фигурой.
– Да-да, господин Маре, – подтвердил Шульц, отрываясь от трубочки и придавая своему лицу начальственно-суровое выражение. – Вот, господин Зеленский хочет знать (да и я тоже), почему данные по минус ноль двенадцатому до сих пор не поступили ему на стол.
– Ноль двенадцатый? – Маре растерянно провел ладонью по волосам. – Но я их еще вчера передал на вашу консоль, господин Зеленский!
– Ни вчера, ни сегодня из вашего отдела мне не поступали никакие данные, – твердо сказал Зеленский, пристально глядя в глаза молодому человеку. Те, казалось, выражали неподдельное удивление.
– Ничего не понимаю, – развел руками Маре. – Я лично получил подтверждение доставки вам этих данных. Рассылка была одновременной: Совету и вам.
– Однако, Совет их получил, а я – нет. Как вы это можете объяснить?
– Честное слово, теряюсь в догадках.
– Ясно, – вздохнул Зеленский. – Немедленно продублируйте доставку и проследите за ее исполнением, – отдал он указания Маре.
Маре, соблюдая субординацию, повернул голову в сторону Шульца.
– Выполняйте, – подтвердил тот распоряжение Зеленского.
– Есть! – Маре развернулся и быстро направился к двери кабинета.
Зеленский между тем вызвал Начальника внутренней безопасности Координационного центра.
– Демин слушает, – почти мгновенно раздался голос в наушнике гарнитуры.
– Вениамин, это Зеленский.
– Слушаю, Виктор Степанович.
– Попроси спецов по связи проверить данные серверов центра. Маре…
– Кто?
– Начальник экспертов. Так вот, он клянется, будто вчера лично отправил мне рабочие данные и получил подтверждение доставки. До меня данные не дошли. Свяжись с ним, он тебе объяснит, о чем идет речь.
– Сделаем! – уверенно пообещал Демин. – Еще что-нибудь?
– Нет, пока все, – Зеленский отключился. – На консоли замигало сообщение о поступлении информации по первому уровню секретности. – Не прошло и дня, – ворчливо заметил он и развернул сообщение.
Быстро пробежав по строчкам основного сопроводительного документа, Зеленский углубился в изучение исходных данных и их анализа. Это заняло около десяти минут. Шульц терпеливо ждал, потягивая сок.
– Ну вот, некоторые вопросы разрешились к нашему обоюдному удовольствию, господин Шульц, – удовлетворенно отметил Зеленский разгибаясь.
Шульц, допив наконец содержимое стакана, отставил его в сторону, на стеклянный столик рядом с креслом. В стакане звякнули полурастаявшие кубики льда.
– И что же вы намерены теперь предпринять? – спросил он, почесав указательным пальцем переносицу и вертя в руке трубочку.
– Сейчас вызову спецов, и займемся проработкой операции. Но мне почему-то кажется необходимым дождаться результатов работы безопасников Демина.
– Господин Зеленский, вы столько значения придаете этой досадной случайности с документами. Мне это кажется не совсем понятным. Обычный сбой.
– Обычный… А вот мне эта случайность кажется довольно-таки странной и настораживающей.
– Чем же, осмелюсь спросить? – тяжело поднимаясь из кресла, поинтересовался Шульц.
– Своей неординарностью.
– Как это у вас, у русских говорится? Обжегшись на воде? – желчно пошутил Шульц, неумело растягивая пухлые губы в улыбке.
– На молоке, господин Шульц, – поправил его Зеленский. – Обжегшись на молоке – дуют на воду, но как бы нам не пришлось дуть на раскаленное масло…
– Центр – ноль – три.
– Ноль – три на связи.
– Корректировка по плану действий. В двенадцать тридцать три блокируете серебристый «вевроле» номер шесть два пять на пересечении Кутузовской и Некрасова. Необходима солидная пробка до Вознесенской в течение семнадцати минут.
– Принял.
