Мы пошли к нему, старательно обходя лужи крови и истерзанные тела. Руммель освободил живого вомперийца из-под тяжелой балки и, наклонившись к нему, заговорил, поясняя на ломаном вомперийском (хорошо хоть, не по-вентамски), что он друг и хочет помочь.
К ним двинулся Зелдон — вот кто сумеет пообщаться с сородичем.
Я чуть-чуть отставал от Сэма. В тот самый момент, когда я увидел, что это не вомпериец, а вомперийка, ее руки вздернулись, сжав шею Руммеля своими мускулистыми, мясистыми пальцами. Руммель захрипел и вдруг умолк его горло сжимали все сильнее.
Сэм, не колеблясь, нацелил свой новообретенный бластер ей в голову и спустил курок.
Белое сияние озарило комнату, я зажмурился… А открыв глаза, узрел обезглавленное тело вомперийки. На месте ее головы плескалась блестящая лужа бурой крови. Руммель высвободил шею из обмякших мертвых пальцев.
— Спасибо, — сказал он Сэму. Он выговорил это слово со второй попытки — в первый раз из горла вырвался лишь неясный писк. Да и так его голос звучал еще более хрипло, чем у Сэма. Бледное лицо Руммеля, казалось, побелело еще больше.
— Я же говорил, они разозлятся, — заметил я.
Мы постояли над убитой вомперийкой, глядя друг на друга. У Зелдона изменился взгляд, глаза загорелись каким-то непривычным огнем. Может, то был гнев на Сэма, убившего его соплеменницу. Или гнев на меня первопричину всех этих смертей.
Наконец профессор Фентон проговорил:
— Сэм, возможно ли было обойтись без убийства?
Сэм сунул Фентону вомперийский бластер:
— Вы поглядите на шкалу и скажите, как она вам нравится.
— Стрелка стоит… Стоит на самой нижней отметке, — проговорил Фентон. ежась, точно в ознобе.
II. Поиск неприятностей на свою голову
Я тоже весь похолодел. Из-за меня, только из-за меня мы оказались здесь, в этой точке. И чуть ли не дюжина человек уже погибла — все из-за меня, из-за цепочки событий, которым я положил начало.
Кейт, должно быть, прочитала мои мысли — она ласково положила руку мне на плечо.
Слабо ухмыльнувшись ей, я закашлялся, из солидарности с Руммелем:
— Думаю, пора отсюда уходить.
— Согласен, — отозвался Сэм. — Только куда?
— Будем искать. Надо выяснить, как управлять этой дверью, или найти другую. Но здесь оставаться нельзя, иначе нас тут застигнут местные, которых послали на подмогу, и выйдет заварушка. Да, а если нас решат выручать снаружи, то определенно опять применят пушку. Надо отойти подальше, иначе кончим, как эти ребята. — Я указал на окровавленный пол.
Мой план был одобрен единогласно. Пробираясь обратно между ошметками трупов, я заметил, что в отличие от внешней стены-двери внутренние стены не были наделены талантом саморегенерации. Похоже, и для здешних ремонтников не всегда жизнь — малина.
Выйдя из зоны, исковерканной взрывом, мы остановились на развилке трех путей. Мы находились в коридоре, параллельном стене здания. Под прямым углом от него отходил другой коридор, ведущий, видимо, в самое сердце холма-здания, столь длинный, что конца ему не было видно.
— Я все думаю, почему нам больше никто не попался, — проговорила Кейт.
— Аналогично, — откликнулся я.
Нам лучше держаться вместе? — спросил профессор, переводя взгляд с одного коридора на другой.
Я кивнул Сэму, и тот сказал:
— Мыс Беном думаем, что да. Остается выбрать, куда пойти.
Фентон заметно успокоился.
— Туда? — спросил я, указывая на продольный коридор.
— Путь, видимо, самый рискованный, — рассудил Сэм, — но и самый перспективный в смысле выхода. Вроде бы. Зелдон, вы что думаете?
— Согласен с вами.
Глаза Зелдона по-прежнему таращились слишком широко, на ангельски-круглое лицо легла какая-то тень.
Профессор Фентон шумно набрал в грудь воздуха, глубоко вздохнул:
— Хорошо. Давайте рискнем.
Мы отправились в путь.
— Я бы рекомендовал всем поставить регуляторы бластеров на минимум, сказал я. — Все уже видели, на что они способны даже на этой отметке.
Коридор был широкий, метров десять от стены до стены. Черное покрытие так хорошо впитывало звук, что наши шаги не были слышны даже нам самим. Казалось, мы очутились в громадном здании какого-то учреждения, вот только на стенах ни картин, ни табличек. Пройдя метров пятьдесят, мы увидели две двери, одну против другой. Обе, похоже, были без замков — просто с пластинками там, где надо толкнуть рукой.
— Кто войдет первым? — бросил я клич. Может, выясним чтонибудь полезное.
Добровольцев не нашлось, так что я попросил профессора, Кейт и Зелдона прижаться к стене по бокам дверного проема. Сэм и Руммель заняли сходную позицию, только ближе к двери. Стоя сбоку, я легонько пнул дверь носком ботинка. Она чуть-чуть приоткрылась… Я сильно толкнул ее рукой — и дверь распахнулась, с шумом ударилась о перегородку, застряла…
Внутри тьма. Но я тут же заметил, что она потихоньку рассеивается. Выждав, пока станет достаточно светло, я ринулся в дверь, держа бластер наготове.
В помещении никого не было. На вид оно казалось огромным складом. Я позвал остальных.
Вдоль стен, насколько хватало глаз, тянулись штабеля одинаковых контейнеров с габаритами два метра на метр. Нижний ряд стоял прямо на полу, верхний терялся во мраке под высоким потолком. Вертикальные ряды контейнеров перемежались стационарными лесенками.
— Что же они тут хранят? — спросил профессор.
— А вот посмотрим, — откликнулся Сэм.
Мы подошли к одному из нижних контейнеров. Оказалось, они снабжены раздвижными дверцами, как у книжных полок. Под нашими напряженными взглядами Сэм отодвинул дверцу.
Внутри, лежа на спине, покоился вомпериец.
— Господи Боже мой! — пробормотал Сэм, торопливо задвигая дверцу.
Воцарилось долгое молчание — словно все даже дышать опасались. Наконец я сказал:
— По-моему, нечего бояться, что мы его разбудим. Он спит мертвым сном.
Сэм вытаращился на меня.
— В смысле, он в анабиозе. Как и все, кто лежит на этом складе.
— Сколько же здесь этих контейнеров? Сотни? изумилась Кейт. — Думаешь, они столько народа держат в таком состоянии?
— Возможно. Ну, может, они мертвы или просто легли подремать… — Я открыл еще пять первых попавшихся контейнеров. В каждом возлежал на спине толстяк вомпериец. Я помедлил закрывать последний контейнер: — Здоров же этот парень спать. Если только он не мертв и не в анабиозе. И поглядите там иней внутри.
Профессор прижал к контейнеру ладонь:
— Если там так холодно, как кажется снаружи, их прогрессу в области утеплительных материалов можно только позавидовать. На ощупь даже непрохладный.
