— Не сейчас!
Контакт прервался. Распоряжение, данное мне отцом, не оставляло сомнений, и все же я вовсе не собирался это распоряжение выполнять. Важнее было другое. Держа перед собой Карту, я еще несколько раз подряд попытался установить связь с отцом, но ничего не добился. Что-то мешало мне войти с ним в контакт.
Я швырнул Карту на стол, откинулся на спинку стула, задумался и забарабанил пальцами по столу. Чем там отец таким важным занимался, что не мог мне и пары минут уделить?
— Ну? — не выдержал Эйбер.
Я бросил взгляд на брата. Вид у него был по-настоящему встревоженный, поэтому я ему честно пересказал все, что мне сказал отец.
— «Не сейчас», — повторил я, постепенно распаляясь. — Знаешь, это, наверное, самые противные слова из всех, какие только изобрели люди. Я их и в детстве терпеть не мог, а сейчас ненавижу еще сильнее. «Не сейчас!»
Эйбер хмыкнул и одарил меня взглядом, который яснее всяких слов означал: «А я тебе что говорил?»
— «Не сейчас», — проговорил он. — А между прочим, все не так плохо, как тебе кажется. По крайней мере, теперь мы знаем, что он жив.
— Верно, — кивнул я.
— Скажи, пока ты с ним разговаривал, ты никаких воплей не слышал?
— Нет. А что?
— Темницы дворцовых подземелий битком набиты узниками. Если бы отца заточили в подземелье, ты наверняка бы услышал, как кто-нибудь вопит.
Я усмехнулся.
— Ты так стараешься меня утешить. Нет, его не пытали, и рядом с ним никого не было. Все, как ты сказал: он чем-то занят и не желает, чтобы его беспокоили, какой бы важной ни была причина для беспокойства. Наглый, самовлюбленный маленький…
Эйбер жестом попросил меня умолкнуть, и я оборвал свою возмущенную тираду, толком не начав ее.
— А что, — предположил мой брат, — если за отцом внимательно следят, и он именно поэтому не мог поговорить с нами сейчас?
— Что ты имеешь в виду?
— А ты пораскинь мозгами. Если кто-то приставил ему нож к горлу, вряд ли он смог бы завести с тобой пространную беседу.
— Точно, — согласился я, в красках представив себе такую картину. — Но неужели так обязательно нагло и самовлюбленно грубить?
— Ты начинаешь потихоньку понимать, через что мне довелось пройти. А тебя он, между прочим, любит.
— Ладно, будем считать, что мне повезло в том, что я хоть что-то выяснил, — буркнул я. — Отец жив. Раньше мы и этого не знали.
— Пожалуй, так, — кивнул Эйбер.
На самом деле, теперь возникало еще больше вопросов. Чем занимался отец? Почему он не имел возможности поговорить? И почему он не возвратился домой после аудиенции у короля Утора?
Я вздохнул, взял со стола колоду и быстро просмотрел Карты, не задерживая внимание ни на одной из них дольше, чем это было необходимо. Фреда… Блейзе… Дэвин… Пелла… Тут были все мои сводные братья и сестры, а также еще кое-какие люди, которых я никогда не видел. На секунду я задумался о том, не связаться ли с Фредой, чтобы рассказать обо всем, что у нас стряслось и попросить у нее совета, но я тут же решил, что делать этого не стоит. Ей было приказано ни с кем не переговариваться через Карты, дабы не открыть своего местонахождения. Я не хотел подвергать сестру опасности. Учитывая, сколько родственников мы уже потеряли и то, как упрямо и решительно действовали наши враги, лучше было Фреду пока не трогать. Почему-то я почти не сомневался в том, что змей из костяной башни снова не спускает с нас глаз.
— А эта колода запасная? — спросил я.
— Да. А почему ты спрашиваешь?
— Мне хотелось бы подержать ее у себя несколько дней, если ты не возражаешь.
Эйбер пожал плечами.
— Ладно, бери.
Мы просидели в библиотеке еще несколько часов и разговаривали скорее как два давно не видевшихся старых друга, чем как братья. Было так приятно сидеть и пробовать собраться с мыслями.
— А ты откуда знаешь так много о магии и Тенях? — в какой-то момент спросил я у Эйбера. — Отец, как мне кажется, не самый хороший учитель…
Эйбер презрительно фыркнул.
— У него я научился лишь одному: как делать Карты. Да и то, я скорее научился сам, подсмотрев за тем, как он это делает. А потом я действовал путем проб и ошибок, пока не начало что-то получаться. Я куда больше почерпнул у моей тетки Ланары. Вот уж — истинная леди Хаоса. Могущественная волшебница, но не любительница миров Теней, и отца она не жаловала. И до сих пор не жалует, я так думаю.
— А я думал, что только мать Локе родом из Хаоса.
— Как это похоже на Локе, — саркастично выговорил Эйбер. — Он всегда считал, что только его мать чего-то достойна — ведь это же его мать, а не чья-нибудь! Она, между прочим, двоюродная сестрица короля Утора. И то, что Локе привязался к отцу и удрал, чтобы шататься по Теням, разбило ей сердце.
— А твоя мать? — спросил я. — С ней что случилось?
— Ну, если сравнивать с матерью Локе, в ней ничего такого особенного не было. Но она любила отца, хотя он отверг ее и смылся в какую-то Тень вскоре после моего рождения. Она умерла, и я ее плохо помню.
— А что же случилось?
— Она попыталась последовать за отцом в ту Тень, но у нее это не получилось… — У Эйбера сорвался голос. — Ее нашли мертвой. Она была подвешена на дыбе. Все думали, что это дело рук отца, но оказалось, что над ней поизмывались фанатики, поклонявшиеся вулканам. Принесли ее в жертву.
— Прости, — проговорил я и сочувственно кивнул. Похоже, смерть матери Эйбера была не самой красивой. И тут я вспомнил о том, как по пути в Джунипер отец расставлял ловушки для всевозможных пакостей, начиная от торнадо до гигантских хищных летучих мышей, то есть для всех, кто мог за нами погнаться. И если матери Эйбера было суждено угодить в одну из таких ловушек, можно было не дивиться тому, что она рассталась с жизнью. Эйбер философски вздохнул.
— Это было давно. Тогда Тени были совсем новенькие. У людей не было такого опыта в обращении с ними, какой есть теперь, не было страха перед Тенями.
— Ты о чем? — удивился я. — Что значит: «Тени были совсем новенькие»?
Эйбер странно глянул на меня.
— То самое и значит.
— Но как они могут быть новенькими?
— Ну… Они просто вдруг возникли в один прекрасный день. Все эти миры Теней… Джунипер, Илериум твой и все остальные… Их ведь долгое время не было. А в какой-то день они вдруг появились. Я думал, про это все знают.
— Только не я, — признался я. Мне пришлось в очередной раз пересмотреть свои воззрения на устройство мироздания. — Я думал, они были всегда. Их всегда называли Тенями… вот я и думал, что это тени, отбрасываемые Владениями Хаоса. По крайней мере, Фреда мне рассказывала что-то в этом роде.
