своевременно овладел собой, потом спросил себя, почему Хитер так долго не возвращается вместе с Сэмом Близзардом?
— Вы допустили решающую ошибку, — сказал он обоим мужчинам, чтобы как-то сократить время ожидания. — Вы ничего обо мне не знаете. Вы так привыкли к вашим детекторам, магнитофонам и другим приборам, что забыли о том, чего можно достичь при помощи обычного здорового разума человека. Дельгадо обманул Сэма Близзарда, но я никогда не позволю себя обмануть. Мне уже давно стало ясно, что дело здесь вовсе не в пьесе. Оно только в том, чтобы подкупить остальных.
— Но тот кто ложится с молодой девушкой в постель, разве не подкупает ее, а? — саркастически заметил Валентайн.
— Это только ловушка для вас и Дельгадо, — объяснил ему Мюррей. — И вы, как я вижу, тоже попались в нее.
Позади него в дверь постучали. Его напряжение спало.
— Теперь у вас будет возможность объяснить все, — сказал Мюррей.
Он открыл дверь.
— Сюда, ко мне, Хитер.
Она вошла, но не добровольно. Мюррей тоже рассчитывал на то, что ее будет сопровождать Сэм Близзард, поэтому он в первое мгновение не обратил внимания на то, что произошло в действительности. Он так сильно испугался, что его внимание на несколько минут было парализовано, и Валентайн использовал эту возможность.
Мюррей не знал, чем тот ударил его, возможно, ящичком, который он так быстро спрятал.
Прежде чем Мюррей упал на пол, он еще успел увидеть, что одетый в черное слуга, имени которого он не знал, одной рукой заломил руки Хитер ей за спину, а другой зажал ей рот. Потом он ударился об пол. Он потерял сознание только на короткое время, но когда он очнулся, он больше не способен был пошевелиться.
— Я хотел сменить ленту Близзарда, — сказал «слуга», — когда к двери подошла девушка. Я сымитировал голос Близзарда и пригласил ее войти. Она еще у двери сказала, что хочет, чтобы я взял ее с собой.
— Великолепно, Уолтер, — похвалил его Валентайн, — это сбережет нам много усилий.
— Но что же нам теперь делать?
Дельгадо, очевидно, все еще не мог преодолеть свой шок.
— Валентайн, ты сам мне говорил, что Дуглас обещал своему другу завтра утром уехать отсюда.
— Я знаю.
Валентайн нетерпеливо отмахнулся.
— По моему мнению, мы не должны позволять ему убежать отсюда. Мы должны обнаружить, откуда он получил информацию. У вас все в порядке, Уолтер?
— Да, насколько мне известно. Близзард же был единственным, кто должен был получить новую ленту?
— Верно, но теперь это не так уж и срочно. Мы с ним кое-что просмотрели. Однако, теперь уже слишком поздно. Мануэль!
— Да? — поколебавшись, спросил Дельгадо.
— Ты сейчас же возьмешься за работу и изготовишь ленту для девушки. Сначала должен быть установлен стиратель, чтобы она, наконец, прекратила перерезать триплем, идущий от магнитофона. Уолтер, ты дашь им обоим снотворное. До завтра импульс должен быть закреплен.
— Это не опасно? — вмешался Уолтер. — Это может изменить всю личность человека.
— Импульс не нужно удерживать слишком долго. Кроме того, у нас сильные затруднения. Я вернусь к тебе, Мануэль, как только закончу свой обход, и помогу тебе изготовить ленту для Дугласа. Мы найти убедительное объяснение того, почему он остается здесь. Давайте, за работу!
Дверь открылась и снова закрылась.
Мюррей попытался привести в порядок свои мысли. Слова «триплем» и «конц-лента» ничего для него не значили, он только предполагал, что эти люди были в состоянии почти безгранично влиять на человеческий мозг.
— Что, собственно, происходит? — спросил Уолтер, когда дверь за Дельгадо закрылась.
Валентайн описал ему события последних часов, потом добавил:
— Кто-то, должно быть, был неосторожен, это я показал Дельгадо. Дуглас не в коем случае не блефует. Он кое-что разузнал. У нас много работы, если мы хотим стереть его воспоминания, которые когда-нибудь снова могут выплыть на поверхность. Ну, мы должны это сделать, если хотим сохранить весь наш проект. Помоги мне положить его на постель, вероятно, он снова вытащил триплем из кровати, но это ничего не значит. У меня с собой кондиционер, и он, может быть, еще действует, хотя я ударил им Дугласа по голове.
Мюррей собрал все силы, вытащил руку и нащупал первый же предмет, находившийся в пределах его досягаемости. Когда оба человека нагнулись над ним, чтобы поднять его на кровать, он со всей силой рванул этот предмет и почувствовал, что он поддался.
— Проклятье, я думал, что он без сознания, — равнодушно сказал Валентайн. — Этот старый пьяница чрезвычайно вынослив, не так ли?
Его нога наступила на рот Мюррея, и Мюррей выпустил кабель телевизора, за который он тянул. Может быть, он снова что-нибудь повредил. Он не мог надеяться на это, но если он верно понял замечание Валентайна, это, может быть, была его последняя возможность сделать что-нибудь по своей воле.
— Минутку, — услышал он голос Уолтера. — Сегодня нет даже катушек магнитофона.
— Вероятно, он снова выкинул их в окно. Валентайн вздохнул.
— Лучше возьми сейчас новые катушки у Мануэля. Мне нужна сравнительно долгая запись от Мануэля, прежде чем я начну стирать его воспоминания.
— Будет сделано.
Уолтер пошел к двери.
Мюррей попытался собрать все свои силы.
Если он сможет вскочить, когда Валентайн останется в комнате один…
— Что-то не в порядке? — резко спросил Валентайн.
— Да, — громко ответил Уолтер. — Я что-то чувствую. Дым!
— Пожар? — боязливо осведомился Валентайн. — Взгляни в комнату номер 13!
Дверь отворилась, потом Уолтер испуганно воскликнул:
— Настоящий ад! Дуглас, должно быть, устроил короткое замыкание. Я же говорил Мануэлю, что он…
— Оставь это! Разбуди Виктора! Эти дома горят как коробки со спичками!
— Но что…
— Другие пусть сами решают, как им быть! Во всяком случае, у меня нет никакого желания оставаться в доме и заживо поджариться тут! Еще раз проклятье! Вон с дороги!
Теперь и Мюррей почувствовал, что где-то горит резина. Этот запах поднял его на ноги. Комната вращалась перед его глазами, и он вынужден был ухватиться за постель.
Потом он увидел Хитер, скорчившуюся в кресле у окна. Половины рукава ее халата не было, он затыкал ее рот. Ее руки были связаны галстуком Мюррея, а щиколотки ее ног были стянуты ремнем. Хитер топала ногами, словно хотела обратить на себя внимание, потому что он не подошел к ней сразу же. Мюррей все еще искал свой перочинный нож. Когда он, наконец, нашел его, он перерезал ей путы и помог ей встать на ноги.
