— Да. Эту.
— Тогда вы ошибаетесь. Эта дама на Пьелле. Я недавно видел ее.
— Ее?!
— Конечно. Ее очень трудно с кем-то спутать. Очень эффектная дама.
— И где ты ее видел?
— У нас. В саду.
Ольгерд уже вспотел от напряжения.
— И что она там делала, хотел бы я знать?
— Прогуливалась, господин.
— Прогуливалась?!
— Ну да. Я подумал, что она приглашена, раз ее впустили. А как иначе? Такая красивая дама! Я подумал, что она ждет кого-то.
— Кого? Меня?
— Вас не было. Но господин Льюис был дома.
— Черт…
— А больше ты ничего не видел? — уточнил Эдгар, — куда она потом делась?
— Не знаю, господин Оорл.
— Ну, ладно. Иди.
— Наглая как всегда! — вспылил Ольгерд, — разгуливать по моему саду как по собственному! На глазах у слуг! Это в ее духе!
— Нет, — резко перебил его Руэрто, — это не в ее духе. Когда это мать играла в открытую? Даже когда ее разоблачали, она извивалась как змея. Тут что-то не то.
— Что не то?
— Не знаю. Чем дальше слушаю, тем больше не понимаю.
— По-моему, такой резкий выход из воздержания сказался на твоих умственных способностях.
— Дело еще в том, — сообщил Нрис, — что мне сказали, что Сия мертва. Ее приговорили к стиранию личности.
— Значит, плохо стерли!
Они замолчали. Ольгерд был зол, но и он в конце концов признал, что такой стиль для Сии не характерен. Ее наглость и жестокость были скрытыми, но никак не явными.
— Я все понял, — сказал Эдгар, — вытирая вспотевший лоб, — я думаю, Сию действительно стерли. Извини, Ру…
— Ну? И что? — уставились на него оба.
— Но вы ведь знаете гуманность эрхов? Тот маленький кусочек ее личности, что принадлежал Оливии, ни в чем не виноватой девочке Оливии, они могли оставить. Они освободили Оливию от Сии, вот и все! Да она и сама это признает. Мы имеем дело с Оливией… у которой замашки и амбиции Сии, но памяти и повода мстить нет. Возможно, все не так уж страшно?
— Придется все это выяснить, — хмуро сказал Ольгерд, — прямо у эрхов. Я не могу это так оставить. Как только будет время, навещу свою бывшую жену. Заодно и отца с Зелой. Давно пора.
— Тогда и я с тобой.
— Послушай, Лисий Ум, ты черный тигр, я белый. Вместе все равно не получится.
— Так и скажи, что хочешь взять Льюиса, — усмехнулся Эдгар.
— Хорошая идея, — кивнул Ольгерд, — Льюису давно пора показать небеса.
— Черт возьми, как интересно вы живете, — заметил Руэрто, — почему у золотых львов так не получается?
— Потому что вас мало, — сказал Ольгерд, — тигры — единое целое, эрхи тоже. Все переходы осуществляются за счет общей энергии. Одному с этим никогда не справиться. Это задача совершенно другого порядка, чтобы с ней смог справиться одиночка.
— А почему нас так мало? — вздохнул Руэрто и тут же сам себе ответил, — потому что всех золотых львов на заре развития погубила некая царица Нормаах. Мы — жалкие остатки здесь. А скивры — жалкие остатки там.
— Ты перебрал, Ру?
— Нисколько. Знаешь что, Ол… когда будешь гулять по небесам, поищи там Термиру.
— Ну вот! Опять за свое.
— Найди ее. Она одна из самых древних. И спроси, что же с нами со всеми случилось?
— Тебя это волнует, кажется, больше, чем возвращение Сии?
— Не Сии, — помотал пьяной головой Нрис, — а всего лишь Олли. Сия мертва.
— Может и так, — не стал спорить Ольгерд, — но если это просто Олли, то что она делала в моем доме, хотел бы я узнать?
Эдгар посмотрел на него насмешливо.
— А ты не понял?
— Я понимаю одно — без большой нужды, чтобы просто понюхать розочки в саду, на другую планету не прыгают.
— Это верно, — согласился Эдгар, — но у нее была огромная нужда — полюбоваться на своего любимого Льюиса. Она любит его до сих пор. И, по-моему, совершенно несчастна от этого.
Льюис прилетел поздно вечером. Фотографии вогнали его в легкий пятиминутный шок.
— Никого я в саду не видел, — хмуро сказал он, — и что-то не припомню, чтобы Олли меня сильно любила. Мы дружили с детства, вот и все.
— Женщины бывают очень скрытны, — усмехнулся Эдгар, — она тебя очень любит, тут уж ты мне поверь.
— И что? — еще больше нахмурился Льюис, — снова хотите сделать из меня подсадную утку?
Ольгерд осторожно обнял его за плечи.
— Да ничего мы не хотим, сынок. Сами еще не разобрались, что ей надо. И насколько она опасна.
— Ну… я могу, конечно, поговорить с ней… но я даже не знаю, о чем.
— Да ты только начни, — посоветовал Эдгар, — а там само получится.
— Это у тебя получится, Эд. А я так не умею.
— Тебе уметь не надо. Она сама за тебя все скажет.
Льюис тяжко вздохнул.
— И на Земле я уже десять лет не был, — грустно заметил он.
— Вот за это и выпьем, — предложил Руэрто.
К ночи компания распалась. Льюис пошел укладывать Рицию, Руэрто полетел домой, а племянник отправился спать в гостевую комнату, резонно объяснив, что до дома уже не доберется. Ольгерд уныло сидел перед столом с пустыми бутылками, он хотел напиться, но выпил почему-то меньше всех. Он был трезв. Он был тошнотворно трезв, зол, не на шутку встревожен и совершенно несчастен.
Сандра отпустила такси и дошла до ворот в белокаменной стене. Еще раз тревожно огляделась. В час ночи на окраине города Странные вряд ли могли ее выследить. Она побоялась придти в полпредство, она не рискнула придти раньше. Опасность мерещилась ей под каждым кустом.
Охрана ее пускать естественно не собиралась. Она видела ночной сад за забором и прямую дорожку прямо к дому. Окна кое-где еще светились. Минут пять выяснялся вопрос: спит ли господин полпред или нет. И если нет, то примет ли ее. Сандра почему-то не сомневалась, что примет.
— Пойдемте, — полненький и кругленький слуга пригласил ее в дом, — хозяин ждет вас.
Ее поразила высота забора и то, что окна с решетками. Сам дом был белый, красивый, легкий, но что-то в нем все равно было от казармы. Комнаты, через которые ее провели, были обставлены довольно скромно, в дачном стиле, но что-то и в них было странное, пустота какая-то, никаких лишних деталей.
