— Я православный, — произнес Михаил и замялся, — но больше склонен к материалистическим взглядам, и религию с трудом воспринимаю. Разве что Пасху и Рождество, как и все, поскольку праздник, но в церкви был, разве что когда сослуживца отпевали.
— Понятно, а вы?
— Я православная, но тоже больше тяготею к науке, поэтому фантастикой никогда не увлекалась.
— Простите, не понял?
— Шутка. Меня религия никогда не интересовала, поэтому мне все равно, верующий он или атеист, лишь бы человек был хороший.
— Согласен с вами. Главное, это уважать человека, каких бы взглядов он ни придерживался, разумеется, если они не противоречат общечеловеческим нормам морали.
— Вот именно.
— Ну что же, думаю, что мы очень хорошо побеседовали. Я что смог, рассказал вам, теперь вы имеете некоторое представление о том, как мы живем. Теперь вам следует осмотреться, прикинуть, чем бы вы могли заняться, а там вам решать, как жить и что делать.
— Это мы уже поняли. Кстати, еще один вопрос, по поводу болезни, о которой вы упомянули, как вы её назвали, синдром "посещения", кажется?
— Совершенно верно.
— А каковы основные симптомы, если не секрет?
— Какие могут быть секреты. Просто несколько десятков человек, почти одновременно, вдруг стали жаловаться, что им мерещатся какие-то голоса, словно кто-то поселился в их телах, и пытается с ними разговаривать, будто бы чьи-то души разговаривают с ними, и пытаются понять, где они, и что с ними.
Михаил и Елена Степановна, не сговариваясь, посмотрели друг на друга, так как прекрасно поняли, о чем идет речь. Столь многозначительный взгляд не ускользнул от Арджи…
Платформа, на которой лежала Анна, переместилась, и аппарат, висевший над ней, остался позади. Все это время она находилась внутри какой-то установки, и хотя ничего не чувствовала, слышала, как та то жужжит, то в ней что-то ухает. Иногда она замолкала, но спустя какое-то время снова начинала как-то странно тарахтеть.
Анна попыталась приподняться, но поняла, что крепко привязана к платформе. На этот раз датчиков на её теле было немного, по крайней мере, так ей показалось. Она окинула взглядом помещение. Оно было небольшим и кроме самой установки, ничего не было. Анна прикрыла веки, размышляя над тем, что же делать, но в этот момент, услышала, как кто-то вошел в комнату. На кафельном полу был отчетливо слышен звук шагов идущего человека. Она открыла глаза. Незнакомая женщина в белом халате подошла и молча накрыла её простыней, после чего вышла, и почти тут же послышались снова чьи-то шаги. Человек обошел установку и, подойдя к Анне, взглянул на неё и произнес:
— Добрый день. Меня зовут Антон Сергеевич. Я буду с вами работать.
Анна хотела что-то сказать, но неожиданно передумала и промолчала. Она решила для себя, что чем меньше будет разговаривать с незнакомцами, тем проще ей будет. Мужчина видимо был готов к такой реакции, и поэтому произнес:
— Вам сделали компьютерную томографию, и сейчас перевезут в палату, где вы будете находиться, пока проводятся исследования вашего организма.
Сразу вслед за этим в комнату вошли четыре санитара, которые подкатили тележку и переложили на неё Анну. Один из них нагнулся и стал что-то делать внизу, видимо устанавливал аппараты, к которым Анна была подключена. Закончив возиться, он поднялся, после чего её куда-то повезли. Сначала проехали небольшой коридор, потом повернули за угол и затем въехали в большую комнату. Анну снова переложили, но уже на другую тележку, более просторную, после чего стали развязывать ей руки и ноги. Она облегченно вздохнула, решив, что теперь сможет хотя бы шевелить затекшими руками и ногами, но её надеждам не суждено было сбыться. Ноги и руки снова привязали, но теперь к самой постели, на которой она лежала. После этого на тело прикрепили дополнительные датчики и затем тележку вкатили в бокс, который был странной конструкции. Он напоминал цилиндр, в котором располагалось множество непонятных экранов. Тележку зафиксировали, чтобы она не болталась, и сразу же ей подсоединили несколько капельниц, предварительно введя в вены иглы. Когда все было закончено, санитары вышли, закрыв за собой дверь, оставив Анну одну.
Лежать в этой комнате было жутко неприятно, и даже немного страшно. Люминесцентные лампы поочередно располагались между экранами и тянулись параллельно её телу. Анна поморщилась и закрыла глаза.
— Может быть, попробовать проявить свои возможности? — подумала она, — А с другой стороны, возможно именно этого от неё и ждут, чтобы таким образом узнать, каким образом она умеет это делать? Как все хреново. Загнали в угол, словно крысу и выхода действительно не видно. Где-то я уже все это видела? Ах, да, точно, в каком-то американском фильме, где мужика держали в баке с водой, пытаясь выяснить его возможности. Точно-точно, прямо как со мной, только бака с водой не хватает. Но это видимо еще впереди. А может быть, как и он, попытаться завестись на полную и вырваться отсюда? Вряд ли получится, они успеют меня сломать, как только я хоть чуть-чуть проявлю свою силу. А если попытаться телепортироваться? Нет, руки связаны, Господи, что же делать? Думать, думать надо, прежде чем хоть что-то предпринять.
Анна снова открыла и осмотрелась. Череда темных экранов и лампы. Больше ничего. По обеим сторонам четыре капельницы, и куча проводов идущих неизвестно куда. Взгляд остановился на жидкости в одной из колб, висевшей на штанге. Капелька мутной жидкости одна за другой стекала вниз и устремлялась по трубке в неё. Остальные были пока отключены.
— Что в них? А что если им все же удастся понять механизм тех процессов, которые происходят в моем организме? Если принять во внимание слова того коротышки со шрамом, то вряд ли всем будет хорошо, если они придут к власти. Они…. А кто они, эти неизвестные, которые пытаются всеми силами раскрыть её секреты? Как много вопросов, на которые никто не ответит, а только молча будут пытаться всеми силами использовать её в своих интересах.
Медленно тянулись минуты одиночества. Они складывались в часы. Ничего не происходило, видимо она не ошиблась, предположив, что основные исследования её организма сведутся к тому, что как только она начнет проявлять свои способности, они зафиксируют это своими приборами, что даст возможность понять природу явления, или, по крайней мере, определит направление дальнейших исследований. Хотелось расплакаться и попытаться разрушить все вокруг, взорвать к чертовой матери весь этот дурацкий бак, в который её засунули, а заодно и себя, чтобы сразу положить конец своим мучениям.
— А что, это мысль! — отчетливо пронеслось в голове у Анны, — Пожалуй, это выход из создавшегося положения. Все равно они не выпустят отсюда живой и будут мучить до конца, пока либо не получат хоть какой-то результат, или разрежут на куски, если поймут, что ничего не получается, так хоть таким образом, что-то понять.
