- Собственно, с этого события все и началось. Но я хотел бы возразить, ибо не являлся чиновником, замещавшим коронного судью. Броньолус понуждал меня к этому, и я вынужден был бежать.
- Слава господу, а то я удивился, ибо не ожидал от вас такого.
- Вам бы уйти с палубы, почтенные хире, - сказал проходивший мимо старший матрос. - Ветер крепчает, не ровен час, поднимутся волны. Подите лучше вниз, в каюту, а я велю коку принести вам вина и закусок.
Альгиус воодушевился этим предложением, и субкомиссар, в нежелании оставаться в одиночестве на палубе, двинулся за ним. Для пассажиров выделили большую каюту, где на одном из рундуков уже лежал юный Фолькон: его мутило. Оггле Свонк, по обыкновению своему, где-то пропадал - то ли обыгрывал матросов в камешки, то ли отирался подле кока.
Смелый же юноша оказался не в силах противиться качанию корабля, кое создавали волны, и изблевал из себя уж порядочно в подставленное специально на такой случай кожаное ведро.
- Как тяжко морское плавание, - простонал он, пытаясь при том улыбнуться, дабы выказать некоторую бодрость. - Я читал многие отчеты путешественников, но почти никто из них не упоминал об этой стороне передвижения по морю...
- Смотрите на нас, хире Фолькон, и завидуйте! - наставительно сказал Альгиус, потирая руки при виде матроса, что вносил кувшин и блюдо с закусками. - Зрелые мужи, мы и в морской качке, и в винопитии, и на ратном поле все едино впереди!
Всю жизнь я только то и знал,
Что дрался, бился, фехтовал;
Везде, куда ни брошу взгляд,
Луг смят, двор выжжен, срублен сад,
Вместо лесов - лесоповалы...
- О чем, о чем, а вот о своих ратных подвигах вы доселе не повествовали, - заметил Бофранк. Морской воздух несказанно поправил его состояние духа, от головокружения не осталось и следа, да и слабость куда-то отступила. Посему субкомиссар осушил полкружки вина и без особенного изящества принялся заедать его куском кровяной колбасы, макая его в плошку с луковым соусом.
- Оставьте и мне немного соусу! - попросил жалобно Альгиус. - Когда еще придется плотно покушать! Монахи на Брос-де-Эльде, говорят, встречают гостей мякинным хлебом да похлебкою из рыбьих костей и плавников, а коли кинут туда малую картошинку, то и вовсе праздник! Вина же там не держат, равно как и пива, и пресной воды там нет.
- Что же пьют они? - спросил со своего ложа Фолькон. - Или, как мыши, не пьют совсем ничего?
- В специальные резервуары собирают они дождевую воду, и счастье, что дожди в тех местах не редкость... Когда же дождей долгое время не проистекает, тогда монахи черпают воду прямо из моря и, извлекая из нее соль, оставшееся потребляют.
- Откуда у вас столь обширные познания? - изумился Бофранк.
- Вся мудрость от книг. Одну из них, наименованием "Мореплавание, а такоже описание островов и городов, что к югу от нас полагаются", удачно обнаружил я в лавке скаредного книгопродавца Мукселя. Поскольку денег у меня не было, я сделал вид, что рассматриваю дальние полки, и попросил показать один из трактатов, что на самой верхней из них возлежал, а пока гнусный скаред с кряхтением и стонами взбирался за ним, вышеозначенную книгу я засунул, уж извините, себе в штаны.
- Стало быть, вы ее украли?!
- А как бедному человеку пополнить библиотеку? К тому же неужто вам стало бы легче, купи ее из корысти богатый бездельник - ради замшевого переплета с замочками?
Смутив таким образом присутствующих, Альгиус выпил еще немного вина и засвистел некую мелодию на старинный лад.
По словам капитана, ходу до острова было день и полночи. Поскольку отправились они ранним утром, то и приплыли часа в три заполночь. Корабль пришвартовался к деревянному причалу; концы принял неказистый с виду монах, освещенный неверным светом факелов, пламя которых так и сяк трепал морской ветер.
- Кто таковы? - крикнул он, приложив руки ко рту воронкою.
- С посланием и поручением от хире кардинала и грейсфрате Баффельта! прокричал в ответ капитан. - Да ты же помнишь меня, брассе Альдрик! Или не узнал "Вепря" и его капитана?
- Узнать узнал, да мало ли кого ночью принесет, - проворчал себе под нос монах. - Спускайтесь, кто там есть с поручением да посланием.
На причал сбросили веревочную лестницу, по которой друг за другом осторожно спустились Бофранк, Альгиус, Фолькон и Оггле Свонк. Уговорено было, что "Вепрь" заберет их через день, когда пойдет обратно с острова Малд, где должен был загрузиться кулями с сухой рыбой.
- Будьте же гостями нашей обители, - пробубнил монах, вблизи выглядевший совершенным скелетом в изношенном рубище. - Но ведомо ли вам, что вкушать вы будете то же, что и мы, и никаких поблажек ни в чем не получите?
- Я полагаю, один день мы уж как-нибудь стерпим, - смиренно отвечал Альгиус. Монах на это ничего не сказал, но пошел вперед по узким мосткам, вздрагивавшим под ударами прибоя. Спутники последовали за ним, слегка угнетенные подобным приемом, усугубляемому темнотою и шумом ветра, налетавшего со все новой силой.
Неприметный во мраке грот оказался проходом в монастырь. Запирали его обыкновенно ворота из толстых бревен, окованных железными полосами, каковые ныне были раскрыты настежь; впрочем, рачительный монах, впустив гостей, тотчас же и закрыл их на огромный засов, отвратительно лязгнувший при этом.
- Идите за мной, - велел монах и, освещая дорогу факелом, стал подниматься по вырубленным в скале ступеням. Никакого ограждения они не имели, потому Бофранк, шедший первым, прижался боком к каменной стене и держался за нее рукою. Поднявшись довольно высоко, монах открыл дверь и, подождав, пока путники войдут внутрь, закрыл на засов и ее.
Длинный коридор привел их в комнату без окон, очевидно вырезанную в самой толще горы. Воздух там был сродни пещерному, сухой и прохладный, чуть насыщенный мелкой пылью; скамьи, стоявшие вдоль стен, также были каменными, равно как и стол посередине. На стенах горели масляные светильники, более никакого убранства Бофранк не разглядел, да его, скорей всего, и не имелось.
- Погодите тут, - сказал монах, - а я позову фрате Фроде.
- Ежели он спит, так не стоит будить его, - предложил Фолькон, - мы встретились бы с ним поутру.
- Фрате Фроде спит лишь один час в сутки, накануне рассвета, - холодно сказал монах. - Сейчас он бодрствуем, пребывая в размышлениях о сущем, и я не медля позову его.
С этими словами брассе Альдрик удалился, и все четверо отчетливо услыхали, как он запер дверь снаружи.
- Не в западне ли мы? - с тревогою спросил Оггле Свонк, озиравшийся по сторонам.
- С чего бы настоятелю монастыря строить нам козни, когда у нас с собою письмо Баффельта и резолюция кардинала, - пожал плечами Бофранк. Однако и он почувствовал смутное волнение. Отчего монах запер их? Или таковы законы этой угрюмой обители?
