— У вас есть какие-то мысли по этому поводу? — спросил полицейский.
— Я пока не знаю, — ответил Мак. — Я хочу проверить кое-что.
— Хорошо, мы отвезем вас.
Через минуту Айвен сидел в полицейской машине, которая везла его в больницу. Айвен еще раз попросил посмотреть фотографии. Во всех трех случаях тела девочек были изуродованы. Выворочены внутренности и покалечены руки, которыми девочки, видимо, пытались защищаться. На них нельзя были смотреть без боли.
— В какое время и где это происходило? — спросил он.
— Каждый раз поздно вечером, на улицах, когда не было никаких свидетелей. В одном из случаев был свидетель, который видел фургон на улице, но не ясно, было это до или после убийства. Свидетель не помнит времени.
Айвен больше ничего не спрашивал. У него были лишь две версии. Либо кто-то изображал из себя льва, может, в маске зверя, либо это действительно настоящий лев, которого кто-то вывозил на улицы. Во втором случае фургон был зацепкой, потому что именно в нем могли возить зверя.
Машина приехала в больницу. Айвена проводили к палате девочки. Ее мать в этот момент была около палаты. Она увидела Айвена и вскочив с криками набросилась на него.
— Убийца! — кричала она в истерике. Двое полицейских, которые сопровождали Айвена, оттащили ее и пытались успокоить.
Появились врачи. Они несколько косо смотрели на Лайонса, появившегося около палаты с пострадавшей. Матери девочки ввели успокаивающее средство, и через минуту она перестала кричать и вырываться.
Айвен взглянул на девочку через окно в двери. Она вся была в бинтах. Лицо, тело, руки.
— В каком она состоянии? — спросил Мак у врача, который оказался рядом. Айвен чувствовал, что человек не хотел отвечать. Врач был под воздействием факта преступления, в котором участвовал лев, и испытывал неприязнь к Лайонсу.
Но он не мог ни в чем его обвинить.
— Сейчас состояние стабильное. Она сильно пострадала, — ответил он. — Девочка осталась без правой руки, а левая парализована. Множество ран на груди и лице. Ее спасло металлическое кольцо, которое было на шее в момент нападения.
— Как ее зовут? — спросил Мак.
— Татьяна, но вы не должны входить, — сказал врач.
— Я только хотел узнать, — ответил Айвен, глядя на девочку. Она спала. Из-за бинтов на голове почти половина ее лица была скрыта, вместе с одним глазом.
Айвен некоторое время смотрел на нее, а затем пошел обратно. Мать девочки проводила его сверкающими глазами. Айвен чувствовал, что говорить ей что-либо в этот момент нельзя.
— Зачем вы приходили сюда? — спросил врач, нервы которого тоже были на пределе.
— У меня четыре дочери, доктор, — ответил ему Мак, решив не объяснять самых элементарных вещей. Врач остановился, а Айвен в сопровождении двух полицейских покинул больницу.
— Что вы скажете? — спросил полицейский.
— Мне сложно что-либо сказать, — ответил Мак. — Видимо, это был настоящий лев.
— Настоящий? Вы думаете это был Лев-хранитель?
— Я не думаю, что это был он, — ответил Мак. — Я считаю, что это были действия какого-то психически ненормального маньяка, который использовал для преступления зверя.
Вернувшись домой, Айвен обнаружил около него толпу людей, которые выкрикивали обвинения в убийствах и требования наказания Лайонсов. Полиция пыталась оттеснить людей. Айвен, выходя из машины, оказался под градом ругательств, выкрикиваемых в его адрес.
Дети уже вернулись из школы и сидели дома, не выходя на улицу. Дом осаждали журналисты и телерепортеры.
— До чего же все люди неблагодарны, — проговорила Эмма, когда Айвен оказался дома.
— Это не все люди, Эмма. — ответил Мак. — Те, кто собрался здесь, ослеплены ненавистью. Им кажется, что они правы. Но в действительности они не знают, что происходит.
— Но как же можно обвинять человека после того, как он столько сделал для всех? — снова говорила она.
— Может, кому-то я помешал, — сказал Айвен.
— Кому это? — спросила Эмма.
Раздался звон стекла. В окно влетел камень и упал на пол.
— Надо уйти подальше в дом, — сказал Мак. — Пойдемте все наверх.
Все поднялись, а Айвен остался, потому что к дому вновь шла полиция. Айвен открыл дверь, не дожидаясь, когда они позвонят.
— Появились новые факты, мистер Лайонс. — Айвену вручили газету, в которой было письмо подписанное Львом-хранителем.
В нем были угрозы расправы над всеми выступавшими и требования разойтись. Это уже был новый виток. Кто-то играл Льва-хранителя.
— Вы узнали, откуда это письмо? — спросил Мак.
— Ничего неизвестно. Его доставил в редакцию какой-то мальчишка. Когда же стало ясно, от кого оно, пацана уже не было.
— Надо что-то предпринимать, — сказал второй полицейский. — Настоящий он или нет, эта статья просто взбесила людей. Нам трудно их сдерживать. Кто-то кидает камни с помощью какого-то приспособления, и они долетают до дома. Боюсь, что дело может дойти до применения огнестрельного оружия.
Вновь послышался удар. На этот раз стекло вылетело на другом этаже. Айвен сразу же пошел наверх. Все находились в небольшой комнате без окон.
И опять удар выбил какое-то стекло.
— В конце концов, вы можете что-нибудь сделать? — не выдержав, проговорил Айвен.
— Мы делаем все возможное, мистер Лайонс, — ответил ему полицейский. — Скоро должно прибыть подкрепление.
Айвен сел. Он хотел что-нибудь сделать, но не мог ничего придумать. Любое появление льва на этот раз привело бы к еще худшим последствиям. Он уже знал одно из действий, которое должен совершить, но для этого надо было дождаться ночи.
Вскоре появились специализированные подразделения полиции, которые очистили улицу перед домом от разъяренной толпы. Полиция покинула дом, но вокруг все было окружено, и ни один человек не мог пройти через оцепление.
Наступила ночь. Было трудно кому-либо уснуть, и все сидели в одной комнате, изредка переговариваясь. Ужин остался почти не тронутым. И, наконец, настал момент действий. Все легли спать.
В дом пришли двое охранников, которые предложили свою помощь. Айвен оставил их внизу, показав, где можно взять что-нибудь перекусить, а сам ушел наверх.
Он лег, как обычно, и, передав Авурр управление своим телом, вышел в энергетической фазе. Никто не мог видеть молниеносных движений Айвена.
Он вылетел из дома и направился в больницу, где была пострадавшая девочка. В ее палате никого не было. В коридоре находилась только одна сиделка, и Мак появился около пострадавшей. Она спала.
— Проснись, Татьяна, — тихим голосом произнес он и направил полевое воздействие, от которого она проснулась.
