Не ответив, Стропилов взбежал по лестнице и оказался в кабинете профессора Льва Христофоровича Минца, великого изобретателя и ученого, временно проживающего в Великом Гусляре.
Корнелий Удалов бросил домино и поднялся вслед за Стропиловым к профессору. Он был встревожен: Стропилов не такой человек, чтобы из-за пустяков носиться по городу.
Сбиваясь, запинаясь, Стропилов изложил как мог профессору Минцу свою беду.
– Поглядим, – сказал Лев Христофорович, взяв шар и подойдя поближе к свету.
Соседи тоже двинулись к окну.
– Только осторожнее, – сказал Стропилов. – Не заразитесь.
Минц снисходительно усмехнулся: заразиться он не боялся.
– Значит, – сказал он, – принцип такой: создать композицию, чтобы зеленый был за красным, а синий переливался в оранжевый.
Профессор со свойственной ему проницательностью сразу ухватил принцип игры.
Руки его начали нежно и уверенно покачивать и вертеть шарик, краски внутри которого пришли в движение, завораживая зрителей. Прошло две минуты, три, пять.
– Нет, – сказал Корнелий Удалов, который глядел профессору через плечо. – Левее качай. Левее, говорю!
– Отстань, – сказал Минц.
Удалов ломал пальцы от желания участвовать в игре.
Стропилов глубоко вздохнул и насупился. Он понял, что и здесь ему помощи не дождаться.
Прошло еще полчаса. Профессор Минц уже был близок к завершению игры, но в этот момент Удалов не выдержал, вырвал у него шарик и принялся покачивать его, закрывая от прочих спиной.
Минц потряс головой, словно пытаясь избавиться от воды, попавшей в уши, потом неуверенно улыбнулся и сказал:
– Кажется, я увлекся.
– Знал бы я, – сказал Стропилов печально, – принес бы вам десяток. У них в общежитии этих шариков целая коробка.
– Но я не увлекся, – сказал Минц. – Разумный человек может устоять.
– А знаете, сколько времени прошло с тех пор, как я вам этот шарик всучил? – спросил Стропилов.
– Минута… может, две.
– Полчаса, – ответил Стропилов. Он не обвинял, не корил, он уже смирился с тем, что колбоксу не жить на свете.
Минц не сразу поверил в собственный промах. Но потом поглядел на часы и, как человек объективный, должен был признать, что не заметил, как пронеслось полчаса. И это его ужаснуло.
– Что плохо, – сказал между тем Стропилов, пытаясь отнять шарик у Удалова, – мои спортсмены не едят. Никто на обед не пошел.
Ему удалось пересилить Корнелия, и он спрятал шарик в карман.
– Эффект почти гипнотический, – сказал Минц. – Очень опасный эффект. А откуда эти шарики появились?
– Сам не представляю. Вчера их не было. Вчера мы гостей встречали, они обыкновенные были, перчатки примеряли, площадку изучали. Цветы от пионеров принимали. Всё как положено.
– А утром исчезли?
– Утром исчезли. И все, кого я за ними посылал, тоже исчезли. То есть не совсем исчезли – сидят по комнатам, но для человечества они потерянные люди.
Удалов уже пришел в себя. Ему было стыдно.
– Я вам вот что скажу, товарищи, – заметил он. – Вчера по телевизору показывали первенство мира по кубику Рубика. Но шарик, скажу я вам, куда опаснее.
– И кому это нужно! – воскликнул Стропилов. – Кому это нужно!
– Вот именно, – подхватил Минц. – Об этом я и думаю. Хорошо, когда такие забавы возникают в мире капитализма. Там некоторым торговцам и магнатам выгодно, чтобы трудящиеся отвлекались от насущных проблем. Но кому это нужно в городе Великий Гусляр?
– Я сначала подумал на Мхитаряна, – сознался Стропилов.
– Это кто?
– Один человек. Он на межрайонном совещании заявил, что колбокс – его изобретение. Может, из зависти… А?
– Дайте сюда шарик.
Стропилов отдал шарик профессору. Удалов задрожал от желания отнять игрушку и убежать на чердак. И это было странно, так как Удалову уже исполнилось сорок восемь лет.
– Где же, позвольте вас спросить, – рассуждал Минц вслух, – ваш друг Мхитарян мог изготовить такой шарик? Он где обитает?
– В Тотьме.
– Это крупный индустриальный центр?
– Ну что вы, Лев Христофорович!
– Я пошутил. Всем ясно, что в Тотьме эти шарики не делают. Значит, будем искать дальше.
– Может, это… шпионы империализма? – спросил Удалов неуверенно.
– Конечно, колбокс – угроза серьезная, – сказал Минц. – Но вроде бы шпионов у нас в последние годы не бывало. Так, Удалов?
– Шпионов-то не бывало, – ответил Корнелий. – Но есть у меня одно подозрение.
Он подошел к открытому окну и громко, на весь двор, спросил:
– Эй, соседи, что подозрительного и необыкновенного случилось за последние дни в нашем городе?
Из различных окон выглянули головы соседей.
– Вроде ничего, – сказала Гаврилова.
– Золотых рыбок в зоомагазин привозили, – сказал Василь Васильевич, который по приказу супруги развешивал во дворе белье. – Они желания исполняли.
– Это давно, это в прошлом году, – отрезал Удалов. – Еще что было? Думайте, думайте!
– Крокодила в озере Копенгаген видели, – сказал кто-то.
– Крокодил нас сейчас не интересует.
– Вулкан на Грязнухе! – крикнул снизу Саша Грубин.
– Нет, не годится!
– Дядя Корнелий, – сказал подросток Гаврилов, выключая магнитофон. – Мне ребята говорили, что за слободой вчера утром космический корабль приземлился. Инопланетный.
– Тоже невидаль! – рассердилась мама подростка. – Корнелий же спрашивает: что необычайного? А ты – космический корабль. Да мало ли их у нас приземляется! На весь мир этим прославились.
– Вчера, говоришь? – спросил Удалов. – А пришельцы из него вылезали?
– Ребята видали. Говорят, один обыкновенный, на трех ногах, зеленый.
– Корнелий Иванович, – Минц крепко обнял Удалова, – я преклоняюсь перед вашей логикой. Пошли немедленно.
– Куда? – не понял Стропилов.
– К космическому кораблю. Девяносто процентов за то, что шарики привезены к нам из космического пространства.
– Зачем же? – Стропилов все еще не мог понять. – Пришельцы, как известно, прилетают на Землю по поводу братской дружбы и обмена опытом. Зачем пришелец с какой-нибудь отдаленной звезды будет нам подсовывать шарики?
– А если он наивный? – спросил Удалов. – А если он думает, что он нас развлекает? Ты же знаешь, какие отсталые бывают гости из космоса.
И они все вчетвером отправились в лес за слободу, где мальчишки видели космический корабль.
Корабль стоял на полянке. Был он обыкновенный, в форме летающей тарелочки.
На стук из люка выглянул пришелец. Он был и в самом деле зеленым, худеньким, сутулым, на трех ногах. Что-то в его лице, скрытом за черными очками, было зловещее. Другими словами, он отличался от прочих, мирных, добрых, по-братски настроенных пришельцев, которые чаще всего прилетали на Землю.
