Казанцев Александр
Сильнее времени (Книга 2)
Александр Петрович КАЗАНЦЕВ
Сильнее времени
Книга вторая
Часть первая.
НЕВЕДОМЫЕ
И тридцать витязей прекрасных Чредой из вод выходят ясных...
А. С. Пушкин
Глава первая.
НА ЧУЖОМ БЕРЕГУ
Желтое светило Релы, числившееся в земных каталогах сорок седьмой звездой созвездия Скорпиона, принадлежало к тому же классу звезд, что и Солнце. Еще на расстоянии полумиллиарда километров до звезды удалось установить, что "закон повторяемости и многообразия", сообщенный в послании разумян, подтверждается планетной системой этой звезды. Для Арсения Ратова и его товарищей начиналась новая жизнь. И если долгий путь - год разгона, четыре месяца полета почти со световой скоростью и год торможения - подобен был некоей спячке, то теперь уже не требовалось убеждаться по точным приборам, что корабль движется. Едва Ратов, астроном звездолета, доложил командиру Туче, что у сорок седьмой звезды созвездия Скорпиона, по-видимому, столько же планет, как и у Солнца, жизнь, ничем не похожая на земную, захватила всех. Иной ее темп, иное восприятие требовали и иного описания. Арсений не вел дневника, он лишь с присущей ему лаконичностью диктовал молекулярной машине звукозаписи перечень событий, вихрем закрутивших его. Закон повторяемости сказался, по крайней мере, на существовании ближних планет около сорок седьмой звезды созвездия Скорпиона. Открыть у нее дальние планеты типа Плутона было не так просто. Но которая же из планет Рела? Наибольший интерес вызвали вторая и третья планеты, соответствующие Земле и Венере. Однако не следовало предполагать, что звездолетчики застанут эти планеты на том же периоде развития, как и в Солнечной системе. Планеты могут оказаться совсем иными, старше или моложе на миллиарды лет. - Ничего удивительного! - воскликнул по этому поводу биолог экспедиции Анатолий Кузнецов. - Ведь не поражаемся же мы тому, что атомы и молекулы всюду одинаковые. Очевидно, и планетные системы образуются в космосе по единому коду.
Звездолет "Жизнь" кружил вокруг третьей планеты. За один оборот корабля она проходила как бы все фазы земной Луны. Планета становилась то тоненьким серпиком, то ясным месяцем, то круглым диском. Арсений Ратов не выходил из радиорубки. Один за другим он передавал на землеподобную планету мощные радиопризывы, составленные Каспаряном из отрывков "музыки небесных сфер", принятой на Земле глобальной радиоантенной. Разумяне Релы должны были понять, что если к ним обращаются с отрывками их собственного послания, то это могут сделать лишь принявшие его. Но все было напрасно. Если бы на загадочной планете действовали хоть какие-нибудь радиоустановки, на "Жизни" непременно услышали бы их сигналы. Туча решил лететь к "местной Венере". Может быть, она уже отличается от земной соседки и в силу местных условий годна для обитания! Но Арсений Ратов удержал командира. Он вдруг обнаружил интересное радиоизлучение третьей планеты. Казалось, что на ее поверхности рассеяны многие миллиарды действующих радиоточек, излучение которых складывалось в общий фон. Однако ни одна из них не пыталась связаться с прилетевшими сюда братьями по разуму. Туча собрал всех членов экипажа в кают-компании. - Пошлем космическую шлюпку с разведчиками. Полетят трое. Другая половина экипажа останется на рейде. Знаю, все хотели бы спуститься, потому объявляю имена: Арсений Ратов, командир разведывательной группы, Анатолий Кузнецов, биолог и врач. Ему изучать здешние формы жизни. И Генрих Каспарян вместе со своей кибернетической машиной-лингвистом. Может быть, свяжется с инопланетянами, найдет с ними "общий язык". - И он улыбнулся: Лады? Как ни необыкновенно было задание, возложенное на разведчиков, все они восприняли его вполне буднично - ради этого они и летели сюда. Ни один из них не выказал никаких признаков волнения. События стали развертываться с неистовой быстротой. Арсений Ратов заблаговременно изучил карту планеты, сделанную на основе многих тысяч фотографий. Материки на ней располагались преимущественно в одном полушарии. Его назвали, по аналогии с Землей, северным. Опуститься было решено вблизи экватора, на берегу моря, где скорее всего могли оказаться поселения разумных существ. Прощание разведчиков с остальными членами экипажа было деловым и кратким. По давнему обычаю, все поочередно обнялись с остающимися. Каспарян при этом был подчеркнуто медлителен; Кузнецов, порывистый, не мог сдержать нетерпения и готов был раздавить друзей в объятиях; Ратов, спокойный и сдержанный, на прощанье улыбнулся каждому. С этой минуты у Арсения и двух его товарищей по разведке после двух лет "звездной спячки" началась жизнь, ничем не напоминавшая земную. Земля казалась далекой, размеренно обычной, привычной, а здесь... Спустилась ракета не на материк, как первоначально хотел Ратов, а на остров. У Ратова были свои соображения, он считал остров безопаснее. - Как при Колумбе! Остров рядом с Новым Светом! - радовался Толя Кузнецов. Выбранный для посадки кусочек инопланетной земли оказался покрытым диковинной растительностью. Для Толи Кузнецова это было сбывшейся сказкой, для Каспаряна - источником опасности, для Ратова - началом исследования. Контрольная проверка атмосферы показала, что в нижних слоях она состоит в основном из азота, богата углекислотой и парами воды, кислородом бедна, но ничего опасного, в том числе микробов, не содержит. Ратов решил выходить - жизнь существовала на этой планете, значит, ее надо было исследовать.