– Далее, с Вознесенской на набережную выскочит «рено» номер три три шесть. Напротив универмага привлеките внимание водителя. Он должен посмотреть влево, в сторону реки, лучше, конечно, остановиться.
– Сделаем.
– Без промахов, пожалуйста.
– Обижаете, Виктор Степанович!
– Алексей? Это ты, что ли?
– Нет, это Валерий.
– Еще один обидчивый, значит. Ладно, удачи! Отбой. Центр – ноль – один.
– Ноль – один на связи.
– Доложите результаты наблюдения.
– ЮБ движется в направлении Постышева. Отклонений от планируемого маршрута пока не наблюдается.
– Хорошо. Засекли вмешательство?
– Не удалось. Тонко сработано, с дальним прицелом.
– Понятно… О любых изменениях докладывать без промедления.
– Есть!
– Отбой.
Борис Сташевский. Крушение планов
Пробка на Некрасова, прямо у светофора, возникла внезапно. Загорелся зеленый, «шевроле», стоявший первым, резко рванулся вперед. Его правое переднее колесо попало на наледь, и машину повело вправо. Попытка выровнять машину привела к заносу, и «шевроле», внезапно заглохнув, перегородил дорогу. Три попытки завести машину не увенчались успехом.
У машины замигала «аварийка», и из кабины выбрался здоровенный верзила в кожаной куртке и с крайне недовольной физиономией. Огрызнувшись на нетерпеливые, режущие слух переливы сигналов других машин, он обежал машину вокруг, затем полез в кабину, открыл капот и принялся ковыряться в движке.
Пробка быстро удлинялась. Водители ближайших машин начали выбираться из прогретых салонов, вскоре окружив незадачливого хозяина «шевроле» полукольцоц и засыпая того вопросами, советами и просьбами поторопиться. Тот только отмахивался от советчиков огромными ручищами, словно от докучливой мошки, незлобиво огрызался и продолжал дергать провода и перещелкивать разъемы, до которых мог дотянуться. Периодически он усаживался за руль в очередной безуспешной попытке завести своего строптивого железного коня.
Борис издалека заметил скопление машин и, притормозив, взглянул на часы. Время поджимало. По Некрасова, конечно, гораздо короче, чем по набережной, но еще неизвестно, где будет дольше.
Включив левый поворотник, Борис через двадцать метров свернул в переулок и через три минуты выскочил на почти пустую Вознесенскую улицу, а еще через десять выехал на набережную и поддал газу.
Голые деревья, с обвисшими под тяжестью снежных шапок ветками замелькали мимо окна. Чугунная посеребренная ограда, установленная вдоль тротуара набережной, слилась в скачущую серебристую ленту. Машина шла мягко, изредка подпрыгивая на ледяных кочках и небольших выбоинах.
Попутных машин почти не было, лишь далеко впереди маячила парочка крутых иномарок, да позади, метрах в ста неслась следом старенькая «одиннадцатая» с наплывами льда на капоте.
Дорога на удивления была почти чистой от снега. Его свежие, еще не успевшие посереть рыхлые груды тянулись неровным невысоким увалом вдоль тротуара.
«А скинуть в реку – никак, – беззлобно подумал Борис. – Ну, хоть дорогу почистили – и то дело».
Тут из-за увала, метрах в тридцати впереди машины выскочила черная с белым кошка и бросилась стремглав через дорогу, забавно выкидывая передние лапы далеко вперед. Борис, упершись руками в руль, утопил в пол педаль тормоза. Машину повело влево и она мягко, на излете уткнулась бампером в свежный увал. Позади резанул уши нарастающий сигнал клаксона, и «одиннадцатая», нырнув вправо, ушла от столкновения. Кошка, избегнув первой опасности, в попытке резко остановиться выгнула спину, уперлась всеми четырьмя лапами в асфальт, и кинулась обратно, чудом вывернувшись из-под самых колес «лады». Шофер даже не остановился. Машина, набирая скорость, унеслась вперед.
– Ё мое, вот же дурное животное! – Борис в сердцах саданул ладонью
