Дмитрий взглянул в зеркальце, закрепленное на лобовом стекле кабины, что бы видеть, что происходит слева. Даже в напичканном самой совершенной аппаратуре корабле, его далекие предки не пренебрегали этим простым и испытанным многими поколениями пилотов средством. На него глядел крепкий мужик средних лет, с немного уставшим, но все- таки пышущим здоровьем лицом.
— Да, дружище, что же с тобой сделать, что бы хоть немного походить на неизбалованного достижениями военной медицины военных лет, инвалида?
— Морду набить и в дерьме измазать. По заслугам!
Пенкин подпрыгнул в кресле и непроизвольно рванул рукоятки управления так, что корабль закрутило спиралью.
В дверях кабины стоял Фролов, собственной персоной. Старик предполагал, что его появление вызовет некоторую нервозность и поэтому, прежде чем произнести свою великую реплику, хорошенько закрепился.
Когда корабль выровнялся, а челюсть друга приняла нормальное положение, почти нормальное, Фролов уселся в кресло пилота рядом и пристегнул ремни, и только потом соизволил ответить на вопрос, ярко красовавшийся на лице Пенкина.
— Я тебя уже давно расшифровал. Не является секретом, что ты спишь и видишь, как прыгаешь во времени и забираешь с собой свою женщину, ее отца, и своих родителей. Ты исключительно порядочный человек, и поэтому до настоящего времени я ни секунды не сомневался, что ты не станешь использовать корабль Граберов для своих целей. До сегодняшнего дня.
— А сегодня?
— Сегодня ты встал позже на пятнадцать минут. На пять минут дольше был в душе и более плотно позавтракал.
— И все?
— И взял с собой вторую пачку сигарет.
— Но я действительно не собирался возвращаться в свое время. В крайнем случае, сегодня.
— Ты с утра не собирался посещать Веру, но полетел туда и забрал свои документы. Кстати, я не зря их сохранил?
— Прости Никита, но я, правда, ничего не понимаю. С чего ты решил, что я собираюсь вернуться в свое время, если я сам этого с утра не знал?
— Мой дорогой юный друг! Я уже долго занимался тем, что просчитывал поступки людей. Граберы меня за это очень ценили. И поверь мне, эти ребята очень требовательны. С моей помощью раскрыты пять заговоров против Верховного правителя, три из которых подготовили не без моей помощи. Ну а сколько всякой всячины я вычислил в Учебном лагере.
Ну а теперь «ближе к телу». Что тебе сообщил корабль относительно безопасности для энергетического поля Земли использования этой аппаратуры для перемещения о времени?
— Полностью безопасно. Только она может выйти из строя, если произойдет встреча одной и той же личности в одно время. В этом случае необходимо выполнить столько предосторожностей, что я решил не рисковать, так как и четверти из полученной информации не понял.
— Значит, один человек уже не сможет соединиться с тобой?
— Да, отца не вернуть.
— А каков план?
Дмитрий немного подумал и сообщил, что он намеревался делать. Естественно, ему предстояло возвратиться в свое время уже после того как его похитили с Земли. Настоящие документы и полный набор бумаг из госпиталя позволяли беспрепятственно передвигаться по стране. Перелет на космическом корабле от места проживания Зины к месту жительства мамы занимал не больше часа. Таким образом, за один день он забирал Зину с ребенком и маму. Все очень просто.
— А, что ты собирался делать со своей пышущей здоровьем харей, и фактом волшебного исцеления?
Дальше Фролов в таком же духе раскритиковал план Пенкина, впрочем, что последний и сам уже сделал лично ранее. Увидев, что Дмитрий скис, старик не стал больше тянуть время, и сразу перешел к делу, продемонстрировав собеседнику удостоверение капитана СМЕРШа.
Пока Пенкин ошарашено разглядывал удостоверение, Фролов объяснил, что удостоверение самое настоящее, и самое интересное, что и фотография тоже.
— Ладно, не кисни, полетели-ка друже пока в столицу нашей Бывшей страны — город-герой Москву.
Фролов непростительно долго изучал выражение лица Пенкина, пока наконец то не пожалел друга.
— Ты собираешься вернуться в свое время в эффектном черном комбинезоне инопланетянина? Нам не помешает приодеться по этому случаю. И лучше это сделать на Мосфильме. Я читал в отчетах ученых, что там есть практически все, что нам потребуется.
— Нам?
— Конечно. Или ты единственный во вселенной, кто желает побывать в своем времени. Я, между прочим, прав на это имею еще больше. Ждать больше 600 лет! Учись выдержки у нашего поколения!
Дмитрий еще долго не мог приступить к полету и только после очередного напоминания Фролова, направил корабль к Москве.
Некогда самый большой город России встретил их огромными зияющими провалами, сочетающимися с островами буйной растительности. Итак не избалованная высотными зданиями Москва, сейчас окончательно избавилась от этих атрибутов цивилизации. Аппаратура корабля тревожно известила о повышенном уровне радиации и наличии в воздухе неимоверно огромного количества химических элементов, способных причинить серьезный ущерб здоровью человеку, даже имеющему в качестве защиты мутированную не пробиваемую кожу и инопланетные дыхательные аппараты.
В общем, зрелище открылось, прямо сказать, ужасающе-отталкивающее. Дмитрий несколько часов барражировал на малой высоте и вместе с Фроловым пытался сориентироваться. У старика «случайно» оказалась с собой карта города с уже отмеченными зданиями на улице Мосфильмовская, но воспользоваться ей они так и не смогли, так как в предполагаемом месте нахождения кино гиганта располагался огромный провал, заполненный отвратительного вида жидкостью.
Возвращались домой в самом отвратительном настроении. Видать, много греха собралось в этом городе. Оба друга пришли к единому мнению, что пока это единственное место на Земле, куда они точно никогда не вернутся.
— Я очень хорошо помню Белокаменную. Конечно, она тогда была намного меньше и чище. А ты Дима, какой помнишь Москву?
Вернувшись из полета, друзья уютно расположились у камина в комнате Пенкина.
— Светлой, величественной и просторной. Я был в столице в мае 1941 года на переподготовке и от этого посещения остались самые лучшие впечатления. Но больше всего меня поразили жители города — открытые и жизнерадостные.
К этому времени страна наконец-то справилась с ликвидацией последствий Гражданской. Конечно, до полного благоденствия было еще далеко, но достоинства новой жизни уже начали приносить свои плоды. Особенно это проявлялось в бурно застраивающейся столице, жители которой как и все другие граждане СССР искренне верили, что каждое последующее поколение будет жить еще лучше, ведь вся страна принадлежала им- народу, а не кучке толстосумов. Поэтому, честность и открытость преобладали в отношениях, и это сразу бросалось в глаза.
