Артур улыбнулся другу.
- Ты хочешь так быстро покинуть нас? Если ты так рвешься в путь, я не смогу тебя удержать. Но куда же ты отправишься?
"Пелинор и его дракон". Моргейна - глаза ее были опущены, и сквозь ресницы ей виделся трепет пламени, - сформировала в сознании эти слова и изо всех сил попыталась передать их Артуру.
- Я думал выступить против какого-нибудь дракона... Глаза Артура сверкнули лукавством.
- Тогда было бы неплохо положить конец дракону Пелинора. Истории о нем множатся с каждым днем, и люди теперь просто боятся ездить в те края! Гвенвифар говорила, что Элейна попросила отпустить ее навестить отца. Ты можешь сопроводить даму домой. И я велю тебе не возвращаться, пока дракон Пелинора не будет мертв.
- Увы! - со смехом воскликнул Ланселет. - Неужто ты желаешь навеки удалить меня от твоего двора? Как я могу убить вымышленного дракона?
Артур рассмеялся.
- Возможно, друг мой, это худший из всех драконов! Ну что ж, я приказываю тебе покончить с этим драконом - даже если для этого тебе придется сочинить балладу, осмеивающую все истории о нем!
Элейна, поднявшись со своего места, склонилась перед королем в поклоне.
- Прошу прощения, мой лорд, - позвольте мне пригласить к себе в гости леди Моргейну.
Моргейна сказала, не глядя на Ланселета:
- Я с радостью съездила бы с Элейной, брат мой, если твоя госпожа сможет обойтись без меня. Там растут травы, о которых мне мало что известно, я и хотела бы побеседовать о них с местными женщинами. Это пригодится мне для врачевания и чар.
- Ну что ж, - сказал Артур, - можешь ехать, если тебе того хочется. Но без тебя все здесь сделается унылым.
Он мягко улыбнулся Ланселету - так умел улыбаться лишь он один.
- Мой двор опустеет без лучшего из моих рыцарей. Но я не стану удерживать тебя здесь против твоей воли, равно как и моя королева.
"А вот в этом я не уверена", - подумала Моргейна, наблюдая, как Гвенвифар пытается сохранить невозмутимый вид. Артур вернулся после долгого отсутствия и жаждал воссоединиться с женой. Как же поступит Гвенвифар? Честно признается, что любит другого, или смиренно ляжет с ним в одну постель и притворится, будто все осталось по-прежнему?
На краткий, странный миг Моргейне показалось, что она - тень Гвенвифар. "Наши судьбы переплетены..." Она, Моргейна, обладала Артуром и родила ему сына, что так жаждала сделать Гвенвифар; а Гвенвифар получила любовь Ланселета, ради которой Моргейна готова была отдать душу... "Это вполне в духе бога христиан - учинить такую путаницу; он не любит любовников... Или, может, это Богиня так жестоко подшутила над нами?"
Гвенвифар подозвала Моргейну к себе.
- Ты кажешься больной, сестра. Тебе по-прежнему нехорошо?
Моргейна кивнула.
"Мне не следует ненавидеть ее. Она такая же жертва, как и я..."
- Я немного устала. Пожалуй, я скоро уйду отдыхать.
- А завтра, - сказала Гвенвифар, - вы с Элейной заберете у нас Ланселета.
Это было сказано весело, словно бы в шутку, но Моргейне показалось, будто она заглянула в самую душу Гвенвифар - и там, как и в ее собственной душе, сражались гнев и отчаянье.
"О, Богиня сплела наши судьбы - кто может бороться с ее волей?.."
Но Моргейна твердо решила, что не позволит отчаянью Гвенвифар разжалобить ее, и сказала:
- Что же это за паладин королевы, если он не ищет сражений с противником, достойным его? Неужели ты хочешь, сестра, чтобы он сидел при дворе и не искал славы?
- Никто из нас этого не хочет, - сказал Артур, становясь рядом с Гвенвифар и обнимая ее за талию. - Ведь именно благодаря рвению моего друга я, вернувшись, нашел свою королеву целой и невредимой. Спокойной ночи, сестра.
Моргейна осталась стоять и смотреть, как они уходят. Мгновение спустя она почувствовала у себя на плече руку Ланселета. Он не сказал ни слова лишь безмолвно глядел вслед Артуру и Гвенвифар. И Моргейна, тоже хранившая молчание, поняла, что стоит ей сделать один-единственный шаг, и этой ночью Ланселет будет с ней. Он в отчаянии - ведь женщина, которую он любит, вернулась к мужу, а ее муж так дорог ему, что он не в силах и пальцем шевельнуть, чтобы отбить ее, - и он бросится к Моргейне, если только она его поманит.
"И он слишком благороден, чтоб после этого не жениться на мне.
Нет. Возможно, Элейна и заполучит его - на оговоренных условиях, - но не я. На ней нет вины; ее он не возненавидит, как наверняка возненавидит меня".
Она мягко сняла руку Ланселета со своего плеча.
- Я устала, родич. Я тоже отправляюсь спать. Доброй тебе ночи. Будь благословен. - И, осознавая иронию своих слов, добавила: - Спокойного тебе сна, - прекрасно осознавая, что этой ночью Ланселету не суждено уснуть спокойно. Что ж, тем лучше для ее плана.
Но и сама она почти всю ночь пролежала без сна, горько сожалея о своей предусмотрительности. Гордость постель не согреет, безрадостно подумала Моргейна.
Глава 6
"На Авалоне высится холм, коронованный каменным венцом, и в ночь новолуния на него медленно поднимается процессия с факелами. Во главе процессии идет женщина; ее светлые волосы заплетены в косы и уложены венцом. Она облачена в белое, и на поясе у нее висит изогнутый нож. Отблески пламени падают на ее лицо, и кажется, будто женщина ищет взглядом Моргейну, стоящую за пределами круга, и взгляд ее взывает: "Где ты, та, что должна занять мое место? Почему ты медлишь? Твое место здесь...
Королевство Артура ускользает из-под власти Владычицы, и ты это допускаешь. Он уже перекроил все в угоду священникам, а ты, что должна служить для него олицетворением Богини, бездействуешь. Он владеет священным мечом, которым вправе владеть лишь король; кто же, если не ты, заставит его жить по древним законам - или отнимет у него меч и поставит Артура на место? Помни, у Артура есть сын, и сын этот должен до зрелых лет взрастать на Авалоне, чтобы он мог передать королевство Богини своему сыну..."
А затем видение Авалона померкло, и Моргейна увидела Артура с Эскалибуром в руках; вокруг кипела яростная битва, и Артур пал, сраженный другим мечом, и бросил Эскалибур в Озеро, чтобы тот не достался его сыну...
"Где же Моргейна, которую Владычица готовила ради этого дня? Где та, что должна в этот час стать воплощением Богини?
Где Великая госпожа Ворон? И внезапно мне померещилось, будто вокруг меня закружили вороны; они кидались мне в лицо, клевали меня и кричали голосом Враны: "Моргейна! Моргейна, почему ты покинула нас, почему ты предала меня?"
- Я не могу вернуться! - крикнула я. - Я не знаю пути...
Но лицо Враны превратилось в лицо Вивианы - она смотрела на меня осуждающе, - а затем в тень Старухи Смерти..."
И Моргейна проснулась и поняла, что находится в залитой солнцем комнате, в доме Пелинора; стены комнаты были покрыты белой штукатуркой и разрисованы на римский манер. Лишь из-за окна, откуда-то издалека, донеслось воронье карканье, и Моргейна содрогнулась.
