— Сядь, — перебила она и показала рукой на свободное кресло напротив.
Я растерянно подошел к Алине и склонился, чтобы поцеловать возлюбленную, невесть каким образом оказавшуюся здесь.
— Сядь! — сухо и жестко сказала Алина, зло сверкнув глазами. И добавила чуть мягче, когда я, потрясенный ее грубостью, уселся в кресло: — Нам надо поговорить.
Все смешалось у меня в голове. Мысли одна нелепее и тревожнее другой лезли в черепную коробку, но ни одна из них не могла объяснить появление Алины в вычислительном центре. Если только…
— Ты любишь меня? — спросила она неожиданно тихо и нежно.
— Разумеется.
— И готов ради меня расстаться с женой-изменницей?
— Не задумываясь, благо, у нас с ней нет пока детей.
— А мог бы ты положить к Моим ногам весь мир?
Я улыбнулся.
— Да. Если такой подарок осчастливит тебя.
— Я хочу, чтобы ты сделал это, — произнесла Алина серьезно.
Я понял, что она не шутит, и улыбка сползла с моих губ.
— Каким образом можно исполнить твою просьбу? — спросил я хрипло.
— Подсоедини кабель к распределительному щиту.
— Боже! Но зачем это тебе?!
— Не спрашивай, я прошу тебя, — проговорила она с болью в голосе, — просто сделай то, что я прошу. Если любишь меня…
Я молчал. Я пытался обдумать ситуацию, но в голове по-прежнему царил хаос, голова отказывалась работать.
— Ну, милый, выполни мою просьбу, — вновь прошептала Алина.
— Нет, — уперся я. — Я не выполню твою просьбу, пока не узнаю, зачем это тебе нужно.
Алина насупилась. Помолчала. Потом заговорила взволнованно и быстро:
— Я хочу счастья для тебя и себя. Я хочу сделать тебя повелителем всей Земли. У тебя будет все, что ты только пожелаешь! Сокровища всего мира, власть над людьми…
— Заманчиво, — сказал я, усмехнувшись. — Но как мы осуществим такой грандиозный план, если не в состоянии даже выбраться наружу из-под колпака гравиполя?
— Подсоедини кабель и все изменится.
— Все изменится, если я просто-напросто отключу гра-виполе.
. — Ты уверен?
— Конечно. Придут люди и разберутся со сказочными кикиморами.
— А ты не думал, что "сказочные кикиморы" могут оказаться сильнее людей?
— Это что, угроза?
Алина пренебрежительно усмехнулась:
— Хорошо, отключай поле. Но держу пари: через несколько минут ты сам вновь включишь его.
Я встал из кресла, подошел к рубильнику и дернул за рычаг вниз, порвав при этом проводок пломбы.
— А теперь смотри: кто сильнее.
Алина небрежно повела рукой, и часть стены растаяла. На ее месте возникла знакомая мне панорама: автострада, мост у границы Зоны, автобусы НИИ прикладной гравитации. Отсюда нас с Алиной в первый день чудес утащил в замок Змей Горыныч с перевязанной шеей.
Многое изменилось там. У границы Зоны стоял целый палаточный городок. Невдалеке виднелось скопище военной техники: танки, бронемашины, радиолокаторы… Вода в реке Глубокой исчезла.
— Куда подевалась вода? — спросил я первое, что пришло в голову.
— Стекла в юго-западную часть Зоны, в ту часть Нижнего озера, которая оказалась в пределах Зоны. Поле и для воды препятствие.
Люди у палаток засуетились.
— Они уже знают, что ты отключил поле. Сейчас полезут в Зону.
И действительно люди спешно запрыгивали в бронемашины и танки. Воздух сотрясся от рева сотен моторов.
— А теперь смотри, что я буду с ними делать, — сказала Алина холодно, когда первые танки вошли в Зону.
Она подошла к краю панорамы, словно игрушку подняла головной танк и легко отломила у него сначала одну гусеницу, затем — другую. Так нехорошие дети отрывают у букашек лапки. Потом она спокойно отвинтила башню танка и сложила все «запчасти» на дорогу, перегородив путь остальной колонне.
Колонна встала. Из башни и обезглавленного танка выскочил ни черта не понявший экипаж. Алина двумя пальцами взяла одного человечка-букашку и поднесла к моим глазам.
— Узнаешь?
Я узнал. Это был Шурик Нестерчук!
— Я могу раздавить его одним пальцем.
— Нет! — вскрикнул я.
Алина жестоко улыбнулась.
— Знаю: он твой друг. Пусть живет.
Она не особенно вежливо вернула толстого Шурика на дорогу.
Танки и бронетранспортеры открыли беспорядочную стрельбу. Но было видно, что они не знают местонахождения противника.
— Да, ты правильно подметил, — прочла Алина мои мысли. — Они не видят нас с тобой. Нас там нет. Все, что я там делаю, я делаю смодулированным гравиполем.
Алина прищурилась и щелчком сбила башню второго танка. Она отлетела на несколько метров в сторону
— Прекрати! — закричал я и бросился к Алине, намереваясь оттолкнуть ее от стены-панорамы. — Там же люди! Ты убьешь их!
Схватить Алину мне не удалось. Руки… прошли сквозь нее. Алины в помещении не было! Со мной разговаривал ее призрак! Я протянул руку в сторону "места боя", но рука наскочила на невидимую стену.
Алина-призрак смеялась над моей растерянностью.
— Ну как?. Ты включишь поле, или позволишь мне разделаться со всеми твоими друзьями?
— Я включу поле! — прохрипел я. — Включу!
— Ну тогда быстрее, — проговорила она со смехом и небрежно ладонью смахнула за пределы Зоны всю бронированную армаду.
На деревянных ногах я подошел к аварийным рубильникам и включил тот, под которым стояла подпись: "Стационарный гравигенератор". Автоматически я прочитал соседние таблички: «Гравимодулятор», «АЭС», «ЭВМ», "Генератор голограмм"…
— Садись, — услышал я за спиной голос Алины. — Нам все же надо закончить разговор. Верно?
Я обернулся. Панорама исчезла. Стена вернулась на свое прежнее место. Алина сидела в кресле и мило улыбалась мне.
Волна безразличия и усталости нахлынула на меня. Я почувствовал себя разбитым корытом, немощным, хилым стариком. Добравшись до кресла, я бессильно упал в него.
— Послушай, Алина, или как там тебя еще зовут, — спросил я после долгого молчания, — если ты такая всесильная, зачем тебе я? Меня и мне подобных ты в состоянии раздавить пальцами. Что мешает тебе или кому-то из вашей команды подсоединить этот проклятый кабель? Да и на кой черт он вам дался?!
Алина долго не отвечала. Она сидела задумчивая и печальная, и мне не верилось, что всего несколько минут назад она жестоко расправлялась с нашими танками, не верилось, что вот только что, она чуть не убила моего друга Шурика," почему-то оказавшегося в головной машине. И это женщина, которую еще час назад я безумно любил!
Алина вздрогнула и испуганно посмотрела на меня. В глазах ее одновременно появились слезы и неподдельное отчаянье.
