Надвигалась ночь, и Дэссонн не решился звонить в Лесвилль, где жили родители Джутти, тем более, что там время показывало самую глубокую ночь.
– Раафф, внимательно смотрите машину, я посылаю к вам в парк оперативный модуль. Передайте им «СааТ», а сами загляните к ней в дом и снимите копию всех разговоров компьютера с того самого дня, как она исчезла.
Дождь тем временем приударил еще сильней. Дворники (см. словарь) на ветровом стекле кропотливо смахивали одну струю за другой. Полицейский включил внутренний свет в лимузине и, продолжая сидеть на месте водителя, внимательно оглядел салон – ничего особенного. К тому времени у полисмена уже сложился примерный словесный портрет этой самой Джутти, которая представлялась ему какой-то долговязой, белобрысой дурнушкой, взбалмошной девицей с экстравагантными манерами. Вот так. Поэтому когда Раафф обнаружил в баре кроме кассеты с вином и пачки косметических сигарок гляйдер, то не без интереса проглядел объемную запись. В гляйдере было только три кадра… Джутти оказалась просто красавицей. Недаром ее лицо сейчас – идол романтической молодежи, и недавно на конкурсе «Джутти нуль» целых сто шестьдесят кандидаток и кандидатов спорили за приз наибольшего сходства с Джутти Пламм, у которой было такое прекрасное лицо. Когда в полумраке кабины возникло ее живое лицо – загорелое лицо юности с выразительным взглядом чистых глаз,– Раафф Г. пару раз повторил кадр, слушая, как она шепчет с улыбкой невидимому человеку: «Смолли… Смолли…» А затем отбегает к краю кадра, где виднеется полоска прибоя. Стоит привести цитату из книги Риппля о драматической любви Джутти «Лицо как маска»: «… В облике Джутти было закодировано и внезапно раскрыто то давно созревшее в нас чувство ностальгии по детскости, по хрупкой красоте ангела, лишенной всяких примет банальной чувственности, этой саранчи сегодняшнего дня. Лицо Джутти стало олицетворением той парящей бестелесности, о которой мы грезим, не признаваясь в этом никому, как в страшном грехе. Она стала живым выражением идеи о том, что единственное, что бог творил с закрытыми глазами, была красота».
На втором кадре Джутти подходила к узкому овальному окну в стене странного дома из полированного, красноватого с черным, камня и, облокотившись на подоконник, опять шептала то ли имя, то ли прозвище: «Смолли… Смол-ли…» – а затем вдруг играючи куталась в цветовую шторку.
На третьем кадре, на самом знаменитом третьем кадрике (мы включили его в видеоприложение), полисмен Раафф Г. увидел гляйдер, снятый самой Джутти: двое неизвестных, один в черной хламиде до пят и в золотой маске на лице, другой – молодой здоровяк в странной стальной куртке и надувных штанах (в солнцезащитных очках),– они подходили к окнам убежища Джутти и молча смотрели вверх. Что-то было в этой парочке отталкивающее, в их позах, в этом маскарадном обличье, в молчаливых жестах, в шутовских очках и в маске. Заметим сразу, что позднее выдвигались предположения, что один из субъектов – тот, что в хламиде,– и есть сам мастер Тьма собственной персоной. Нам это кажется преувеличением. Тьма не оставляет следов.
Так началось это самое сенсационное расследование за всю историю Опеки. И все же еще довольно долго никто и не подозревал, что оно взорвет наш мир, наш образ жизни, нашу мечту, нашу философию и мораль. Супербомба выглядела пока как типичная уголовная история. Единственное, что придавало ей необычность,– это незарегистрированное исчезновение Джутти Пламм, первое такого рода происшествие за всю новую эру, которая началась в далекий век победы над смертью. Сам по себе это был случай из ряда вон, но казалось, что он не угрожает никому, кроме самой пропавшей без вести.
Через два дня, когда полицией Прессбувилля были собраны предварительные данные, дело Джутти Пламм было передано для расследования инспектору III класса, толстому сладкоежке (это окажется тоже важным) Фрумкки Н. Он был как раз посвободнее своих коллег и к тому же только что вернулся на службу после отпуска. Инспектор не спешил, и дело Джутти еще некоторое время спокойно полеживало на столе. Супербомба пылилась среди бумаг.
Надо отдать должное Фрумкки в том, что он с невозмутимым бесстрашием отверг всякие предварительные рабочие версии о сути странного происшествия, а упрямо принялся за методичный сбор фактов, выстраивая вместо сюжета элементарную фабулу, последовательную цепь событий.
Фактов было пока негусто.
После отъезда полисмена Рааффа Г. летающая тарелка тщательно обследовала машину и установила, что последний раз машиной марки «СааТ» пользовались не меньше месяца тому назад и что автомобиль был доставлен в парк своим ходом. Анализ скабулярных отпечатков в салоне машины выявил слабые следы прежних присутствий Джутти и мощные и свежие оттиски неизвестной дамы выше среднего возраста, в широкополой шляпе и вуали (опять род маски!), в маскарадном костюме белого цвета с алыми зигзагами на спине и эмблемой «СКАММ» – фирмы маскарадной одежды. Именно она пользовалась машиной последний раз. При этом лимузин прошел около ста километров по магистралям обычного типа, а также несколько сот метров колеса проехали по стекловидной поверхности желтого цвета, близкого к цвету квако («Ну и что?» – скучая вывел на полях рапорта Фрумкки). Гораздо больше его заинтересовали данные оперативного модуля о том, что скабулярные оттиски в салоне были предварительно сильно повреждены с помощью противозаконного ски-средства, и помехи исказили черты облика неизвестного лица. Даже о том, что это была дама, нельзя сейчас было сказать со стопроцентной уверенностью. Облик ее мигал и троился на экране поисковой тарелки, а временами даже гас, что говорило о необычайной мощи защиты, предпринятой преступником или преступницей. До этого никому и в голову не могло прийти, что ски-средство может обладать столь сильным эффектом.
Словом, перед следователем замаячил призрак необычайно неуязвимого преступника. Потом он вспоминал, что именно здесь почувствовал первые признаки растерянности и даже страха.
По факту необычного эффекта ски-средства Фрумкки написал особое заявление с требованием возбудить отдельное расследование, но голос его тогда не был услышан. На этом следы загадочной матроны под вуалью и в шляпе обрывались… впрочем, инспектора это мало беспокоило. Он искал лишь факты, а не догадки. Женщина с меняющимся лицом его не заинтриговала. Единственное, что Фрумкки выделил для себя,– сообщение планетного информатория о том, что икс-ячейка Джутти Пламм за номером 0808661233 исправна и канал тотальной суперсвязи продолжает фиксировать существование живой Джутти на поверхности планеты или одного из ста двадцати спутников. Факт феноменального отсутствия обратной связи, констатировала служба Великого мозга, объяснить без тщательного обследования самой девушки не представляется возможным. Разумеется, так же невозможно выяснить точное местонахождение Джутти, суперсвязь не средство тотальной слежки, а глобальная система экстраординарной помощи в случае опасности, травмы и, наконец, гибели. Только в последнем случае система Опеки выдает местонахождение трупа и дает команду на дублирование погибшего. Мозг не запрограммирован на выдачу информации о подопечном, редчайшие случаи гибели людей (8 случаев за полторы тысячи лет) из-за опоздания системы – связаны исключительно с невероятными катастрофами, предусмотреть которые не удалось. Вывод: подопечная Джутти Пламм за помощью не обращалась, она жива и ей ничего не угрожает. Отсутствие обратной связи – уникальный случай, степень вероятности которого равна ничтожно малой величине «И».
