Полина выпорхнула из служебной «Капибары», взбежала по ступенькам на крыльцо, чмокнула Анатолия в губы и вошла в дом.
— Вот это да! — воскликнула она. — Герб «черного леопарда»! Мы его будем топтать ногами, ха-ха!
Анатолий поморщился. Приятно, конечно, что опасения не оправдались, но не до такой же степени!
— А это тот самый генерал? — спросила Полина, указав пальцем на портрет на стене. — А вот и его жена, тоже симпатяга. Где она сейчас?
— Там же, где и он, — мрачно ответил Анатолий.
— Ой! Бедняжка. А где здесь спальня?
Анатолий показал Полине спальню, и они тут же использовали ее по прямому назначению. А потом они выпили по чуть-чуть амброзии и Анатолий подумал, что Полина, несмотря на весь свой цинизм, все-таки замечательная женщина. А когда вечер стал плавно переходить в ночь, Анатолий предложил ей переехать к нему.
— Без проблем, — сказала Полина. — Считай, что я уже здесь.
— Навсегда?
— Если и не навсегда, то надолго. И даже не думай от меня избавиться!
7
Хируки Мусусимару встречался с господином Али Мубареком, главным юристом корпорации «Хэви Метал Май-нерз». Если бы об этой встрече пронюхали журналисты, она бы стала главной сенсацией сезона — никогда еще такие высокопоставленные чиновники компаний-конкурентов не встречались лично.
Встреча состоялась на нейтральной территории, в небольшом тихом ресторанчике на окраине Колизея. Зал ресторана был пуст, только за двумя длинными столами по обе стороны от входа сидели и напряженно смотрели друг на друга две группы телохранителей, да еще в центре зала за небольшим столиком, посреди которого стоял генератор радиошума, сидели двое.
— Интересный отчет, — сказал Али Мубарек. — У вас отличные оперативники, господин Мусусимару, они великолепно поработали. Так точно восстановить всю картину по таким незначительным следам… Примите мои искренние поздравления.
— Это правда? — спросил Хируки, — На Деметру действительно ведет подпространственный тоннель?
— Может, и ведет, — пожал плечами Али, — а может, и нет. Что вы хотите делать с этой информацией?
— Для начала получить от вас необходимые комментарии.
— А если их не будет?
— Тогда эта информация уйдет к генералу Комбсу.
— А если вы получите кое-что взамен?
— Что?
— Деньги, например.
От такого ответа Хируки почувствовал большое разочарование.
— Будьте серьезнее, — сказал он. — Эта информация стоит миллиарды, столько вы никогда не заплатите.
— Сразу — нет, а если частями… скажем, один миллион в месяц…
— Несерьезно.
— Два миллиона.
— Вы не понимаете. Я не могу сохранить эту информацию только для личного пользования. У меня есть долг перед компанией…
— И несколько подчиненных, которые собирали для вас эти данные. Если вы ничего не доложите руководству, то доложат они. Скажите мне, кто еще посвящен в тайну, и мы все уладим.
— Я не предаю друзей.
— Жаль. Знаете, господин Мусусимару, мне очень жаль, что вы не попали на Деметру до того, как все началось. Вы принесли бы гораздо больше пользы, чем тот, кто сейчас занимает место, которое могли занять вы. Жаль, что ваша вакансия уже занята.
— На Деметре сейчас мой сын.
— Да? Ну и ну! Я обязательно постараюсь выяснить, что с ним, и при первой же возможности вам сообщу.
— Его можно вернуть сюда?
— Нет. Если вернуть его на Гефест, то все узнают, что с Деметрой есть связь. Я все выясню и расскажу вам, это самое большое, что я могу сделать для вас. Вот мое последнее предложение. Три миллиона в месяц вам плюс по сто тысяч всем остальным, посвященным в тайну.
Хируки начал злиться.
— Вы зря стараетесь меня подкупить, — сказал он. — Если хотите откупиться, откупайтесь от всей компании. Али задумчиво почесал голову, после чего спросил:
— Как насчет контракта на комплектующие для термоядерного реактора?
— Мощность?
— Мегаватт десять.
— Сколько?!
— Мегаватт десять, можно немного больше. Нужны только комплектующие, собирать его будут уже там. Возьметесь?
— Корпус активной зоны тоже входит в заказ?
— Конечно.
. — Тогда придется делать индивидуальный проект, корпус ведь должен быть разборным.
— Конечно.
— Это будет стоить вашей компании колоссальных денег.
— Да.
— Вас это не пугает?
— Меня это даже радует. У нас исчерпаны почти все скрытые каналы доставки комплектующих, такой большой проект нашей компании не осилить. Полагаю, вам не нужно объяснять, что все должно остаться в тайне?
— Не нужно. Но от физиков и инженеров все скрыть не удастся.
— Придумайте какую-нибудь легенду. Например, космическая разведка вдруг открыла новую перспективную планету, официально об этом еще не объявляли, но скоро объявят, а- пока нужно спроектировать реактор.
— Мне потребуется информация о параметрах портала на Деметру. Грузоподъемность капсулы, диаметр тоннелей…
— Вы получите всю информацию.
— Хорошо.
— Мы договорились?
— Договорились. Не забудьте про моего сына.
— Конечно, господин Мусусимару. Я все выясню и передам вам полную информацию при первой же возможности.
С этими словами Али выключил глушилку и спрятал ее в карман. Хируки и Али встали из-за стола и пожали друг другу руки. Телохранители облегченно вздохнули — все кончилось хорошо.
8
Печаль стала привычной и неотъемлемой составляющей жизни Джона Рамиреса. За считанные дни он разительно изменился, его широкое лицо больше не озаряла улыбка, он ходил сгорбившись, смотрел в пол и от него постоянно пахло то алкоголем, то амброзией. Миштич Вананд стал на него косо поглядывать, но впрямую ничего не говорил — все равно в роли телевизионного проповедника Рамиреса заменить некем. Встречи с простыми людьми как-то сами собой прекратились. В самом деле, зачем простым людям общаться с вечно пьяным идеологом революции?
Однажды, когда Рамирес разбирал почтовый ящик, он наткнулся на письмо, которое сразу привлекло его внимание. Отправителем значился некий Доброжелатель, обратный адрес отсутствовал, даже странно, что спам-фильтр позволил этому письму попасть в почтовый ящик. Тема письма гласила «Личное дело Полины Бочкиной».
Рамирес на всякий случай проверил письмо антивирусом, но не обнаружил ничего опасного. Тогда он открыл письмо.
Никаких приветствий в письме не было. Никакой вводной части тоже не было, сразу начинался текст. Его было довольно много. Рамирес перелистнул экран раз-другой и почувствовал, как у него защемило сердце. Кажется, он снова проявил себя законченным идиотом.
