Взгляд Фоторепортёра упал на большую рогатину с черепами, насаженными на края. Затем журналист взглянул на жгут, который нёс один из убитых зомби. А после — на огромный здоровенный камень.
И в голову ему пришла идея.
— Скорее! — воскликнул он. — Натягивайте жгут на рогатину! Тащите камень! Убьём эту тварь гигантской рогаткой!
На секунду все остановились, а несколько секунд спустя, когда слова наконец дошли до умов всех остальных, они принялись за работу.
— Не выйдет! — сказал Александр. — Эта тварь убьёт нас, пока мы будем готовиться!
— Я его отвлеку! — воскликнул Слуга.
Александр, Крутой, Фоторепортёр и Хозяин дома бросились тащить камень. Писатель, Кинозвезда и Старушка занялись привязыванием жгута к рогатине. А Слуга принялся пританцовывать, отвлекая грифона на себя.
— Эй, ты! — закричал Слуга. — Кура драная!
Грифон перевёл взгляд на него.
— Да-да, я к тебе обращаюсь! — продолжал Слуга. Сердце в груде колотилось с бешенным темпом, но он этого не показывал. — Давай, лети сюда! Съешь меня, съешь! Ку-ри-ца!!!
Вряд ли грифон понимал человеческий язык, но суть он, похоже, уловил. С диким визгом монстр полетел на Слугу, выставив вперёд лапы с проступающими вперёд когтями.
Слуга отбежал от грифона на некоторое расстояние и, уйдя в невероятнейший кувырок, увернулся таки от лап грифона.
Он глянул на остальных. Рогатка уже была сделана, а вот камень всё ещё тащили.
— Александр, блин! — заорал Слуга. — Я так долго не продержусь. Тащите уже быстрее этот чёртов камень!!!
— Стараемся! — процедил Александр. Камень был отнюдь не легёньким.
Но долго Слуге бегать не пришлось. Мужики, тащившие камень, крякнули, но, всё же, проявив невероятную силу, всё-таки дотянули булыжник.
Грифон не смотрел на них. Всё его внимание было приковано к Слуге.
— Он идёт на второй заход! — заорал Слуга. — Давайте быстрее! Он меня сожрёт!!!
— Беги к нам! — закричал Крутой. — Подводи его под удар, мы сможем это!
Слуга кинулся к компании, натягивавшей камень в импровизированной рогатке. Слуга бежал изо всех сил. Спотыкался, задыхался, но не останавливался.
Потому что сзади была СМЕРТЬ.
Слуга уже чувствовал, как грифон настигает его, когда его друзья отпустили камень. Он полетел прямо в грифона.
Один удар разломал все кости, из которых состояла верхняя часть грифона, и сокрушённое чудовище свалилось замертво.
Проклятые поначалу нервно поглядывали на умершую тварь, как бы опасаясь, не восстанет ли она вновь.
Но грифон был мёртв.
— Я люблю тебя! — воскликнула Кинозвезда, подбежала к Слуге и принялась его целовать в губы.
— Да уж… — произнёс Крутой. — Так в «Angry Birds» я ещё никогда не играл…
— Это ж надо, какие невоспитанные попались гости! — услышали Проклятые за своей спиной.
Все резко обернулись.
За ними стоял человек среднего роста, одетый во всё чёрное. Несмотря на лёгкую сутулость, выглядел он просто на удивление изящно. Утончённые черты лица поражали своей идеальностью.
— Вторглись ко мне без приглашения, — сказал он. — Расстреляли моих слуг… А теперь ещё и убили моё любимое домашнее животное! Некрасиво. Очень некрасиво!
— Даниэль… — произнёс Писатель. — Ты — Даниэль? Синигами?
Человек усмехнулся.
— А вы кого ожидали увидеть? — спросил он. — Какое-нибудь чудище со ртом на животе? Или что-то ещё страшнее?
— Мы пришли, чтобы снять проклятие! — резко сказал Александр. — Прекратить Морок!
— Да-да, помню-помню! — спокойно проговорил Даниэль. — Разбили мой любимый амулетик! Я понимаю, вы поссорились, но амулет-то здесь при…
Его фразу оборвала автоматная очередь из автомата Фоторепортёра.
— Ты, сволочь! — заорал журналист. — Снимай свой Морок! Немедленно!!!
Даниэль закинул голову и расхохотался.
— Ты и вправду решил, что можешь убить Бога смерти? — сказал он. — Сколько лет проходит, а вы, люди, становитесь всё наивнее и наивнее. Ладно, хватит! Хотите покончить с этим?
Проклятые закивали головами.
— Хорошо. Тогда пусть ко мне подойдут Александр и Крутой. Зачинщики всего этого беспредела.
— Он меня убьёт, — проговорил Крутой Александру. — Не зря же я умирал в каждом из циклов. Или тебя заставит меня убить. Если так надо будет, то сделай это.
— Что ты такое говоришь… — сказал аристократ.
Они вдвоём подошли к Даниэлю.
— Итак! — произнёс синигами. — Вы двое поссорились из-за ерунды и поэтому разбили мой медальон?
— Ну, в общем, так… — развёл руками Александр.
— Я ждал вас, — сказал Даниэль. — И уже давно придумал, что с вами делать.
Вся ваша компания сейчас далеко не в безопасности. Вы все стоите в центре окружения зомби. Причём очень голодных зомби. Один щелчок моих пальцев — и вы все будете сожраны.
Я даю вам ровно минуту, чтобы сделать то, что должны были сделать в первый же день всей этой истории. Не говорите, что я даю вам мало времени. У вас его было предостаточно.
Время пошло! — Даниэль перевернул непонятно откуда взявшиеся в руке песочные часы.
— А… Что… О чём он? — проговорил Крутой. — Он не на гомосексуальные отношения намекает? Если он про это, то я — пас…
И тут Александр улыбнулся.
— Я, кажется, понял! — сказал он. — Ведь этого-то мы точно не делали!
И аристократ протянул панку руку.
— Что это значит? — не понял Крутой.
— Пожми мою руку! — сказал Александр. — Ведь именно этого мы так и не сделали. Даже когда мирились. Давай, не бойся. Я тебя не съем!
Крутой удивлённо взглянул на аристократа — не шутит ли он? Но Александр был крайне серьёзен.
Крутой пожал плечами и пожал руку своему другу.
Даниэль взглянул на них и усмехнулся.
— Вот так бы сразу, драчуны. Глядишь, и умирать бы не пришлось.
* * *
— Горько! — завопил Хозяин дома.
Слуга и Кинозвезда, молодожёны, слегка смутились и поцеловались. Свадьба эта вызвала большой шум в прессе — мол, как это, Кинозвезда выходит замуж за обычного Слугу. Что, кстати, было невероятно выгодно для Фоторепортёра. Он уже жадно предвкушал гонорары, которые будет иметь от продажи этих снимков.
Писатель и Старушка тоже решили жить вместе. Жениться, они, правда, не стали, поскольку им показалось, что в их возрасте это будет просто смешно. Но теперь они не расставались никогда.
Александр и Крутой вновь стали лучшими друзьями. Они часто виделись, и Крутой даже пригласил аристократа на запись одной своей новой песни. Что из этого выйдет — оставалось только гадать.
А Хозяин дома… Во-первых, простил всем их долги. От них всё равно не было никакого прока.
