Ознакомительная версия.
Скоро принесли все необходимые приспособления, и пленников, освободив от веревок, заковали в тяжелые наручники. Затем в рот несчастным были вставлены бронзовые капы, мерзкие на вкус и, по мнению Джима, никогда прежде не мытые.
Через образованный солдатами коридор обоих препроводили к головному бергпанцеру и помогли взобраться по крутым мосткам. Отсюда, с высоты бронированного монстра, как на ладони была видна разоренная деревня и развешанные на ветвях деревьев ее жители.
Неожиданно возле столба закипела схватка. Послышались выстрелы, крики, затем все прекратилось, и Кэш увидел лежащего в пыли вождя. Рядом с ним стоял вельможа и с интересом разглядывал крохотную клеточку, в которой, Джим это помнил, находился его компас.
Неподалеку, крепко удерживаемый солдатами, трясся от страха деревенский колдун. Он ожидал своей участи, которая откладывалась только из-за интереса Его Высочайшей Категории к маленькому компасу.
Наконец вельможа передал трофей Купоросу и повернулся, чтобы вынести приговор сгорбленному уродцу – Однако тот не стал дожидаться неминуемой смерти и, отчаянно извернувшись, обратился вдруг в малорослого облезлого шакала. Громко тявкнув, шакал заставил расступиться солдат и помчался в лес. Несколько неприцельных выстрелов не причинили ему вреда, и оборотень растворился в густой листве.
«Странно. Почему он не превратился в ту ужасную гиену?» – подумал Джим, ощущая во рту горький привкус металла. Видимо, это было все, на что оказался способен старый колдун, оставшись без поддержки племени.
Между тем все дела цивилизованных представителей в деревне были окончены, и они стали взбираться на свои гусеничные машины, а Джима и Лу заставили сесть на неудобную скамеечку, размещенную на спине бергпанцера. Завелся мотор, броня задрожала от механических вибраций, и сооружение нехотя стронулось с места, давя все, что невозможно было объехать.
Долгий путь вконец измотал пленников, а выносливый бергпанцер продолжал пылить по неровным дорогам.
Следом за ним, повторяя все маневры и не пропуская ни одного ухаба, двигались два его собрата.
Даже когда стемнело, на машинах не включались огни, но, если пролетали птицы, солдаты стреляли в них в темноте и улюлюкали, а Джим вскидывал тяжелую голову и остатками сил пытался зацепиться за реальность – определить, сколько они едут и который час. Но это было невозможно: бронзовая капа обездвижила его язык, а вместе с этим ушла способность соображать. Раньше Кэш и не подозревал, что железяка во рту может превратить человека в полусумасшедшего, а именно таковым он себя и чувствовал.
В очередной раз провалившись в беспамятство, он увидел длинный и подробный сон, будто это был и не сон вовсе, а инструкция. Там говорилось, что следует мысленно вызвать штандартенфактора и тот не сможет отказаться от встречи.
Так Джим и поступил, когда очнулся, хотя явившийся во сне расплывчатый сюжет уже не казался ему чем-то осмысленным. Постаравшись отвлечься от качки и от ощущения кирпича во рту, Кэш попытался представить штандартенфактора и, как только это получилось, мысленно попросил его явиться на броню машины. На что этот субъект ответил только мерзкой улыбочкой.
Тогда Кэш повторил команду в приказном порядке, а когда открыл глаза, штандартенфактор высился среди дремлющих солдат, поеживаясь от прохладных предутренних сумерек и балансируя, когда бергпанцер проваливался в очередную яму.
– Чего надо? – произнес он и неприязненно посмотрел на Джима.
«Сними с меня капу», – мысленно приказал Кэш.
– Не могу. Не имею права даже прикасаться к тебе.
«Сними с меня капу!» – уже настойчивее подумал Джим, и штандартенфактор сморщился.
– Ладно-ладно, – сказал он. – Я, правда, не могу к тебе прикасаться, но ты можешь снять капу сам… «Как?» – Разжуй ее и выплюнь.
«???» – на онемевшем лице Джима отразилось удивление.
– Я говорю правду. Жуй давай… Джим попытался жевать, но занемевшие челюсти не двигались, а капа все же была из бронзы. И вообще, прежде Кэш ни разу не видел таких молодцов, которые бы грызли бронзовые отливки.
– Просто успокойся, и дело пойдет, – посоветовал штандартенфактор. – И не бойся, – тут он позволил себе издевательскую улыбку, – в первый раз всегда больно Штандартенфактор очень раздражал, однако Джим последовал его совету и вскоре почувствовал, что зубы начинают вонзаться в размягчающийся металл. Они все глубже увязали в нем, а затем стали жевать его, словно тесто. Впрочем, субстанция, которую жевал Кэш, была уже без вкуса, запаха и даже потеряла свою металлическую горечь.
– Ты что, жрать ее, что ли, собрался? – недовольно спросил штандартенфактор. – Плюй давай.
«И действительно, что это я», – подумал Джим. Он слишком увлекся процессом жевания и необычными ощущениями, которые при этом испытывал.
Кэш сплюнул бронзу под ноги, и она рассыпалась на сотни блестящих шариков, которые зашипели на сырой поверхности корпуса и сразу застыли.
Благодаря процессу жевания челюсти Джима обрели способность двигаться, а язык, хоть и распух, позволял разборчиво выговаривать слова, правда, с легким ингерманландским акцентом.
– Теперь помоги Лу, – потребовал Кэш, чувствуя, как силы возвращаются к нему.
– Эй, парень, по-моему, разговор шел только о тебе! – возмутился штандартенфактор.
– Теперь и о нем тоже.
– Но, выходит, ты меня обманул?
– Обманул, – просто ответил Джим.
Штандартенфактор улыбнулся, однако в этот момент бергпанцер провалился в одну из самых больших ям. Злой гений взмахнул руками и упал на спящих солдат.
Один из них очнулся от тяжелого сна и, уставившись на штандартенфактора, спросил:
– Что, опять птицы?
– Т-ш-ш, – штандартенфактор приложил к губам длинный палец, – спи, бабушка, птички будут летом.
Затем поднялся на ноги и, придерживаясь за стальные скобы, с трудом разогнулся.
– Скажи ему сам, что нужно сделать, и поспеши, этот парень уже на грани…
– Лу! – тут же закричал Джим. – Лу, проснись! Лу!
Из-за неровной дороги голова Эрвиля безжизненно болталась от плеча к плечу, и Джиму показалось, что он опоздал.
– Лу, просыпайся! Нам на смену пора! – решив схитрить, крикнул Кэш.
Это подействовало. Эрвиль медленно приоткрыл глаза и уставился на Джима непонимающим взглядом.
– Разжуй и выплюнь капу! – потребовал Кэш. – Разжуй и выплюнь.
Лу понял. Он попытался усесться ровнее, и Джим ему в этом помог, подперев беднягу плечом.
Эрвиль начал жевать, сначала кое-как, а затем все энергичнее, и Кэш увидел, как лопнула на затылке привязанная цепочка и начала уползать в рот Лу, словно макаронина.
Ознакомительная версия.
