– Оторвались, Алексей Иванович.
Где-то внизу метался луч прожектора, видимо, их пытался поймать незадачливый пулеметчик.
– Когда включаем генераторы? – спросил Завадский.
– Я скажу.
Уже четыре двигателя работали на полную мощность, самолет набирал высоту. Марков убрал шасси и начал поворачивать вправо, к востоку. Он предпочел бы уходить на запад и развернуться только после прыжка во времени, чтобы сбить со следа возможную погоню, но на западе была гроза.
– Включите локатор, – сказал Завадский.
– Работает.
– Локатор или панорамный индикатор? – переспросил профессор.
– Панорамный, – ответил пилот. – Ого, мы пользуемся популярностью! Шесть РЛС!
– Да ну их, Володя, это все ерунда. Сейчас поднимут истребители. Переключите на локатор.
Марков переключил тумблер. Через секунду, мельком глянув на экран, сказал:
– Один уже есть, – и сразу же понял, что ошибся. – Это ракета. Впереди справа.
Профессор посмотрел через стекло и увидел внизу тусклый красный огонек.
Выпустивший ракету, по-видимому, имел самое приблизительное представление о местонахождении цели и стрелял в белый свет, как в копеечку. Ракета сильно ушла в сторону, но захватила-таки цель головкой самонаведения и теперь по широкой дуге приближалась к самолету. Профессор дернулся к счетверенной пулеметной установке, чтобы расстрелять ее в воздухе. И остановился: не было патронов. Никогда и ни одного патрона не бывало у этого самолета в патронных коробках, снятых к тому же хозяйственной рукой прапорщика Ляховича.
– А как удачно все начиналось! – заметил Марков.
Со своего места он не видел ракету и мог следить за ее полетом только по экрану радара. Профессору же было видно все.
Зигзаг молнии расколол темноту впереди, прошел прямо через красную точку, приближающуюся к ним, и она вспыхнула ярко-желтым, почти белым светом, разрослась в шар, который по мере роста становился желтым, оранжевым, оранжево-красным, потом таким же тускло-красным, как бывший огонек, и исчез на темном фоне земли.
По экрану радара побежали помехи от молнии, а когда изображение восстановилось, Марков не увидел ракеты.
– Что за черт? – спросил пилот. – Где она?
– Молния, – ответил профессор.
– Что?!
– Молния сбила.
Марков секунду помолчал, осмысливая слова профессора, потом сказал:
– Спасибо, Илюша. Будем у кержаков – большую свечку тебе поставлю.
Марков, очевидно, имел в виду Илью-пророка.
Потом так и не выяснили, кто стрелял ракетами.
В багажнике "восьмерки" у него было четыре "Иглы". Первую он выпустил, не видя цели и ориентируясь по звуку, но и звук был какой-то странный, и ракета повела себя непонятно – пошла вверх, потом вдруг начала поворачивать: то ли захватила цель, то ли просто так. А потом сверкнула молния, и в ее свете он увидел самолет, который показался ему тоже каким-то странным, хотя он видел его какую-то долю секунды и ни за что не мог ручаться; и то, как ракета взорвалась в воздухе, когда ей оставалось лететь до цели – всего ничего. И понял, что молния и была этому причиной.
Вторую "Иглу" он выпустил почти прицельно, при свете очередной вспышки, но и тот, кто бросался молниями, тоже успел прицелиться. Следующая молния сбила ракету на второй сотне метров полета. Ругаясь по-черному, он вытащил из багажника третью "Иглу" и, дождавшись молнии, выстрелил.
Ракета взорвалась в трех метрах над землей. Канал следующей молнии, ударившей сразу же за предыдущей вспышкой, прошел и через летящую ракету, и через стрелявшего, и стоявшую рядом "восьмерку" тоже зацепил, и четвертая ракета взорвалась в багажнике. Потом, исследуя обгоревшие обломки машины, удалось установить только марку да с трудом прочитать номера на агрегатах, и ничего больше. Труп не то что опознать – собрать хотя бы на треть не удалось.
Старшему лейтенанту Махневу ужасно хотелось смеяться, и он едва сдерживался. Останавливала только серьезность обстановки: он слушал командира полка ПВО, который ставил перед своими летчиками боевую задачу.
А задача была: обнаружить в воздухе неторопливо летящий допотопный бомбардировщик, угнанный с аэродрома СКБ в Новокаменске какими-то, мягко говоря, чудаками, и принудить их к посадке на полковом аэродроме, или на аэродроме СКБ, или на любом другом. В случае, если они окажут сопротивление, или будут уклоняться от посадки иным способом, или их действия покажутся просто подозрительными, – сбить.
Против этого музейного экспоната полк выделял два звена "МиГов" и лучших пилотов. Первое вел лично командир полка подполковник Трошин. Ведомые – старший лейтенант Махнев и лейтенант Кузнецов. Вторым звеном, резервным, командовал майор Млынский.
(Для сведения: майор был первым асом полка. Командир считался третьим. Второй – старший лейтенант Махнев. Кузнецов тоже был на хорошем счету.)
Потом стало не до смеха. Не давали вылет: кто-то на свой страх и риск стрелял по экспонату из ПЗРК››. Командир ругался по радио с наземными частями, те отпирались, и никто не хотел брать на себя ответственность за эту самодеятельность.
Наконец взлетели. Обнаружить цель не составило труда, на локаторах она была отлично видна, правда, командир предупреждал, что угонщики могут применить средства противодействия радиолокации, но когда с целью вступили в зрительный контакт и взяли ее в "коробочку", деваться им стало некуда. Анекдоты анекдотами, но самолеты-невидимки не видны только на экранах радаров, а визуально – вот он, родной.
Пристроившись с трех сторон позади экспоната, чтобы контролировать все его действия, истребители дали несколько очередей из скорострельных пушек, обозначив угонщикам направление, куда лететь. Те послушно повернули, и Махнев подумал, что сейчас все кончится, самолет посадят и вернут в музей, из которого его угнали…
В этот момент экспонат неожиданно сбросил скорость и оказался позади истребителей, которые вырвались вперед, и у старшего лейтенанта мелькнула мысль, что из такого положения сейчас очень удобно врезать им в хвост из пушек и пулеметов, установленных у бомбардировщика впереди – должно же там быть какое-то вооружение. Додумать ее он не успел, потому что услышал по радио команду подполковника: командир уводил звено вправо. "Коробочка" больше не работала, лететь так медленно истребители не могли.
Разворачивая самолет, Махнев мельком глянул в сторону родного аэродрома и увидел приближающиеся огни. К ним на помощь спешило звено майора Млынского.
Короткий полет второй ракеты Марков наблюдал на экране локатора и, увидев очередную молнию, а после нее – пустой экран, догадался, чем все кончилось. Он не стал ждать продолжения, еще прибавил газа моторам и сказал:
