Обнародованное, это завещание прекратило бы религиозные войны на Форшане – что не совсем устраивало многих нынешних вождей и той и другой воюющих сторон. Поэтому целая эскадра явилась уничтожить шаттл.
Затем Даль осознал, что секундой раньше ничего этого не было и быть не могло.
А теперь стало.
– Носитель с нами! – отрапортовал лейтенант. – Это астронавт Хестер! Но он в очень плохом состоянии. Мы едва поддерживаем его жизнь.
На панели перед Далем снова вспыхнуло сообщение.
– Три новых ракеты! – закричал энсин, и Керенский опять заложил крутой вираж.
– Керенский, говорит начальник медслужбы Хартнелл! – раздалось из телефона. – Иммунная система астронавта Хестера борется с чужеродными клетками и проигрывает. Если вы немедленно не доставите Хестера на «Интрепид», астронавт погибнет – а вместе с ним и клетки, несущие послание.
– Нас атакуют! – откликнулся Керенский. – В таких условиях трудно что-то доставить!
С «Интрепида» сверкнуло, испарив три новые ракеты.
– Говорит Абернати, прием. Заботьтесь лишь о том, как доставить носителя на корабль. О ракетах позаботимся мы. Конец связи!
– Носитель? – подала голос Дюваль. – У него в теле чужие клетки с шифрованными ДНК? Да это же несусветнейшая чушь!
– Нику Вайнштайну пришлось писать сценарий очень быстро, – объяснил Даль. – Не стоит упрекать его.
– А еще он написал вот это! – выдал Керенский свирепо, тыча пальцем в экран.
Там бушевала космическая битва.
– Если нам снова доведется встретиться, уж я ему задницу надеру!
– Сосредоточься, – посоветовал Даль. – Нам нужно живыми добраться до «Интрепида».
– Думаешь, сын Полсона уже в прежнем теле Хестера? – осведомился лейтенант.
– Что? – переспросил застигнутый врасплох Даль.
– Думаешь, обмен уже случился?
Энсин глянул на распростертое тело.
– Наверное.
– Пока сойдет и «наверное», – решил Керенский и, прекратив маневры уклонения, пошел напрямую к «Интрепиду» на полной скорости.
Вокруг стало тесно от форшанских ракет, снарядов и энергетических импульсов. «Интрепид» засверкал, будто рождественская елка, паля из всех орудий, чтобы сбить ракеты и вывести из строя излучатели с пушками на форшанских кораблях.
– Не лучшая идея, – заметил Даль.
Керенский же рулил прямо на «Интрепид», угрюмо пялясь в экран.
– Либо умрем – либо выживем, – процедил лейтенант сквозь зубы. – Чего зря суетиться?
– Ты мне больше нравился, когда не был фаталистом, – поделился наблюдением Даль.
Справа по борту взорвалась ракета, сбив шаттл с курса. Гасители инерции сработать не успели, Дюваль с Хэнсоном и Хестера швырнуло в корму.
– Не надо таранить ракеты! – заорала Майя.
– Это к сценаристу, не ко мне! – огрызнулся Керенский.
– Дерьмовое оправдание! – прорычала Дюваль.
Шаттл снова тряхнуло от близкого разрыва.
Судно пронеслось сквозь строй форшанских кораблей, паливших из всего стреляющего, – и прорвалось к «Интрепиду».
– Причал шаттлов на корме, – напомнил Даль. – Мы же не туда летим!
– Вот и посмотрим, насколько по сценарию я хороший пилот, – пробормотал Керенский, загоняя шаттл в обратную спираль Фибоначчи вокруг флагмана.
Даль застонал. Корабельный корпус, вращаясь, закрыл весь экран. Суденышко трясло от пролетающих вблизи снарядов и ракет. Энсин не сомневался: еще секунда – и шаттл разлетится вдребезги, врезавшись в обшивку «Интрепида».
Но вдруг шаттл с лязгом пришвартовался в причальном порту. Что-то заскрежетало, бороздя металл, затем отвалилось.
Керенский ухнул и удовлетворенно отключил двигатели.
– Вот это я называю отличным телешоу!
– Я больше с тобой в жизни не полечу! – сказала Дюваль из глубины шаттла.
– Нельзя терять ни минуты! – объявил вдруг Керенский с неожиданным пафосом, и Даль понял: его обуял Сюжет. – Необходимо как можно скорее доставить Хестера в госпиталь! Даль, мы с тобой возьмемся за каталку слева. Дюваль, Хэнсон – справа. Бегом!
Даль отстегнулся и на нетвердых ногах кинулся к каталке, чуть не млея от радости. Под действием Сюжета лейтенант назвал его фамилию!
Мчась по коридорам, путешественники слышали грохот и взрывы – флагман яростно отбивался. Трясло.
– Мы на борту, и мятежники атакуют корабль, – озвучил очевидное Керенский. – Надо спешить!
«Интрепид» тряхнуло снова, уже сильнее.
