Время от времени лондонцы, проезжавшие по мотошоссе по своим делам, видели расплывчатую фигуру человека, который молча, с трудом переставляя ноги, направлялся в их сторону, подняв в мольбе полупрозрачную руку. Рот его открывался, губы шевелились, но с них не слетало ни звука. Приближаясь, фигура начинала расплываться и исчезала.
Это был один из тех рассказов, которые, несмотря на свои невысокие литературные достоинства, стали частью фольклора. А выражение «блуждающий лондонец» стало известно всему миру.
В глубинах Нью-Йорка Бейли вспомнил этот рассказ, и ему стало не по себе.
— Нас могут подслушать, — заговорил Р.Дэниел, и его голос подхватило слабое эхо.
— Здесь? Это абсолютно исключено. Ну, так что там насчёт комиссара?
— Он был на месте преступления, Элайдж. Он — житель Города. Его, естественно, подозревали.
— Он и сейчас под подозрением?
— Нет. Его невиновность была быстро установлена. Прежде всего у него не было бластера. И не могло быть. Он вошёл в Космотаун обычным путем, в этом нет сомнения. А как вам известно, при входе в Космотаун положено оставлять своё оружие.
— Кстати, оружие убийцы нашли?
— Нет, Элайдж. Были проверены все бластеры в Космотауне, но ни один из них не стрелял в течение нескольких недель. Проверка радиационных камер не оставляет в этом никаких сомнений.
— В таком случае, тот, кто совершил убийство, кем бы он ни был, либо спрятал оружие так хорошо, что…
— Оно не могло быть спрятано в Космотауне. Мы очень тщательно всё обыскали, — сказал Р.Дэниел.
— Я пытаюсь рассмотреть все возможности, — нетерпеливо прервал его Бейли. — Либо бластер был спрятан, либо убийца унес его с собой.
— Именно так.
— И если вы допускаете лишь вторую возможность, тогда комиссар чист.
— Да. В качестве дополнительной меры предосторожности его подвергли цереброанализу.
— Какому анализу?
— Под цереброанализом я подразумеваю расшифровку электромагнитных полей живых мозговых клеток.
— А-а… — протянул Бейли, хотя объяснение Р.Дэниела не внесло никакой ясности. — И что это вам даёт?
— Мы получаем информацию о темпераменте и эмоциональном складе данного человека. Что касается комиссара Эндерби, анализ показал, что он не способен на убийство доктора Сартона. Совершенно не способен.
— Верно, — согласился Бейли. — Он человек совсем другого склада. Это я мог бы вам сказать и без цереброанализа.
— Лучше иметь объективную информацию. Естественно, все жители Космотауна также согласились на цереброанализ.
— И, конечно, оказалось, что все они не способны на убийство?
— Вне всяких сомнений. Вот почему мы считаем, что убийца — один из жителей Города.
— Ну что ж, тогда всё, что нам нужно, это провести всё население Города перед вашим проницательным прибором.
— Это было бы неразумно, Элайдж. В Городе, возможно, нашлись бы миллионы способных по своему темпераменту на убийство.
— Миллионы, — проворчал Бейли, вспоминая о тех далёких днях, когда толпы землян кляли на чём свет стоит «грязных космонитов», и о грозной толпе, собравшейся у обувного магазина накануне вечером.
Бедняга Джулиус. Подозреваемый! Бейли и сейчас мог слышать голос комиссара, описывающего картину, представшую перед ним после того, как обнаружили труп.
«Это было чудовищно, просто чудовищно!» Неудивительно, что в потрясении и испуге он разбил свои очки. Неудивительно, что он не хотел возвращаться в Космотаун. «Ненавижу их», — выдавил он тогда сквозь зубы.
Бедный Джулиус! Человек, умеющий обращаться с космонитами. Человек, чья наибольшая заслуга перед Городом заключалась в его способности ладить с ними. Интересно, насколько это помогло его продвижению по службе?
Неудивительно, что комиссар поручил расследование Бейли. Старина Бейли, преданный, умеющий держать язык за зубами. Однокашник по колледжу! Он не будет поднимать шум, если узнает об этом маленьком инциденте с очками, Бейли стало интересно, как проводился цереброанализ. Он представил огромные электроды, пантографы, деловито вычерчивающие кривые; то и дело щелкающие при смене положения автоматические устройства.
Бедняга Джулиус. Уж если он пребывал в таком неописуемом смятении (на что были все основания), то ему наверняка уже виделся конец его стремительной карьеры в лице мэра, читающего его вынужденное заявление об отставке.
Полицейская машина вползла на нижние этажи здания городского муниципалитета.
Была уже половина третьего, когда Бейли снова занял своё место за своим рабочим столом. Комиссара на месте не оказалось. Р.Сэмми, как всегда скаливший зубы, не знал, где он.
Бейли провёл некоторое время в раздумьях. Он забыл о том, что ещё не обедал.
В пятнадцать двадцать к его столу подошёл Р.Сэмми и сообщил:
— Комиссар у себя, Лайдж.
— Спасибо, — поблагодарил Бейли.
Голос Р.Сэмми впервые не вызвал в нём раздражения. В конце концов, Р.Сэмми в каком-то роде приходился родственником Р.Дэниелу, а Р.Дэниел явно не был существом или, вернее, вещью, которая могла вызывать раздражение. «Интересно, — подумал Бейли, — как всё будет на новой планете, где люди и роботы вместе начнут строить новое общество?» Эта мысль уже не вызывала в нём внутреннего неприятия.
Когда Бейли вошёл в кабинет комиссара, тот пересматривал какие-то документы, время от времени прерываясь, чтобы сделать пометку.
— Ну и дали же вы маху в Космотауне! — сказал он.
Бейли живо представил себе недавно пережитое. Словесную дуэль с Фастольфом…
Его длинное лицо ещё больше вытянулось от досады.
— Да, я виноват, комиссар.
Эндерби оторвался от бумаг. Его глаза пристально смотрели на Бейли сквозь очки. Казалось, в тот момент он впервые за последние тридцать часов выглядел самим собой.
— Ничего страшного. Кажется, Фастольф воспринял всё спокойно, так что забудем об этом. Эти космониты просто непредсказуемы. Вам повезло, Лайдж, хоть вы этого и не заслуживаете. В следующий раз обсудите всё со мной, прежде чем разыгрывать из себя супермена-одиночку из субэфирных фильмов.
Бейли кивнул. Тяжелый груз свалился с его плеч. Он попытался вывести космонитов на чистую воду, но из этого ничего не вышло. Пусть так. Бейли немного удивило, что он так легко воспринял свою неудачу, но что было, то было.
— Послушайте, комиссар, — сказал он. — Мне нужна квартира на двоих — для меня и Р.Дэниела. Сегодня я не собираюсь вести его к себе домой.
— Что всё это значит?
— Стало известно, что он робот. Помните? Может быть, ничего и не случится, но, если начнутся беспорядки, я не хочу, чтобы пострадала моя семья.
