Туман еще плотнее окутал его. Неправедная гоготала. Солнечный свет, скользивший над промерзшей землей, пробрался под пелену тумана и искупал его в голубом, сияюще-зеленом и фиолетово-черном, он ощутил вспышку золотого огня и затем свет исчез.
– Серифис? – позвал он и стал ощупью искать ее. Губы наверное посинели.
Уши. Пальцы. Он представил себе, как треснет его замороженный пенис. Яички кристаллизировались. Он шаркал ногами, лед простирался как зеркало холодное скользкое стекло.
– Хенмер? Брил?
Теперь раствориться. Взмыть в пространство, парить среди звезд – где угодно, где угодно, только не здесь. Что это за область Ледяного? Досадное пятно. Рыдания становились громче. Они разрывали сердце, неужели Неправедная действительно так скорбит? О чем? О ком?
– Ти? Где ты, Ти? Кто-нибудь, Нинамин?
Коснуться их разума, обвить усиками и подтянуть поближе. Он слишком уязвим. А холод – реальность. Его друзья поверхностны, легкомысленны, забывчивы: они потеряли сфероид, возвращаясь из путешествия к звездам, и ничего об этом не сказали. Может, они вовсе не друзья ему? Где они? Зачем притащили его сюда? Запах гниющей шерсти стал сильнее, он тревожил, волновал. Клей вспоминал пруды, долины, луга, потоки, аромат странных цветов, сладкий вкус таинственных вод. Он вспомнил, как входил в теплую влажную щель Нинамин. Он вспомнил былые восторги и прошлые удобства.
Пробираясь вперед, он шел и падал: все его тело, от груди до бедер, обжигало прикосновение льда. К ушам прилипали рыдания. Он соскребал с кожи клей. Мир темнел. Свет отступал, всасывался западом, терял краски от ледяного поля, тумана и неба. А в черноте появлялись новые краски.
Извергалась Аврора, из небесного кармана извергались бледные электрические потоки. Новую ночь наполнило игривое дрожание. Но в красоте бури было и тепло. Поднявшись, Клей протянул вперед руки, пытаясь схватить Аврору и одеться в нее. Складки и сборки в ночи – жемчужно-серые, изумрудные, лимонные, вишневые. Под ударами молотов звенели миллионы наковален, выкрикивали голоса, радостно плакала Неправедная. Он шел вперед. Теперь до него дошло, что Скиммеры предоставили его судьбе. Страх не покинул его, но он скомкал его и нес в груди, словно кисту. Он полюбил лед. Он полюбил холод. Он любил ночь. Он любил огонь в небесах. Он любил тех, кто разрушал. Он любил свой страх.
Теперь Разрушители окружили его кольцом.
Он хорошо разглядел их в блеске зари. Едва выше него ростом, они были намного тяжелее, потому что под кожей скрывались мощные мускулы и толстый слой жира. Серый мех казался шелковистым. На лапах втяжные когти. Эти действенные двигатели смерти, компактные и хорошо очерченные, ни в нем не походили на гротескных чудовищ типа Едоков, те были настолько же ужасающими, настолько и комичными, то в этих чувствовалась сущность угрожающей животной силы. Сейчас они меньше напоминали ему выдр, а больше волков. Но это все же были люди и в их глазах горел холодный огонь знаний.
Они терпеливо и неподвижно стояли перед ним, их длинные хищные руки свисали ниже колен. Чего они хотят? Сожрать его? Он рисовал себя распростертым на этой ледяной равнине со вспоротым животом и торчащими внутренностями, пока Разрушители спорили о его железах, почках, аорте, селезенке. Но такая судьба казалась ему слишком тривиальной. Он устроил им проверку, повернувшись и как бы пытаясь прорваться сквозь щель в их кругу.
Как он и ожидал, их рефлексы были великолепны: не показав и вида, они сдвинулись, закрыли щель и продолжали молча стоять.
– Вы умеете говорить? – спросил Клей. – Вы меня понимаете? Знаете, кто я?
Тонкие черные губы изогнулись в улыбке.
– Человек, – сказал Клей. – Древний вид, ранняя форма. Меня притащила ловушка времени, а сопровождают Скиммеры. Я не приспособлен, у меня нет ничего, кроме мозга, но от него мало пользы, когда ты голый на ледяном поле. Понимаете? Можете говорить?
Разрушители ничего не сказали.
Он рванулся вперед уже непритворно, стараясь убежать от них; возможно, он найдет еще Хенмер, возможно, вырвется отсюда. На минуту показалось, что они пропустят его, но как только он выбрался из их круга, один из них спокойно схватил его за руку и втащил обратно. Они бросали его по кругу.
Его обнимал один, потом другой, потом третий – быстрое объятие медведя, вовсе не ласковое, скорее жест насмешки, чем любви… Теперь он полностью осознал их физическую силу: он был в их руках былинкой. Голова кружилась.
Он упал, не замечая больше холода. Лежать на льду голым кажется вполне естественным. Заря бледнеет. Триумф ночи. Разрушители засмеялись и, неуклюже танцуя, лаяли на пропавшую Луну. Утро никогда не наступит.
К утру они дошли до дальнего края Ледяного. Окруженный со всех сторон Разрушителями, он укрылся от холода за стеной плотного меха. В его шагах появилась упругость и он чувствовал некоторую приподнятость. Бледный свет зари пришел и ушел в ночь. Он отдыхал после утомительных происшествий.
Им встретилось множество других Разрушителей – обычно передвигавшихся кучками – пока они шли в белизне. Связанные поручениями и долгом, эти Разрушители были так целеустремленны, что не смотрели в сторону других существ. Члены одной группы приветствовали челнов другой уместным здесь рычанием, в котором не было враждебности, но слов Клей не мог разобрать.
Да и мысленно ему не удалось связаться с разумом этих хмурых парней, хотя он был уверен в сильном, холодном интеллекте. Они лишь причмокивали губами. Он, безусловно, привлекал их, но неизвестно, желали ли они его общества или им просто нравился бледный безволосый зверь, почти человеческого облика, такой слабый, такой простой. Они гнали его вперед, подтаскивая, когда он пытался притормозить. Пробуждался день.
При дневном свете он увидел Разрушителей за работой. Вдоль границы между Ледяным и внешним районом трудились десятки Разрушителей. Некоторые усердно валили лес и корчевали кусты, они все делали вручную и их тела прекрасно отвечали требованиям условий труда. Другие подбирали сваленный лес и складывали в кучи. Они же периодически сжигали эти кучи сконцентрированным огнем. Другая команда разрывала когтями торф, разрушая сеть корней, отростков и травы, которая снова могла вырасти. Последними шла четверка Разрушителей, соединив руки и закрыв глаза. Они медленно сходили с Ледяного. Их движение было результатом огромных усилий, словно они толкали металлический барьер, мешавший их продвижению, но с каждым шагом область льда немного расширялась. Морозная линия пересекала пространство между ледяным полем и вновь разрытой почвой. Сначала мороз покрывал кучи земли блестящей белой пленкой, но постепенно он углублялся, завоевывая новые пространства. Мрачные Разрушители, продвигавшиеся на плодородную территорию тащили за собой кромку льда. В том месте, с которого они начали свои утренние заботы, толщина льда достигла уже шести дюймов.
