Я тоже так думаю. Может быть, достаточно говорить на эту тему? Но… она не может видеть моего лица, так как же она прочла мои мысли?
Я же репортер, черт подери! И я отлично знаю, как следить за выражением лица, как это умеет делать любой политикан или игрок в покер. Но они засунули меня в этот серебряный баллон, сперва ведут себя со мной весьма любезно, а потом неожиданно ставят меня в неловкое положение своими вопросами. А ведь меня никто не учил контролировать мышцы ног, черт подери!
* * *
— Джойс, это очень важно. Что вы им рассказали? — спросил Реннер.
— Совершенно ничего, — ответила она со смехом. — Послушайте, вам не надо постоянно спрашивать меня. Я все записала на пленку. Вот, пожалуйста.
— Спасибо. Блейн, давайте-ка взглянем на это.
Голоса были идентичны: голос Джойс Трухильо, узнаваемый всей Империей. Единственным способом различить собеседников можно было только по контексту. Вот эти слова, например, произнес чужак: «Ему известны кое-какие секреты, и некоторые из них ужасны».
— Как вы думаете, что она имела в виду? — спросил Реннер.
Хрис Блейн сдвинул брови.
— Не знаю. Но, судя по контексту, сразу после этого Евдокс спросила, не разрабатываются ли в Институте методы уничтожения мошкитов. Если я правильно ее понял… жаль, что Евдокс почти что нет на кинопленке…
— Но я не могла ее снимать…
— Да, конечно. А теперь, если я правильно понял эту запись, Евдокс убеждена, что Джойс не считает, что в Институте изучаются инстинкты мошкитов, однако это делает подозрительным все остальное.
— И все же, мы можем с этим что-нибудь сделать?
— Я думаю. У меня есть несколько обычных записей о работе Института; в основном это — своего рода рекламный материал, однако это может помочь. Мы отдадим эти записи Евдокс.
— Давайте-ка лучше сперва их просмотрим еще раз.
— Сэр, я уже их просмотрел. И очень внимательно. Там нет ничего касательно Империи, чего бы они уже не знали. Я просмотрел их на тот случай, если в чем-то ошибся, но теперь я убежден…
— Лады. Это разумно. У вас есть еще что-нибудь?
— Только послание к Вейглу. Оно будет отправлено тотчас же, как только Ист-Индия выразит желание его доставить.
* * *
— А теперь сделаем вот что, — произнес Хрис Блейн, взяв специальный куб для послания. — Тут все данные о прыжковой точке Олдерсона, которые мы смогли разыскать, включая материалы из Александрийской Библиотеки. Так что у адмирала не возникнет никаких проблем в обнаружении новой прыжковой точки Безумного Эдди. Теперь ваша очередь, капитан. Помните, напирайте на долг! И еще; это нельзя откладывать в долгий ящик.
Реннер взял куб.
— Благодарю вас. А сейчас мне надо побыть одному. Я скоро буду. — Он подождал, пока остальные уйдут, после чего вставил куб в записывающее устройство и приступил к диктовке.
— Такова ситуация, как мы ее видим, — заключил он. — Мошкиты окончательно созрели для альянса. Разумеется, это связано с определенным риском, но нам уже никогда не представится лучшей возможности.
— Мне не верится, что у нас есть сила, чтобы уничтожить мошкитов, — продолжал Реннер. — Их слишком много, и у них огромное количество независимых семей, разбросанных по астероидам, спутникам и кометам.
Он несколько секунд помолчал и начал диктовать вновь:
— Мы не можем уничтожить их, и мы никогда не рассчитывали, что придется поддерживать Блокаду навеки, а теперь мы нуждаемся в двух Блокадах. По моему мнению, нам лучше попытаться вступить с ними в альянс, используя Червя Безумного Эдди как вспомогательное средство для контроля над рождаемостью мошкитов. Конечно, нам не известно, какова будет реакция мошкитов на червя, и мы не узнаем об этом в течение следующих сорока или пятидесяти часов. Не думаю, что это слишком большой срок. В эти минуты Мединская Торговая Компания и Ист-Индия объединились, чтобы отправить настоящее послание, поскольку у них есть способы доставить его по назначению. Бог знает, что произойдет за эти пятьдесят часов.
Кевин Реннер, капитан, военная разведка ИВКФ; действующий коммодор, Вторая Экспедиция на Мошку. Засвидетельствование подлинности документа следует. Подпись.
С засвидетельствованием подлинности документа возникло больше проблем, нежели с самим текстом послания. Реннер с трудом приставил ко лбу металлическую ленту, а затем подключил ее штекер к маленькому переносному компьютеру. Потом вставил в гнезда наушники и откинулся на спинку кресла, чтобы немного расслабиться.
— Привет, — раздалось из наушников приятное контральто. — Ваше имя?
— Кевин Джеймс Реннер.
— Вы едите живых улиток?
— Я ем все.
— Место вашего рождения?
— Дионис.
— Вы одиноки?
— Совершенно.
— Пароль?
— Штокрозы.
— Вы уверены?
— Конечно, уверен, чертова тупая машина!
— Попытаемся еще раз. Пароль?
— Штокрозы.
— В соответствии с инструкциями, мне следует убедиться, что вы спокойны и действуете без принуждения.
— Черт подери, я спокоен и действую без принуждения.
— Хорошо. Если вы приложите меня к записывающему кубу для посланий…
— Сделано.
— Приготовьтесь. Это может занять немного времени.
Реннер ожидал семь минут.
— Операция завершена. Вы можете отключиться.
Реннер вытащил куб для посланий. Теперь послание было закодировано так, что прочесть его сможет только адмирал или специальный сотрудник отдела главного штаба ИВКФ; код подлинности идентифицировал послание, что оно исходит от старшего офицера военной разведки ИВКФ. Единственный способ добиться аутентичности было «убедить» шифровальное устройство в том, что вы действительно хотели это сделать. Любое отклонение от подлинности мгновенно вызвало бы целый ряд подтверждений достоверности, что значило бы, что отправитель действовал под принуждением или отправителем оказался другой человек.
Реннер нажал кнопку интеркома.
— О'кей, Блейн, все готово. Вы уверены, что мошкиты сумеют размножить копии этого послания? — Если мошкитам не удастся это сделать, этому кубу придется совершить довольно большое путешествие, если он вообще сумеет дойти до места назначения.
— Они не сомневаются в этом. Мы отправили детали системы куба для посланий в Ист-Индскую группу, которая находится в прыжковой точке Безумного Эдди. Они уже собрали записывающее устройство. Как только мы отправим зашифрованное послание, они запишут его в кубе и отправят в путь.