– Долго же вы! – сказал старший медик Хартнелл, когда каталку втолкнули в лазарет. – Еще немного, и госпиталя бы не стало. Равно как и прочих частей корабля.
– А мы удрать не можем? – услышал Даль свой голос.
– От попаданий вышли из строя двигатели. Уйти невозможно! Если не извлечем завещание в самое ближайшее время, мы все – трупы. Взяли!
Хестера подняли и плюхнули на операционный стол. Хартнелл потыкал в свой планшет, и тело окоченело.
– Теперь он в стазисе, – проинформировал главный медик, – и останется в стабильном состоянии, пока не закончатся необходимые приготовления. Да откуда, черт возьми, эти травмы? Столько переломов, поврежденный мозг?
– Перелет у нас вышел немного тряский, – объяснил Керенский.
Хартнелл посмотрел на лейтенанта так, будто хотел прокомментировать его слова, но корабль вдруг тряхнуло с особенной силой, и все, кроме Хестера, рухнули на палубу.
– Дело дрянь! – заметила Дюваль.
Активировался телефон Хартнелла.
– Говорит Абернати. Доложите статус носителя!
– Астронавт Хестер жив, он в стазисе, – отрапортовал медик. – Я собираюсь взять образец чужеродных клеток для декодирования.
«Интрепид» снова мощно тряхнуло.
– Приступайте как можно скорее! – приказал капитан. – У нас попадание за попаданием, и долго так продолжаться не может! Декодировать нужно прямо сейчас!
– Прямо сейчас не получится, – отрезал медик. – Сколько у нас времени?
Снова встряска, свет в отсеке замерцал.
– Я даю вам десять минут! И постарайтесь справиться быстрее!
И капитан отключился.
– Мы в полной жопе, – оповестил Хартнелл, обведя присутствующих взглядом.
Даль не смог удержаться от ошалелой улыбки, подумав: «Наверняка бедняга не в Сюжете, если говорит такое».
– Энди, Ящик! – напомнил Хэнсон.
– Черт, Ящик! – спохватился Даль.
– Что за Ящик? – спросил главный медик.
– Возьмите образец и передайте мне, – сказал Даль.
– Зачем?
– Я отнесу его в лабораторию ксенобиологии и там декодирую.
– У нас здесь такое же оборудование…
Даль глянул на Керенского умоляюще.
– Хартнелл, просто делай, что говорят! – гаркнул Керенский. – А не то угробишь всех нас!
Хартнелл нахмурился, но вынул шприц для забора образцов, вогнал наконечник в руку Хестера, достал контейнер и вручил энсину.
– Вот. А теперь объясните, пожалуйста, что все это значит!
– Энди, чтобы попасть отсюда в лабораторию ксенобиологии, надо пройти шестую палубу, – предупредил Хэнсон.
– Правильно, – подтвердил Даль и, обращаясь к лейтенанту, добавил: – Пожалуйста, иди со мной!
– Да объяснит мне кто-нибудь, в чем дело? – вскричал Хартнелл, когда энсин с лейтенантом выскочили за дверь.
– Что с шестой палубой? – спросил Керенский на бегу.
– Там обычно взрывается что-нибудь, когда нас атакуют. А нас атакуют.
– Снова используешь меня как противосюжетную броню?
– Не совсем.
На шестой палубе все рушилось и полыхало.
– Коридоры перекрыты! – заорал Керенский, стараясь перекричать шум.
– Давай сюда! – ответил Даль и распахнул дверь в служебный коридор.
Туда со свистом ворвался перегретый воздух шестой палубы. Керенский заскочил внутрь следом за энсином, тот закрыл дверь – и немедленно что-то взорвалось снаружи.
– Туда! – указал Даль.
Оба побежали, петляя между грузовыми тележками, чтобы добраться до двери на другом конце палубы и снова оказаться в главном коридоре.
Лейтенант Коллинз не обрадовалась бывшему подчиненному.
– Вы что здесь делаете? – гневно спросила она.
Даль, не слушая, направился на склад и схватил Ящик.
– Эй, его нельзя использовать при Керенском! – предупредила Коллинз, надвигаясь.
– Если она попытается подойти, стреляй, – приказал Даль.
– Понял, – ответил лейтенант.
Коллинз замерла.
– Возьми ее планшет!
Керенский взял.
– Сколько у нас времени? – спросил энсин, устанавливая Ящик на панель энергопитания.
– Семь минут.
– Хватит, – решил Даль, сунул образец в Ящик и нажал зеленую кнопку.
Затем подошел к лейтенанту, взял планшет, отключил Коллинз и зашел под своим именем.
– И что теперь? – спросил Керенский.
– Ждем.
– Долго?
– Сколько потребует Сюжет.
Керенский присмотрелся к Ящику:
– Так эта штука не дала мне превратиться в слизь, когда я подцепил меровианскую чуму?
– Именно.
– Чепуха какая.
Коллинз глянула на него, раскрыв рот.
– Вы же не должны знать, – выдавила она растерянно.
