Видимо, какая-то новая идея возникла в его беспокойной голове.
— Послушай, Саша, — сказал он, наконец, потирая лоб, наморщенный от напряжения мысли. — Как же он прилетел сюда?
Еременко взглянул на Сергея, затем свистнул и тоже приняв недоумевающий вид, почесал в затылке.
— Действительно, — пробормотал он.
— Да что случилось? — спросил я нетерпеливо.
Эти истории с голубями начинали мне надоедать. Голубь выполнил свою задачу, голубеграмма была доставлена, и ответ получен. О найденном месторождении знали в Листвянске — чего еще ломать голову?
— Дело в том, — растерянно сказал Сергей, — что голуби умеют находить путь только к своей голубятне. А так, по специальным заданиям, — например, слетать в тайгу и отыскать экспедицию, — они не работают. Такой штуки никакой дрессировкой еще никто не добился. Очень странный случай.
Саша и Сергей посмотрели на голубя так, словно ожидали, что он вот-вот сейчас заговорит с ними.
Но по траве бродил самый обыкновенный сизяк, не без удовольствия, как видно, подбиравший крошки шоколада.
Я махнул рукой и, встав с места, отдал распоряжение готовиться к прилету Листвяских товарищей.
* * *
На другой день с утра мы развели такой огромный костер, что если бы пролетал самолет лесной охраны, пилот наверняка сделал бы вывод, что тайга горит.
Жирными клубами дым поднимался от стога, который мы сложили из сырых ветвей, и волнистым столбом тянулся в небо.
Но прошло часа три или четыре, прежде чем мы услышали далекое жужжание в воздухе.
Через несколько минут что-то сверкающее, взмахивающее прозрачными, как у стрекозы, крыльями, появилось над лесом.
Когда это нечто приблизилось, мы увидели повисшую в воздухе кабину и сверкающий круг над ней.
Вертолет снижался вертикально, словно люди в кабине находились в лифте.
С большим трудом вертолет сел на тесную площадку, приготовленную нами у ручья. Из кабины вышли главный геолог треста Макар Иванович Дубравин и еще четыре человека в рабочих комбинезонах.
Это была первая партия. За ней последовали новые. Вертолет совершил в этот день шесть рейсов.
* * *
Работы развернулись сразу по нескольким направлениям.
Пока производилось «оконтуривание» месторождения — определение границ залегания руды и толщины ее пласта с помощью буров, доставленных по воздуху, — один из прибывших с Макаром Ивановичем инженеров намечал по карте направление просеки — трассы будущего шоссе, которое должно было соединить проектируемый никелевый рудник с железной дорогой, что проходила в двухстах километрах отсюда.
Вертолет все прилетал и улетал, привозя людей и доставляя имущество. Тайга наполнилась шумом, грохотом взрывов, человеческими голосами.
Всюду виднелись затесанные топором деревья с различными пометками, вбитые в землю свежие колышки, дощатые указатели, прикрепленные прямо к скалам.
Между верхушками могучих лиственниц сверкал на солнце канатик новой радиостанции.
Ее обслуживал целый штат, неся круглосуточное дежурство. Все бури, в том числе и магнитные, миновали, и радиосвязь действовала безупречно.
Как-то вечером вместе с группой новоприбывших товарищей мы сидели за грубо сколоченным столом, установленным прямо под открытым небом, и ужинали.
То один, то другой из ужинавших кидал крошки хлеба голубям.
— Вот любопытный случай, — обратился Сергей к компании и рассказал всю историю с голубями.
Инженер-радист, начальник радиостанции, прилетевший только сегодня утром, слушал внимательнее других. Раза два во время рассказа Сергея он улыбнулся.
— И вы, — обратился он не к Сергею, а к Саше Еременко, — не поняли, почему голубям так «понравилось» у вас? А вам, как радисту, надо бы знать.
И гость рассказал нам удивительные вещи.
— Ученых, — говорил он, — давно интересовал вопрос: каким образом птицы, преодолевая большие расстояния, выдерживают курс с точностью, какой мог бы позавидовать иной штурман? Что ведет их в полете?
И вот некоторые ученые пришли к выводу, что своеобразным ориентиром служит магнитное поле Земли.
Наша Земля представляет собой гигантский магнит, один полюс которого находится севернее Канады, а другой а Антарктиде. Магнитные силовые линии, сходящиеся у полюсов, окутывают весь земной шар. В разных местах они имеют неодинаковую густоту и неодинаковый наклон к земной поверхности.
Птицы, в частности, голуби, обладают способностью ощущать и различать эти характерные особенности магнитного поля Земли.
Некоторые исследователи полагают, что при движении голубя в магнитном поле Земли в организме птицы возникает электродвижущая сила индукции (как и во всяком проводнике, пересекающем магнитные силовые линии). Это неудивительно, так как в организме птицы тоже есть «провода» в виде кровеносной и нервной системы, по которым может течь электричество. Руководствуясь ощущением этой электродвижущей силы, голубь и находит направление к своей голубятне.
Другие исследователи считают, что птицы могут ощущать воздействие магнитного поля Земли не только описанным путем, но и другими способами.
Во всяком случае, установлено, что во время сильных магнитных бурь, а также вблизи мощных радиопередатчиков, излучающих в окружающее пространство электромагнитные волны, птицы, совершающие перелет, сбиваются с пути и начинают беспорядочно блуждать.
— Магнитная буря, продолжавшаяся несколько дней, сбила с толку голубей, и они, вместо того чтобы вернуться домой, залетели к вам, — закончил инженер.
— Почему же они прилетели именно к нам? — спросил я.
— По-видимому, густота и наклон силовых линий магнитного поля Земли в районе лагеря сходны с густотой и наклоном их в той местности, где стоят голубятни.
— А разве возможно такое совпадение? Ведь птицы из разных голубятен!
— Такие совпадения бывают. А в данном случае это доказано. Вы знаете, как очутился у вас голубь, который доставил вам ответную голубеграмму?
— Как? — воскликнули мы все трое.
— Очень просто, его взяли на борт самолета лесной охраны, совершавшего очередной рейс, и когда тот очутился по примерным расчетам ближе к вам, чем к совхозу «Таежный», птицу выпустили. Голубь сделал несколько кругов, ориентировался в магнитных силовых линиях и взял курс к лагерю. Мы решили предупредить вас, прежде чем высылать геликоптер.
— Удивительно! — сказал я.
А Сергей задумался. Весь вечер просидел он на пеньке, глядя на костер.
Как потом выяснилось, не зря его мысль возвращалась все время к загадке трех голубей.