Первым ступил на чужезвездную, космическую, незнакомую почву нетерпеливый биолог и сразу же опустился на колени. Каспарян хотел съязвить по этому поводу, но раздумал, увидев в руке Толи портативный микроувеличитель, в который тот рассматривал каждую былинку. Арсений Ратов зорко вглядывался в гущу сочных местных растений, чем-то напоминавших земные папоротники или гигантские агавы. Из-за них могло появиться любое чудовище. Каспарян держал в руке лазерный пистолет. Толя Кузнецов ахал и охал. - Честное слово, - говорил он в шлемофон, - на любом шагу здесь каждый станет кандидатом биологических наук, а еще через шаг магистром или доктором. Вы только смотрите! Наваждение! Какое богатство форм! Если бы я не видел нечто подобное на Земле, то не поверил бы этому!.. Вот еще одно подтверждение закона повторяемости. - А я и теперь предпочитаю не особенно верить, - отозвался Каспарян. - Можешь отложить свои обязательные сомнения. Если растительный мир здесь так пышен, то и животный обязан быть не менее разнообразен. - Предпочитаю травоядных. - Ну еще бы! При таких-то травах! О них Гоголь еще писал в "Тарасе Бульбе". Помните? А папоротники? Фонтаны неистовой жизни. - К сожалению, в этом неистовом проявлении жизни пока некому общаться с нами... даже с помощью моей кибернетики. Арсений Ратов молчал и оглядывался. Он не расставался с радиоустройством, тщетно стараясь уловить хоть какую-нибудь радиопередачу разумных. Ведь слышались же ему на звездолете радиошорохи! Они не могли быть вызваны никакими процессами в атмосфере. Было установлено, что их источники находятся на поверхности планеты. "Неужели же мы не на Реле, и я зря отговорил Тучу от полета ко второй планете?" Закат местного солнца был удивительным. Благодаря ли особому составу атмосферы или своеобразным облакам, но первая вечерняя заря, которую они здесь увидели, была фиолетовой. У Толи Кузнецова, любившего на Земле писать акварели, дух захватило. Море казалось тоже фиолетовым, все в радужных бликах. Но Ратов больше интересовался химическим анализом воды, который удовлетворил его. - А на Земле все-таки красивее, - заявил Каспарян. - А вот и живность какая-то! - обрадовался Кузнецов и указал на золотистые гребни фиолетовых воли. Он первый заметил выпрыгивающих из воды рыб или животных. Они, пожалуй, напоминали чем-то дельфинов... Но эти существа не просто выскакивали из воды, как их земные родичи, а пролетали над золотисто-пенными гребнями значительные расстояния. - Вот вам и животный мир, - продолжал Толя Кузнецов. - Что я говорил! Такая планета не могла быть ненаселенной. - Скажешь, жизнь еще не выползла на сушу? - ехидно заметил Каспарян. - Неведомые! Хоть бы разглядеть поближе одного из этих "энов". Ведь можно их так назвать? И с легкой руки биолога первые увиденные на планете животные были названы "энами", по первой букве слова "неведомые". Познакомиться с ними разведчикам довелось при не обыкновенных обстоятельствах.
