Джек Вэнс - Мир плавающих театров

Все утро Гарт Ашгайл рекламировал свое представление с помощью пиротехники, воздушных шаров и парада артистов проходивших туда-сюда по порту, и его дневное представление было сыгранно при переполненном зале. Троудоурас Гассун насмехался над тем, что называл: "смущающим" и "дутой рекламой".

— Мы не заинтересованны в тех, кто ищет острые ощущения, — сказал он Зампу. — Пусть тратят свое железо!

Бессомнения большое количество людей отвернется от "Золотистого концерта Фиронзелля" и заплатит за посещение "Очарования Миральдры". Гассун был рад услышать звон железа.

Замп посчитал, что представление прошло совсем хорошо, хотя Дамсель Бланч-Астер сыграла роль Леди Макбет о добродушной легкостью, что огорчило Гассуна. Публика казалось не заметила этого особенного проступка, если он и был. Зрители были в состоянии транса, или, возможно ошеломления, явно убежденные, что представление столь непонятно, что явно многозначительно, и в финале аплодировали вежливо, хотя без истерического энтузиазма. Гассун, в целом, чувствовал бодрость после дневной работы, хотя судя по сделке и представлению, которые Замп представил, получалось, что тот не очень-то считался с тем, чтоб получить одобрение компаньона.

Утром, после закрытия ярмарки, "Очарование Миральдры" отправилось на север от Кобла. В последнюю минуту Гассун стал нервничать и заявил, что судно не готово для такого далекого путешествия. Замп, задыхаясь от нетерпения, стал утверждать, что судно никогда не будет готово.

— Муссон дует вверх по реке. Время нас поджимает! В путь!

Гассун равнодушно хлопнул в ладоши, что палубная команда интерпретировала как сигнал отдать концы. Волы потянули капстан. Кормовое колесо заскрипело и затрещало. Огромное судно легко оторвалось от пристани Байнама и вошло в течение. Паруса надулись, покрылись рябью и круто выгнулись. "Очарование Миральдры" отправилось на север.

Три дня "Очарование Миральдры" шло по ветру столь благоприятному, что даже Гассун не выказывал колебаний. Города Спанглемар, Вигтаун и Порт Мозес проскользнули мимо и остались за кормой.

Гарт Ашгайл, направляющийся в Верховья Сианола под Лорнамайскими холмами, оставил Кобл на день раньше "Очарования Миральдры". В Ретвике "Золотистый концерт Фиронзеля" был обнаружен пришвартованным к простой пристани. Замп и Гассун согласились, что не хорошо было бы бросать якорь посредине реки, чтобы ждать отбытия Ашгайла, и "Очарование Миральдры" продолжала двигаться вверх по реке.

Позже, днем, когда ветер заколебался, Гассун решил идти на парусах к полосе земли, известной как остров Харбингер, решив показать программу в Христе — деревне, которую обычно избегали по причине ее бедности и неудобства месторасположения. "Речной Указатель" описывал Христ как:

…в основном спокойная деревня с пятью сотнями жителей, первоначально поселение

Виталистов Фундаменталистов бегущих от последователей Великой Доктрины Чайсма, распространенной в Центральной Лане ХХIII.

В Христе правит матриархат и соблюдается ряд странных табу, ни одно из которых не станет чересчур беспокоить опытного хозяина корабля.

Пока он не делает ссылок на местное положение дел, он может находить людей Христа дисциплинированной и внимательной аудиторией.

Не стоит искать тут большой выгоды, так как тут обычно платят товарами для обмена.

Гассун игнорировал лишенный энтузиазма доклад Зампа, и повел плавучий театр к рахитичному молу. Как столько сходни были отданы, пара певичек вынесла плакаты на пристань. Один изображал война в кольчуге, рубящего в куски своих врагов, и нес надпись:

МАКБЕТ

Эпическая поэма Древней Земли.

На другом женщина с распущенными желтыми волосами высоко подняв держала окровавленный кинжал. Надпись гласила:

МАКБЕТ

Кровавые обряды Древней Земли.

Гассун шагнул на подмостки трапа обратиться к толпе крестьян. По этому случаю он одел черный плащ и высокую черную шляпу с узкими полями, под которой пучки белых волос торчали вправо и влево. Он поднял руки в повелительном жесте.

— Сановники и знать Христа! Я — Троудоурас Гассун, и мне посчастливилось прибыть к вам со своим удивительным судном и моей труппой артистов и музыкантов. Приготовьтесь к эмоциональным переживаниям каких вы никогда не знали! Мы приготовились представить перед вами подлинную драму Древней Земли!

Старая женщина выкрикнула:

— Это означает настоящее убийство?

— Моя дорогая дама, конечно нет!

Старая женщина плюнула в сторону плакатов.

— Слишком много обещаешь.

Гассун слегка сбитый с толку спустился со сходен и осмотрел плакаты, которые раньше не видел. Замп был вынужден признать, что Гассун принял ситуацию с апломбом.

— Эти плакаты представляют пьесу "Макбета" в отчетливых символах, — заявил Гассун, — и как все символы, они не дают ошибиться в продукте, который представляют.

Другая женщина резко сказала:

— Ладно, тогда объясните всей деревне… за что вам нужно платить; за символы, и все?

— Наша цена совершенно справедлива, — сказал Гассун. — Со всей деревни я должен собрать толпу на полный зал.

В конце концов Гассун согласился принять вместо железа тонну корма для рогатого скота, шесть мер болотной очищенной патоки и достаточное количество дымящегося эля.

В сумерках зажгли лампы и немедленно население деревни стало собираться на судно: мужчины, женщины и дети. Вскоре все скамейки были заполнены, хотя оговоренный условиями товар не был доставлен. Гассун запротестовал, обратившись к главе матриархата, которая покачала головой от раздражения.

— Мы никогда не платим, пока не попробуем товары. Если ваше представление больше символическое, как я поняла из ваших слов, тогда наша плата также будет символической.

— Это — нежелательно, — забушевал Гассун. — Доставьте фураж, патоку и эль, или мы и вовсе не покажем шедевра!

Дама объявила, что она не будет так обманута, но люди, которые побывали на борту "Двух шалопаев" в Бедбурге уверили ее что в требованиях Гассуна нет ничего необычного, и наконец плата была доставлена на корабль. Гассун дал сигнал. Ударник ударил в гонг и оркестр заиграл воодушевляющую мелодию, которую Замп выбрал для увертюры.

Занавеси открылись, явив мрачную пустыню. Скалы выдавались в черное небо. Сцена освещалась парой пылающих факелов. Три ведьмы скорчились над огнем, на который был поставлен котел. Почти сразу начался диалог, который Замп считал абсурдным, ведьмы стали скакать в странном, тройственном танце, двигаясь туда-сюда от огня, наслаждаясь жестами дикими и одновременно контролируемыми, призывая силы зла. Наконец, осушив свою ярость, ведьмы шатаясь подошли к огню, сели на бесформенные кучи черных и коричневых тряпок.