– Ну, это мы в миг организуем. – Венедин поднял руку в обнадеживающем жесте. – Ознакомительная экскурсия по застенкам НКВД, и он согласится работать пропуском, паспортом, свидетельством о рождении, водительскими правами, даже справкой о беременности, если понадобится.
– Сомневаюсь, – печально вздохнул я. – По уставу монгольского воинства, он должен бояться лишь грома небесного и гнева начальства. Ты не подходишь ни под первое, ни под второе.
– Слушай, – мой друг перешел на серьезный тон, – а что, если мы с ним сыграем в князя Игоря?
– Что ты имеешь в виду? – Я непонимающе уставился на Венедина, пытаясь уразуметь, что именно в поведении старшего Всеволодовича может помочь нам убедить Буринойона в необходимости сотрудничества.
– Да нет же! – поморщился Лис. – Я не Игоря Суздальского имею в виду, а того, который: «Сдайте, дайте мне свободу!» Там в опере один половецкий изменник Родины помогает князю сдернуть из плена. – Лис остановился и выразительно посмотрел на меня. – Только, пожалуйста, не говори, что твоему роду тысяча лет и звание «изменника Родины» противоречит кодексу строителя развитого феодализма.
– Ну-у… – тоскливо начал я.
– Все. Понятно. Дальше можешь не продолжать. Давай подойдем к этому с другой стороны. Как сотрудник Института сотруднику Института скажи мне честно: мы свою миссию уже выполнили? Или у тебя еще есть какие-нибудь светлые идеи по уточнению данных для доклада? Скажем, мы еще не все княжества объехали. Может, не стоит останавливаться? Их у нас порядка шестидесяти. Глядишь, года за три управимся. Если, конечно, за это время нас с тобой самих не управят напрочь и навзничь.
Я кивнул, соглашаясь с аргументацией своего друга.
– Хорошо, – удовлетворенно констатировал Лис. – Этот пункт проехали. Следующее. Мы с тобой здесь кто? Былинные богатыри Алеша Попович и Добрыня Никитич, радетели за землю русскую? Ни хрена подобного! Мы подлые наемники. То есть, конечно, да, мы хорошо работаем, пока нам хорошо платят. Но я бы сказал, что наша честность уже заходит слишком далеко. Когда интересы Отечества начинают расходиться с нашими собственными, мы как честные люди, в смысле, честные наемники, должны в первую очередь заботиться о себе, любимых. Так вот, ты меня, конечно, извини, но у меня нет никакой охоты защищать весь этот княжеский и великокняжеский сброд в тот момент, когда они прикидывают, каким образом нас лучше всего извести. Так что, как ни крути, самое время менять хозяев.
Я обреченно вздохнул. Мысль о дезертирстве торчала из-под всех аргументов Лиса, словно кость в горле. Но вес же в лотке его рассуждениям отказать было нельзя. И что самое противное, на данный момент этот вариант пути представлялся наиболее реальным способом добраться до заветной камеры перехода.
– Ладно, – страдальчески поморщился я, – линия зашиты суду ясна. Но это все слова, а этот самый нойон еще не изъявил желания бежать отсюда вместе с нами.
– Ага, – хмыкнул Лис, – он как раз собрался выехать с семьей на Русь на ПМЖ, скрываясь от зверств дедушки Чингиза, а тут, откуда ни возьмись, мы со своей электрификацией всей Орлы. Предоставь это мне. В конце концов военспецы везде нужны. Доберемся до Хорезма, а там прости-прощай.
Я неохотно кивнул.
– Ладно, поступай, как знаешь.
– Ну вот и славно, – усмехнулся Лис. – Так, если что, запомни: меня нашли в детстве в степи. Вырос я, значит, там же. Ну а дальше – военная судьба, ля-ля, тополя.
Я молча махнул рукой. В какие бы одежды ни рядился мой верный напарник, мешок с хитростями всегда висел у него за спиной.
* * *
Беззвездная ночь благоволила побегу из плена. Рваные тучи неслись по небу, лишь изредка выпуская изрядно отощавший бледный месяц на волю из своих объятий. Раздававшиеся еще кое-где глухие стоны добавляли мрачности обшей картине, заставляя даже отменных храбрецов воздерживаться от выездов в степь без особой нужды. Очевидно, именно поэтому наши стражники, сочувственным взглядом проводив отцов-воевод, покидающих лагерь, вновь сбились у костра, ища не столько тепла, сколько света. Вряд ли кого-нибудь из них обеспокоил этот поздний выезд. Возможно, даже тот факт, что за спиной Лиса вторым номером восседал высокопоставленный пленник, остался ими незамеченным. А даже если и заметил кто связанного по рукам Буринойона, кому могло прийти в голову, что направляемся мы не к шатру Муромца, а совсем даже наоборот, в ставку Субедэя.
Продвигались мы медленно. Кони, кажется, боясь запачкаться, ступали осторожно, выбирая в потемках им лишь известный путь. Без особых препятствий проехав линию передовых постов, мы углубились в степь, почти не тронутую сегодняшним побоищем. Лишь изредка то справа, то слева при нашем приближении взлетали с возмущенным карканьем ненасытные вороны, сожалея об оставленной трапезе.
– Долго еще? – поворачиваясь назад вполоборота, спросил Лис, изо всех сил имитируя ломаный татарский язык.
– Долго, – хмуро кинул его собеседник, явно не расположенный к продолжительным разговорам. – К утру будем.
Я молчал. Невзирая на все доводы друга, у меня было на редкость тошно на душе. Как ни крути, как ни обманывай себя, мы совершали измену. И это чувство не оставляло ни на секунду, сжигая сердце серной кислотой вины.
– А ну тихо! – Лис остановил коня и прислушался. – Верховые, – переходя на шепот, произнес Лис, настороженно поворачиваясь в сторону еле слышного топота. – Человек десять.
Я тоже уже различал звуки, о которых говорил Венедин. Очевидно, это был татарский разъезд, посланный в дозор многоопытным Субедэем.
– Ну что? – Лис посмотрел на меня. – Объедем?
Я кивнул. Мы повернули коней, спеша подальше уйти с пути ордынцев. Но нашему плану не суждено было осуществиться. Стоило неясным теням ордынских всадников приобрести едва различимые во тьме очертания, как пленник, дотоле проявлявший интерес к жизни не более чем мумия Тутанхамона, рубанул Лиса связанными руками по шее, соскочил с коня и, петляя по-заячьи, метнулся к своим, выкрикивая на бегу пронзительно:
– Я здесь! Я здесь!
– Сейчас я его тормозну! – Лис, сбитый наземь ударом, зло выругался и натянул лук. – Спринтер-недоучка! – Он присел на колено, выцеливая ногу мечущегося из стороны в сторону монгола. Тренькнула тетива, Бури нойон в очередной раз отпрыгну! и… споткнувшись, рухнул. – Я к нему! – воскликнул Лис, хлопая коня по холке и на ходу вскакивая в седло.
– Быстрее! – крикнул я, глядя на приближающихся татар, явно услышавших обращенные к ним вопли.
Спустя пару мгновений Лис поравнялся с распластанным телом, наклонился в седле, собираясь схватить жертву за ворот, и вдруг, резко выпрямившись, вновь начал прислушиваться.
