Ознакомительная версия.
Ну, что еще? Он всегда был хорошим аналитиком. И он – прекрасный политтехнолог.
– Что вы имеете в виду?
– В 1996 году у наших алтайских левых появился шанс на выборах. Они воспользовались им и смогли победить действующего губернатора – демократа. Но может быть решающий вклад во время политкампании внес папа – предложил множество интересных идей, да и практическую работу всю сам выполнял – это по его методичкам проводились мероприятия избирательной компании по всему краю.
А когда его команда победила – он был единственный, кто не получил НИЧЕГО. Он верил на слово, ему пообещали на словах, мол, в случае победы мы все будем иметь все, мы же одна команда!
И знаете – они до сих пор имеют все! Все, кроме папы – сами они ему ничего не предложили, а для себя он никогда ничего требовать не мог. Только для других.
Теперь он не верит начальникам. Никому из власть предержащих!
Да, вот еще. Вы знаете, он очень жесткий человек. Не жестокий, он скорее – сентиментальный, но, как бы вам объяснить попонятнее… Он жесткий в смысле требовательности. И к другим, и к себе. Он помнит все, все, что ему сделали плохого или хорошего. Он не будет мстить, но он никогда не прощает предательства.
Ни другим, ни себе.
– А как это – себе?
– А вот это – очень личное, так что примеров – не будет. Просто если он осознает, что поступил подло, он накажет сам себя.
Ну, знаете, как когда-то верующие сами на себя накладывали наказание, кажется, епитимья называлось? Вот нечто подобное.
В дальнейшем разговоре Ольга Сергеевна узнала следующее.
Анатолий Васильевич Монасюк, где бы ни работал, всегда считался одним из лучших.
Например, еще в 80-х годах он после исключения из партии два года работал сторожем маленького гаража-автостоянки (машины на ночь ставились на открытой площадке). Сторожей было несколько, но именно в его дежурство шофера автобазы ставили на ночь на территории собственные легковые машины, так как знали – во время дежурства Монасюка все будет в полном порядке.
– Но ведь это – дополнительная ответственность?
– Конечно, – отвечала Оксана. – Но он терпел.
Когда он начал работать учителем в общеобразовательной школе, ему предложили специализироваться на обучении больных детей на дому. Но для обучения таких учеников учителям выделялось недостаточно времени, и проводить занятия с каждым нужно было у него дома, то есть ходить по квартирам.
Через пять лет отец разработал собственную систему обучения. Он написал и размножил как бы специальные учебники для обучения на дому. В них материал был краток, понятен, и работа по таким учебным пособиям позволяла легко укладываться в учебное время, выделяемое для проведения занятий. Кроме истории, он освоил такие учебные предметы, как географию, биологию, физику. Это позволило ему неплохо зарабатывать.
Но главное – все это позволяло работать без контроля со стороны руководства. Он же – педант, и человек долга, раз взялся за работу – значит, делает ее отлично. Ученики его любили, родители были благодарны, и он мог работать спокойно, без нервотрепки, которую создавали бесконечные проверки начальства.
Теперь понимаете, что я имела в виду под расчетливостью в хорошем смысле и педантизмом?
– Да-а, – протянула Ольга Сергеевна, – теперь понимаю. Можно ли о вашем отце сказать, что он может сделать любую работу, причем сделает ее хорошо?
– Да. Главное – чтобы он захотел за нее взяться.
– Наверное… Наверное, вы правы – главное, чтобы захотел…
Результаты более чем недельного наблюдения Ручейкиных подтвердили мнения остальных членов группы.
Монасюк педантично бросает автобусные билеты и ненужные бумажки в урны. Если рядом нет урны – он положит бумажку в карман, чтобы потом бросить ее только в урну, но ни в коем случае не просто на тротуар.
В местах общественного пользования, например – в транспорте вежлив до необычности – кондукторов, которые отрывали ему билетик, обязательно благодарит. Там же, на транспорте, всегда уступит место, поможет войти и выйти инвалиду или маме с маленьким ребенком.
Очень интересно ходит по улицам. Если скользко, никогда не идет на подъеме или спуске по кривой – всегда только по прямой, спустится, потом повернет под углом 90 градусов и идет дальше. Со стороны смотрится это очень странно.
Когда стемнеет – осторожен вдвойне. Если впереди кучка пьяных или просто молодежи – обходит далеко стороной. То есть – осторожен, расчетлив до крайности и исключает любые неожиданности…
Если ходит по тротуарам после дождя, никогда не наступит на дождевого червя-выползка.
Вообще не наступает на насекомых.
Вся эта информация, упорядоченная и систематизированная, через день легла на стол Дони в Москве.
Фостер Дони был доволен. Кажется, все обошлось прекрасно – они смогли «прощупать» со всех сторон объект, собрали всесторонне характеризующую его информацию. не насторожив его при этом.
Прямо перед обратным вылетом в Женеву Сейдзе Сото позвонил из Джакарты Тогу Накаяма.
Ему удалось-таки разговорить кое-кого из тех, кто не просто хорошо знал восьмидесятилетнего Каладжи Неру, но и подробную историю его жизни.
Это был бывший слуга Неру, человек, который давно уже оставил службу у хозяина и в весьма преклонном возрасте доживал в собственном домике в пригороде Джакарты.
Накаяма узнал о нем совершенно случайно.
Дожидаясь случая, он приохотился пить кофе в кофейне неподалеку от дома Неру. Бывший полицейский рассчитывал именно здесь познакомиться с кем-нибудь из обслуги Каладжи Неру, ведь выпить в обед кофе наверняка кто-нибудь из нужных Накаяме людей в ближайшую от места работы кофейню зайдет – быть не могло, чтобы этого не произошло.
Случай узнать нужную информацию предоставился как-то сам по себе. Владелец кофейни, который частенько скучал от безделья, когда клиентов за столиками на открытой веранде кафе почти не было, любил подсесть к кому-нибудь за столик и поболтать, что называется, «за жизнь».
Это был мужчина в годах, далеко за пятьдесят, и именно он дал столь необходимые Накаяме для продолжения работы сведения.
– Дожидаетесь кого-нибудь из дома Неру? – спросил он однажды, присаживаясь за столик бывшего полицейского с чашечкой кофе в руках.
– Почему вы так решили? – сразу же насторожился Накаяма.
– Вы у меня пьете кофе вот уже больше недели. Ничего, кроме кофе. И поглядываете на дом Каладжи, познакомились позавчера с охранником, а я случайно услышал ваш разговор.
Ознакомительная версия.
