И вот, вместо того, чтобы заниматься планированием побега или собственной линии поведения, он переходил от одной мысли к другой, пока наконец не уступил усталому телу и не уснул, а снаружи небо над У-Сиппаром потемнело, наступила ночь; о Кинкаре из Стира словно забыли.
Разбудил его знакомый крик. Кинкар некоторое время безмятежно глядел в потолок, уверенный, что лежит на своём матраце в Стире. Резкий пронзительный крик доносился из птичьего питомника на верху сторожевой башни: несомненно, это Воркен восстанавливает свою власть над непокорными. Воркен уверенно правила птичником Стира, остальные морды опасались бросать ей вызов.
Воркен! Вспомнив, Кинкар сел. Воркен исчезла, и Стир далеко, не за морями, а ещё дальше! На полу его тюрьмы белело квадратное солнечное пятно. Должно быть, утро уже подходило к концу. И во время сна к нему заходили, потому что на столе стояли тарелка и кувшин, оба полные. Очевидно, лорд Руд ещё не принял решения относительно Кинкара и его люди продолжали выполнять приказ хорошо содержать пленника.
Кинкар поел по обязанности. Не имело смысла верить, что его всегда будут содержать в таких условиях, и лучше было есть, пока дают. Опять принесли самую обычную пищу, но сытную, предназначенную для насыщения людей, которым предстоит трудный бой.
Пережёвывая хлеб, он ещё дважды слышал вызывающий крик морда. Но в окно ни одного не видел. Птичник, должно быть, располагался на верхушке той же самой башни, в которой содержали его, но морды, взлетая, всегда устремляются прямо вверх. Крик заставил его беспокойно расхаживать по камере; проходило время, солнечное пятно медленно передвигалось по полу, и нетерпение Кинкара росло.
Не было сомнения в том, что лорд Руд готовит для него что-то неприятное. Почти ничего не зная об У-Сиппаре, об этой крепости, Кинкар ничего не мог предпринять в свою защиту. В руках Сууда он не больше чем ребёнок, и гигант с радостью воспользуется возможностью унизить его физически. А что касается ума — кто может соперничать в уме со звёздными людьми?
Солнечное пятно исчезло. Кинкар снова подошёл к окну, разглядывая город. И в это время отворили дверь. Он увидел Сууда и тех двоих, что привели его сюда накануне.
— Выведите его! — приказал Сууд подчинённым с высокомерием звёздного повелителя, как он его понимал. И стоял, облизывая губы, пока двое остальных не связали Кинкару руки и толкнули к двери, заставляя двигаться.
Когда юноша проходил мимо Сууда, гигант протянул руку и остановил его. Его пальцы впились в тело, Сууд ощупал его, как человек, покупающий ланга. И невозможно было увернуться от этой хватки.
— Неплохое мясо, — заметил Сууд. — Небесным дьяволам достанутся не одни кости.
Двое его подчинённых нервно рассмеялись, словно хотели поддержать хорошее настроение офицера. Но никто из них ничего не добавил к словам Сууда.
Они спустились по лестнице и пересекли двор. Большинство тех, кто их видел, присоединялись к ним. И они направились не к внутренней части крепости, а к другим воротам, а оттуда вышли на дорогу, миновав три кольца стен со сторожевыми башнями и бастионами.
Крепость У-Сиппара располагалась не в центре города; она занимала узкий перешеек уходящего в море полуострова. Очевидно, те, кто первоначально сооружал город, не ждали опасности из океана, но хотели, чтобы между их домами и сушей существовала прочная преграда. И вот отряд вышел из крепости на широкое открытое поле.
Поле было заметено снегом, но сугробы хорошо сгладил ветер. Оно отлично подходило для военных маневров или для устройства зрелища. Кинкар подозревал, что его ждёт второе. По краям поля собрались гортиане, вооружённые всадники держали центр незанятым.
Когда отряд с пленником свернул с дороги, на поле прибыли последние зрители. От верхней части крепости вниз устремился летающий предмет. Без крыльев, не живой, но какое-то волшебство держало его в воздухе, и он парил на высоте человеческого роста, на высоте роста звёздных повелителей, над головами. Сделав круг, он пролетел над туземцами, которые упали на землю лицом вниз. Потом перелетел к Кинкару и его охране. В одном из кресел сидел лорд Руд, в другом…
Кинкар был предупреждён, но до этого момента не мог поверить! Это был лорд Диллан! Нет, свирепо сказал себе Кинкар, это не лорд Диллан из крепости! Лорд Диллан этого мира! Не будь он подготовлен, Кинкар выдал бы себя. Лорд Руд улыбался ему сверху вниз, и эта улыбка, весёлая, очаровательная, была холоднее зимнего воздуха, в котором дыхание вилось белым паром.
— Хороший предметный урок, брат, — заявил лорд Руд своему спутнику.
Но лорд Диллан наклонился и внимательно разглядывал Кинкара. И заговорил глубоким голосом, резко отличавшимся от голоса Руда:
— Он не слуга.
— На нём знак…
— Это не настоящий знак. Ты! — лорд Диллан обратился к Сууду и бросил гиганту небольшую шкатулку, которую достал из-за пояса. — Нанеси на ткань и попробуй стереть знак.
Сууд оторвал край рубашки Кинкара, окунул ткань в мазь и стал яростно тереть лоб пленника. Клеймо, выдержавшее дождь и небрежное обращение с того времени, как его нанесла леди Асгар, поддалось. Изумление Сууда перешло в торжество, а лорд Диллан — этот лорд Диллан — удовлетворённо кивнул.
— Как я тебе и сказал, брат, это не наш человек. Следует допросить его. Если кто-то посмел нанести этот знак, посмеет и на большее. А его преступление относительно незначительное. Ну и что с того, что его застали в обществе бежавших рабов? Разве преступники не собираются вместе, чтобы нам удобнее было схватить их? Или было что-то особенное именно в этих рабах?
Он пристально посмотрел на брата. Лорд Руд покраснел, но высоко поднял голову.
— Ты правишь в Ярте, брат. Я — в У-Сиппаре. Я тебя сюда не приглашал: ты приехал по собственному желанию. Во владениях другого лорда не стоит задавать вопросы об его правосудии. Это разбойник, он пришёл на мою землю, чтобы разузнать, как помочь отребью, скрывающемуся в горах. Я так поступлю с ним, чтобы его примеру никто не смел последовать. Сууд, готовься!
Под его управлением флаер поднялся выше в воздух, так что лорду Диллану пришлось схватиться за сидение; потом машина повернула в сторону и вновь неподвижно зависла.
Но Кинкару было не до действий лорда Руда и его брата, потому что стражники принялись срывать с него одежду. Куртку его разрезали, чтобы снять, не развязывая рук, так же поступили с рубашкой. Но вдруг тот, кто срывал её, остановился с округлившимися глазами и торопливо отступил.
Сууд тоже увидел талисман на груди Кинкара. Рослый человек стоял, шевеля губами, словно ему не хватало воздуха, тёмное пятно появилось у него на горле и поползло на щёки. На этих людях стояло клеймо, которое отлучает их от Связи, но страх перед талисманом у них сохранился так же, если не больше, как и у истинных верующих. И у Кинкара появилось ощущение, что он обладает над этими людьми властью, тем более что они сами отказались от всего, что символизирует Связь.
