Ознакомительная версия.
Лу понял. Он попытался усесться ровнее, и Джим ему в этом помог, подперев беднягу плечом.
Эрвиль начал жевать, сначала кое-как, а затем все энергичнее, и Кэш увидел, как лопнула на затылке привязанная цепочка и начала уползать в рот Лу, словно макаронина.
– Ух! – произнес наконец Эрвиль облегченно. – Я и не знал, что такое возможно.
– Эй, что ты сделал? – озабоченно спросил Кэш, не видя у ног Эрвиля бронзовых шариков. – Где капа?
Однако уже было ясно, что Лу сделал все не так.
Тем временем штандартенфактор катался по броне бергпанцера, держась за живот. Впрочем, Джим видел, что злодею не было так уж весело. Просто он издевался.
– Не стыдно тебе так поступать, а? – спросил Кэш.
– А что я могу сделать? Ведь это так забавно.
Штандартенфактор сел в позу лотоса и ударил ладонью по голенищу сапога. – Ни разу не видел ничего подобного.
– Что теперь с ним будет? – спросил Джим, поглядывая на Лу, который озабоченно ощупывал скованными руками отягощенное бронзой брюхо.
– А я что – доктор? Как говорится, вскрытие покажет.
– И не надейся, сволочь. Лу Эрвиль будет жить! – начал сердиться Джим.
– Никто и не спорит. – Штандартенфактор примирительно пожал плечами и продекламировал: – Эрвиль – жил, Эрвиль – жив, Эрвиль – будет жить. Где-то я это уже слышал… Ну ладно, мне пора. Ведь мы подъезжаем. – Штандартенфактор вытянул вперед руку и торжественно произнес: – Вот он – город миллионов огней!
Джим невольно повернулся туда, куда указывал злодей, и действительно увидел необыкновенную по красоте картину.
Машины двигались по холмам, а внизу, в долине, переливались разноцветными огнями бесконечно длинные гирлянды. Они то сходились, то разбегались феерическим букетом, мигали и запускали бегущие огни.
– Какая чудесная иллюминация! – восторженно произнес Эрвиль, и в его голосе прозвучал металл.
– Эй, Лу, как твое брюхо? – озабоченно спросил Джим.
– Нормально, – как в горшок, проговорил тот и Довольно заулыбался.
Тяжелые бергпанцеры спустились в город, когда уже совсем рассвело.
Они прогрохотали по улицам, сопровождаемые радостными выкриками горожан и цветами, которые те бросали героям из окон.
– Почему они так радуются? – спросил Эрвиль у Кэша.
– А почем я знаю, – пожал тот плечами, – Может быть, думают, что солдаты возвращаются с войны.
Между тем танки проследовали до самого центра и возле высокого фонтана свернули к величественному и тяжеловесному зданию, которое выглядело так, будто вросло в землю корнями.
Возле помпезного, украшенного бесчисленным количеством часовых-гвардейцев подъезда бергпанцеры остановились, и началась выгрузка личного состава.
Джим и не предполагал, что это может быть таким захватывающим зрелищем. Тогда, в лесу, ему было не до того, а теперь он с восторгом созерцал, как из громоздких машин, словно ящики из комода, поочередно выезжали платформы и с них сходили Его Высочайшая Категория, офицеры и чины поменьше. Солдаты же спускались с брони, пользуясь мостками.
Наконец дошла очередь и до пленников. Их доставили на землю, соблюдая все предосторожности, обвязав веревками и передавая из рук в руки, точно драгоценных наследников.
Когда оба оказались на отшлифованной подошвами серой брусчатке, их осмотрел ротный колдун. Обнаружив, что капы исчезли, он спокойно спросил:
– Здесь были такие штучки – где они?
Казалось, он обращался к пленникам, но ответил ему штандартенфактор, голос которого прозвучал из железной коробки бергпанцера:
– Они разжевали бронзу… Они опасны… – Затем последовала пауза, во время которой злодей, надо думать, сладко зевнул. – Их нужно непременно повесить. – добавил он и больше не произнес ни слова.
– Да-да-да, – подтвердил ротный колдун. – Я вижу кусок бронзы в желудке этого шпиона.
Он достал из кармана стетоскоп, приладил его к животу Эрвиля и еще раз кивнул.
– Удивительно. Какие они находчивые…
– Может быть, новые капы, доктор? – предложил Его Высочайшая Категория.
После сна его лицо выглядело заметно опухшим и напоминало раздавленное животное.
– Едва ли это необходимо, Ваша Высочайшая Категория. Их все равно ведут на дознание. Потом мучительная смерть, и все. Стоит ли переводить капы, а то ведь они и эти сожрут.
– Согласен, – кивнул вельможа. – Ну тогда пошли.
Опасных преступников, – почти что уличенных в шпионаже в пользу Панконды, доставляли на дознание очень долго. Бесчисленные смены часовых тащили несчастных пленников по длинными коридорам, поднимали в скрипучих лифтах, а затем еще сплавляли в узких гондолах по каналам, заполненным зеленоватой жижей.
Наконец это монотонное и мучительное движение закончилось, и Кэш с Эрвилем оказались в огромном зале с высокими закопченными потолками. Здесь пахло сыростью и формальным отношением к служебным обязанностям.
– Стой, раз-два! – скомандовал пленникам старший конвоя, и те остановились.
– Что ты им командуешь, болван? – из-за широкого массивного стола поднялся невысокий человек с длинными редкими волосами, выглядевшими так, будто их прилепили к черепу клеем, – Что ты им командуешь? – повторил он. – Они ведь ни шиша не понимают.
– Прошу прощения, господин следователь. Это я по привычке…
– Ладно, смотри лучше в оба – это страшнейшие личности. Мне, честно говоря, даже самому немного зябко от такого соседства.
Длинноволосый передернул плечами и отступил на несколько шагов, будто собираясь ударить с разбегу.
Неожиданно парадная дверь, ведущая в соседний зал, распахнулась, и на пороге показался, без сомнения, важный господин, перетянутый многочисленными скрещивающимися на груди лакированными ремешками самых замысловатых цветов.
– Ваша Генеральная Директория! – воскликнул длинноволосый, изобразив ногами замысловатое па. – Какое счастье и ответственность!
Тем временем из-за спины важного господина выбежал его пресс-конферансье и выкрикнул громким, отработанным голосом:
– Его Генеральная Директория, грандлеер Миттер Старший!
И только после официального произнесения его звания и имени лицо важного господина оттаяло и на нем отразились первые эмоции.
– Прошу, Ваша Генеральная Директория, – пропел следователь, сдергивая охранную попону с богатого кресла, видимо предназначенного именно для таких визитеров.
Грандлеер сбросил с лица чванливую маску штатного вельможи и возвратился к своим профессиональным обязанностям. Он представлял главную прокураторскую палату и ведал самыми важными ее делами. В некотором роде они с длинноволосым следователем были коллегами, и Его Генеральная Директория не преминул это отметить:
Ознакомительная версия.
